Целлюлозные химеры, или Вайншток байкальского разлива
13 марта 2012 года в газете «Восточно-Сибирская правда» было опубликовано совершенно невероятное для иркутской журналистики интервью с управляющим Байкальского ЦБК Александром Ивановым под названием «Байкальский ЦБК: честные ответы на прямые вопросы».
Оставим пока в стороне вопрос, какова была мотивация у журналиста задавать именно такие «прямые вопросы» и публиковать такие «честные ответы». Капитализм в России заставляет некоторых граждан выделывать и не такие фортеля. Рассмотрим лучше поближе то, что и как отвечает не какой-то некомпетентный мальчик из ПТУ, а сам управляющий Байкальским ЦБК.
Иванов: О БЦБК распространяются такие ужасы, что, люди, которые не были сами на Байкале в районе комбината, искренне думают: из комбината «торчит» труба, а из неё прямиком в озеро хлещут ядовитые стоки.
На самом деле ТАКИЕ ужасы никто и нигде не распространяет.
Все прекрасно знают, как работает (вернее, не работает) система очистных сооружений БЦБК. Построенная в 1964 году система очистки отходов комбината ни разу принципиально не модернизировалась. Для 1964 года это была превосходная система: отходы фильтровались от твердых остатков лигнина, после чего вонючая вода проходила два пруда-отстойника, в одном из которых «активный ил» частично нейтрализовал биологически активные вещества. Остальное сливалось в Байкал - для отвода глаз сливная труба выведена на достаточную глубину.
Однако и при этой технологии в Байкал всегда попадали хлориды, окислы азота и, главное - диоксины. Любопытно, что по соединениям хлора, массово сбрасываемым БЦБК, предельно допустимые концентрации вообще не установлены: это, вообще-то, предполагает, что их не должно быть в стоках в принципе, но реально означает, что БЦБК может сбрасывать их в любых объемах.
БЦБК сбрасывает в Байкал до 48 миллионов тонн отходов в год. Можно сколько угодно рассуждать о якобы «чистоте» этих отходов - но достаточно подойти к любому пруду-отстойнику БЦБК и посмотреть на мутную вонючую жижу (а главное - понюхать), и становится понятно, что до чистоты там - как до Пекина лесом.
Кроме того, отфильтрованный остаток - полужидкий хлорлигнин - БЦБК складирует в специальные карты, которыми загажено все южное побережье Байкала. Впрочем, нынешнее руководство БЦБК намерено «модернизировать» технологию очистки, высушивая хлорлигнин и сжигая его. При этом к выбрасываемым БЦБК в воздух меркаптанам (за которые Байкальск получил заслуженное прозвище «Вонючинск») добавятся хлорированные дибенздиоксины и хлорированные дибензфураны, которые считаются самыми вредными из экотоксикантов, а также газообразный хлористый водород. Все это без очистки будет поступать в атмосферу.
Иванов: Для комбината приказом № 63 установлены специальные требования, которые не применяются ни к одному предприятию в мире. По некоторым показателям они жёстче в тысячи раз. В соответствии с ними мы должны обеспечить чистоту стоков выше, чем у воды, что берём из озера.
Может быть, приказом это и установлено. Но проверить выполнение приказа проще простого. Для этого Александру Иванову достаточно собрать журналистов и выпить в их присутствии стакан-другой воды из стоков пруда-отстойника.
Иванов: Михаил Александрович – учёный с мировым именем, гордость Иркутской области, России. Изучением Байкала, проблем БЦБК он занимается десятки лет, поэтому, хотя мы не всегда с ним согласны, прислушиваемся к его мнению и выполняем некоторые его рекомендации.
Михаил Грачев - конечно, ученый с мировым именем. Но для Иркутска он «славен» в первую очередь тем, что покладисто выполняет все «заказы» крупных корпораций. Так, именно Грачев лоббирует убийственный для Байкала газопровод по дну озера. Это именно он, наплевав на мнение всех иркутских ученых, во время пребывания Владимира Путина на Байкале заявил, что каких-либо изменений в экосистеме Байкала в районе функционирования Байкальского ЦБК, а тем более необратимых последствий от деятельности предприятия не наблюдается. По сибирским меркам, это называется предательством.
Кроме того, в Лимнологическом институте, который возглавляет Михаил Грачев, нет аппаратуры и специалистов для определения некоторых веществ, содержащихся в стоках, в частности, например, для определения концентраций диоксинов и бенз(а)пирена.
Иванов: Для этого мы готовы предоставить экологическим организациям – бесплатно! – помещения, корабль для проведения научных исследований.
Пока что руководство БЦБК даже не пускает на территорию комбината журналистов. А между тем многим иркутским журналистам хотелось бы посмотреть хотя бы на часть того, что так громогласно рекламирует господин Иванов.
Иванов: Если проанализировать данные государственного доклада Минприроды за 2010 год, то сразу понятно, что есть источники, представляющие гораздо большую опасность. Например, стоки комбината во много раз чище, чем вода в реке Селенге, впадающей в Байкал. Атмосферные выбросы в сто раз ниже, чем в Иркутске и Ангарске.
Господин Иванов занимается классической демагогией.
Само собой, ОБЪЕМ атмосферных выбросов иркутских предприятий неизмеримо больше объема выбросов БЦБК. Вполне вероятно, объем сливаемой Иркутском канализационной воды больше, чем ОБЪЕМ стоков БЦБК. Но речь-то не об объемах, а о содержании опасных веществ!
А вот по содержанию опасных веществ выбросы БЦБК существенно превышают и выбросы иркутских предприятий, и даже приближаются к выбросам вредных производств Ангарска. Хотя никто не говорит, что в Ангарске все так уж благополучно. Но даже ангарские предприятия не выбрасывают такого объема опасных хлористых и азотных соединений и диоксинов, сколько БЦБК.
Еще в феврале 2011 года, рассказывая о результатах погружения батискафов «Мир», директор Института геохимии, член Общественной палаты Иркутской области академик Михаил Кузьмин сообщил, что в районе слива отходов БЦБК на дне Байкала обнаружены огромные объемы диоксинов. По словам академика, за время работы, то есть с момента запуска, комбинат произвел несколько тонн диоксинов, которые сброшены в самое чистое озеро мира.
Диоксины являются опаснейшими кумулятивными ядами, которые, накапливаясь в организме, медленно убивают его. Они вызывают глубокие нарушения практически во всех обменных процессах, подавляют и ломают работу иммунной системы, приводя к состоянию так называемого «химического СПИДа». Для тяжелейшего отравления достаточно тысячной доли миллиграмма.
Как заявил Михаил Кузьмин, вокруг комбината отравлено все: вода, воздух и почва - в воздухе, например, в несколько раз превышены ПДК по хлору и двуокиси хлора. Прокуратура давно сделала вывод в отношении БЦБК: природоохранные мероприятия на комбинате не выполняются, нарушены все виды и разделы природоохранного законодательства.
Представим себе какую-нибудь деревеньку, жители которой выливают помои в протекающую мимо реку. Ну, да, неэкологично, ведь с каждого из двух десятков домов ежедневно выливается пара ведер - то есть 400 литров в сутки. А потом к реке подъехали военные и вылили в нее всего одно ведро, но боевого отравляющего вещества. После чего начали убеждать весь мир, что нанесенный ими вред в сотни раз меньше того, который наносят местные жители. Именно такой подменой понятий и занимается Александр Иванов.
Иванов: Большинство авторитетных экспертов, международных и российских, однозначно заявляют: единовременное закрытие комбината невозможно.
В 2008 году комбинат был единовременно закрыт, и мир не перевернулся. Практически все работники комбината, за исключением совсем уже «потерянных», да еще откровенных бездельников и пропойц, нашли себе другую работу. Большинство международных и российских экспертов, наоборот - настаивает на единовременном закрытии комбината. А вот о продолжении его работы говорят только его собственники да каким-то образом аффилированные с ними лица.
Впрочем, если Иванов процитирует «авторитетных экспертов» (конечно, за исключением Михаила Грачева), мы можем продолжить дискуссию. Мы же, в свою очередь, можем процитировать академика Михаила Кузьмина, который еще в феврале 2011 года заявил, что он не видит смысла в существовании БЦБК ни для собственника, которому тот приносит постоянные убытки и штрафные санкции, ни для города Байкальска.
Иванов: От деятельности БЦБК зависит судьба 1700 его работников, их семей, населения Байкальска и Слюдянского района – более 40 тысяч человек! Плюс работающих в смежных организациях: лесозаготовительных, автотранспортных, железнодорожных, строительно-монтажных, угледобывающих и прочих. Это предприятия Иркутской области, Красноярского края, Забайкальского, Республики Бурятия, Татарстана, Белоруссии.
Очередной демагогический прием.
На БЦБК сейчас работает чуть больше 1600 человек. Далеко не все из них - местные, далеко не все - семейные.
Иванов и его подельники представляют дело так, будто в Слюдянском районе депрессия, голодовка, и свет клином сошелся на БЦБК. Это не так. Другие члены семей работников БЦБК тоже работают, их дети учатся в Иркутске и работают там. Цифру в 40 тысяч человек Иванов явно взял с потолка: он просто назвал число жителей всего Слюдянского района.
Да, при закрытии комбината его работники временно останутся без работы. Но, во-первых, предприятие обязано обеспечить им выходное пособие (что собственнику, конечно, совсем не хочется делать), во-вторых, в правительстве региона разработана программа поддержки и трудоустройства работников БЦБК, а в-третьих, Иркутская область буквально задыхается без рабочих рук. Любого человека рабочей профессии, если он к тому же не пьет, буквально с руками оторвут в любой организации.
Любопытно, что господин Иванов ни разу не вспомнил еще одну «сказку от БЦБК» - про якобы невероятные большие налоговые поступления, которыми кормится весь район. Да, когда-то в незапамятные времена некоторые налоговые поступления имели место. Но бизнес БЦБК поставлен таким хитрым образом, что существенная часть налогов растворяется где-то в офшорных зонах. Региону достается весьма скромный НДФЛ и малая толика других налогов. При этом, напомним, комбинат в долгах как в шелках, причем многие из этих долгов, похоже, даже не собирается отдавать.
Иванов: Без работы ТЭЦ комбината город Байкальск просто замерзнет.
Само собой. И спекуляция на «замерзании» Байкальска является одним из самых подлых приемов, используемых владельцами БЦБК с тем, чтобы оставить комбинат «на плаву».
Никто не мешает передать ТЭЦ городу или другому владельцу - тому же Иркутскэнерго. Жители Байкальска не виноваты в том, что они стали заложниками комбината и его ТЭЦ.
Иванов: Только действующее производство при условии его модернизации даёт гарантию ликвидации накопленных отходов.
Совершенно голословное утверждение. Комбинат работает уже 48 лет, однако до сих пор он только гадил в Байкал, отравлял воздух и сваливал лигнин и золу на берегу.
Под «модернизацией» и «ликвидацией отходов» владельцы комбината подразумевают высушивание и сжигание лигнина. Эта идея возмутила даже большого любителя БЦБК академика Грачева.
Иванов: БЦБК – единственное предприятие в Российской Федерации, выпускающее продукцию по заказу военно-промышленного комплекса.
Ложь, повторенная Ивановым вслед за премьер-министром России Владимиром Путиным.
Выпуск продукции по заказу Министерства обороны прекращен на БЦБК в 1999 году. С тех пор практически вся продукция комбината идет на экспорт, в первую очередь в Китай. Согласно официальным финансовым отчетам БЦБК, Министерство обороны, предприятия ВПК и Роскосмоса среди потребителей продукции комбината не значатся.
Иванов: ...ваша вискоза не имеет срока хранения…
– Кто вам сказал?! Это же органическое соединение! Не чугун, который, кстати, тоже имеет свои сроки хранения. Ещё один миф – о том, что можно заготовить вискозу впрок.
Иванов либо сознательно путает теплое с мягким, либо не имеет представления о собственном производстве.
Ограниченный срок хранения - у конечной продукции переработки вискозы: целлюлозной пленки (6 месяцев), вискозной ткани (5 лет), целлулоидной посуды (5-15 лет в зависимости от стабилизаторов), лаков (зависит от растворителя), пироксилинов (зависит от технологии). Однако продукция, выпускаемая БЦБК, то есть высоковязкий концентрированный раствор ксантогената целлюлозы в разбавленном растворе щелочи, может храниться практически вечно.
Иванов: Приведу официальные данные: до 2022 года в войска поступит более 400 межконтинентальных баллистических ракет наземного и морского базирования, восемь ракетных подводных крейсеров стратегического назначения, около 20 многоцелевых подводных лодок, более 50 боевых надводных кораблей, около 100 космических аппаратов военного назначения. Наша армия получит более 600 современных самолётов, включая истребители пятого поколения, свыше 1000 вертолётов, 28 полковых комплектов зенитных ракетных систем С-400, 38 дивизионных комплектов зенитно-ракетных комплексов «Витязь», 10 бригадных комплектов ракетного комплекса «Искандер-М».
Даже страшно. Только непонятно, при чем тут БЦБК.
Да, изначально БЦБК строился для производства высокопрочного корда, применяемого в покрышках колес бомбардировщиков. Никита Хрущев, напуганный китайской угрозой, планировал разместить на южной границе страны большие авиационные соединения. Однако уже к началу строительства комбината колеса самолетов начали армировать более дешевым и прочным капроном и лавсаном. Потребность в БЦБК исчезла еще до его запуска: именно поэтому он долгое время выпускал низкопробный оберточный картон.
Вискоза, производимая БЦБК, является сырьем для производства взрывчатых веществ: вискозного пироксилина. Однако потребность Минобороны в таком пироксилине микроскопична и с лихвой перекрывается другими целлюлозными комбинатами. Склады Минобороны забиты взрывчаткой «под завязку» - ведомство даже не знает, как ее побыстрее уничтожить, пока она не разложилась.
Еще из вискозы делают новомодную военную форму «от Юдашкина». Ту самую, в которой солдатики простужаются и болеют пневмонией.
Самое главное. На основе вискозной технической нити производятся углеродные волокна, используемые, в свою очередь, для производства углепластика, из которого, в частности, изготавливаются детали истребителей. Но.
Мировой рынок как вискозной технической нити, так и вискозных углеродных материалов, крайне высокотехнологичен, является монополизированным и представлен всего лишь несколькими производителями: во Франции, Индии и Белоруссии. В России таких производств нет. Среди партнеров и поставщиков белорусского ОАО «СветлогорскХимволокно» БЦБК не значится, среди индийских и французских предприятий - тоже.
Руководство БЦБК утверждает, что имеет место некая уникальность технологий производства углепластиков на основе продукции БЦБК. Но это не так. Согласно оценке ГОУ ВПО «Сибирский государственный технологический университет», целлюлоза, производимая Байкальским ЦБК, отличается невысоким качеством, имеет белизну ниже требуемой, повышенное содержание золы, коэффициент засора при фильтрации также значительно превышает предельный уровень 50 %. При химической переработке в вискозном производстве такая целлюлоза давала плохо или совсем не фильтруемые вискозы, совершенно непригодные для производства углеволокна.
В результате этого анализа еще в 2003 году практически все потребители высококачественной целлюлозы (в том числе производители углеволокна) в России отказались от продукции БЦБК и перешли на продукцию Котласского ЦБК.
Еще года два назад руководство БЦБК рассказывало некий миф о том, что на комбинате якобы производится некий «суперкорд-76», который идет на производство уникального материала – специального углепластика. Этот углепластик как будто активно используется в оборонной промышленности, в том числе для армирования обтекателей ракет, теплоизоляции космических аппаратов, при изготовлении несущих конструкций сверхзвуковых самолетов, пропеллеров вертолетов, обтекателей локаторов.
Само руководство БЦБК признает, что оборонная продукция, то есть суперкорд, на Байкальском ЦБК не производится с 1992 года. Желание его производить - это еще не производство. Да, суперкорд на БЦБК производился, но его производство давно закрыто за ненадобностью. В финансовых документах БЦБК, находящихся в открытом доступе, вообще не упоминается никакой суперкорд. Ни один из российских химиков также не знает такого материала, как «суперкорд-76».
Иванов: Наши общие конкуренты – производители хлопка, из которого также производят сырьё для текстильной промышленности. Качество намного хуже, экологически небезупречно, поскольку продукция насыщена пестицидами, но она дешёвая. Уверен, не сделаю для вас открытия, если скажу, что качественную одежду изготавливают из вискозного волокна, а ширпотреб – из хлопка.
Гениальное открытие.
На самом деле именно вискозное волокно, в силу своей крайней дешевизны, является сырьем для производства простой и недорогой одежды «для бедных». Недостатки вискозных тканей всем известны: они легко мнутся, очень плохо впитывают влагу, быстро протираются, «достают» высокой электростатикой.
Иванов: Альтернативным может быть только такое же крупное промышленное предприятие, которое будет иметь такие же экологические проблемы плюс проблемы сбыта продукции.
Еще одно совершенно голословное утверждение.
Существует не менее сотни разработанных проектов перепрофилирования БЦБК либо под экологическое производство, либо под культурно-туристическую сферу.
Иванов: Для модернизации БЦБК нужно 5 миллиардов, и через три года комбинат станет абсолютно экологически безопасным.
Нигде в мире целлюлозное производство не является абсолютно экологически безопасным.
Песня про «модернизацию», само собой, за счет федерального бюджета, поется руководством БЦБК уже много лет. В 2007 году были вложены колоссальные средства в так называемый «замкнутый» водооборот. Он оказался фикцией. Сейчас Александр Иванов требует дать ему 5 миллиардов рублей под сомнительный проект некой «модернизации», в ходе которой отходы будут безнаказанно сливаться в Байкал. Где гарантии, что через 3 года Иванов не разведет руками и не скажет: «Извините, не получилось»?
Кстати, простая арифметика. Руководство БЦБК любит прикрываться «интересами рабочих», которых на самом деле держат на голодном пайке и мизерной зарплате. Давайте разделим требуемые на «модернизацию» 5 миллиардов рублей на число работников комбината. Получается 3 миллиона на человека, или 245 месячных зарплат каждого работника комбината. Так может, вместо «модернизации» просто обеспечить рабочих средствами к существованию на 20 лет вперед?
Иванов: Все понимают, что основу государства, его экономическую политику формирует промышленность.
Совершенно верно. Но не на берегу самого чистого озера в мире, которое содержит пятую часть всей питьевой воды мира.
Перевезите БЦБК в Москву - и никто слова не скажет.
Иванов: Трассы курорта «Гора Соболиная» проложены работниками БЦБК. В свободное от работы время. Для заводчан и жителей Байкальска. Подъёмники закуплены на средства БЦБК.
Поэтому горнолыжники должны знать: они пользуются объектами, созданными трудовым коллективом ОАО «Байкальский ЦБК», которые у них изъяли по дешёвке. Так что жалобы на какие-то неудобства выглядят, по крайней мере, неэтичными.
Потрясающая логика.
Вообще-то трассы курорта «Гора Соболиная» начали прокладываться энтузиастами еще в 1969 году. Строительство первой трассы начиналось в 1982 году - на средства бюджета советского государства. То, что в силу преступной приватизации «горнолыжка» досталась конкретным бизнесменам - отнюдь не заслуга нынешнего руководства БЦБК.
Сейчас курортом владеет компания «Гранд Байкал», которая не имеет никакого отношения к БЦБК.
Что касается горнолыжников - за пользование услугами курорта они платят весьма серьезные деньги. Заметим - больше, чем на аналогичных курортах в Европе.
Иванов: Надо стать людьми. Честными. Которые не фантазируют, а действительно защищают природу и людей.
Золотые слова.
На сегодняшний день финансовые интересы владельцев БЦБК и личные интересы полутора тысяч работников комбината, ставших заложниками ситуации, радикально расходятся с интересами всех жителей России. БЦБК отравляет стратегический запас российской воды, уничтожает уникальный природный комплекс.
Руководству БЦБК деньги заслонили весь свет. Это уже было: в 2006 году компания «Транснефть» под руководством Семена Вайнштока пыталась использовать Байкал в своих корыстных интересах. Для Вайнштока это очень плохо кончилось. Умные учатся на чужих ошибках. Дураки - на своих.
