Ножиков, Говорин, Тишанин, Есиповский, Мезенцев не помогли. Поможет ли Ерощенко?

50 лет назад в этом прекрасном месте появился человек. У него были свои планы на южный берег Байкала.

Он уничтожал леса, возводил заводские стены, рыл огромные ямы для складирования смертельно опасных отходов, строил деревянные дома, которые должны были стать первым, временным жильём.

Человек уничтожал собственную среду обитания, подменяя её сиюминутными достижениями и лживыми ценностями. И в этой бессмысленной гонке как-то позабыл, что за собственную безоглядность придётся платить слишком высокую цену. Не сразу.

Природа ответила чуть позже, подарив байкальчанам одну из самых страшных болезней – рак. Единичные случаи сменились настоящей эпидемией. Байкальчане стали вырождаться целыми семьями. Власти же, вместо того, чтобы дать байкальчанам шанс на спасение, продолжали замалчивать эту проблему.

Жизнь тем временем замедлялась. Город, выросший рядом с комбинатом, достигнув некоего пика в своём развитии в начале 80-х, замер.

В конце 80-х появились первые серьёзные разговоры о недопустимости нахождения особо опасного химического производства на берегах Байкала.

Шло время. Местные руководители сменялись пришлыми чужаками, выжимавшими последние деньги из всё более дряхлевшего комбината и горожан. Символические заявления, будь то: о развитии, альтернативе, перепрофилировании, экологичности, - принципиально ничего не меняли.

Особенно проницательные политиканы, горлопанствуя и паразитируя на проблеме БЦБК, использовали байкальскую трагедию в качестве трамплина для прыжка наверх. После – предсказуемо забывая обо всех своих обещаниях. Сложилась достаточно типичная для России ситуация, когда озвучивание проблемы отнюдь не является шагом к её решению.

Стабильность переходила в застой, а после – сменилась упадком.

Сегодня Байкальск – тот же город, что и 20 лет назад, только значительно одряхлевший. Первостроители в большинстве своём ушли. Вместе с ними в небытие ушла и их славная история. Пусть, она и была ошибкой.

Байкальск сжался. Сжались байкальчане. Мы научились довольствоваться малым. Вместе с обществом измельчали наши руководители. Мы перестали ставить масштабные задачи.

5 лет назад мы сделали большую ошибку, выбрав бывших комбинатовских функционеров Должикова и Пинтаева мэрами Слюдянского района и Байкальска. Руководителей, которые, как показало время, в силу своей хронической трусости, некомпетентности и недальновидности не способны решить накопившиеся проблемы.

Сегодня мы продолжаем горбатиться за копейки, потребляя последние ошмётки из созданного ранее величия. Без какой-либо надежды добиться чего-то серьёзного в своей жизни, попутно демонстрируя почти что рабскую терпеливость и с какой-то необъяснимой упрямостью осла, раз за разом избирая тех, кто способен нас только грабить.

В начале 60-х люди пришли в эти прекрасные земли, чтобы здесь закрепиться. Но их внукам теперь приходится отсюда бежать. Молодёжь, подрастающая в условиях хронической общественной апатии и, не веря в перспективы родного края, едва окончив школу, тут же стремится покинуть город, шарахаясь своего происхождения.

Власти, в свою очередь, выдавливают из города тех, кто не согласен, молча смотреть на то, как гибнет наш городок, а вместе с ним и гибнут байкальчане. Власть выдавливает талантливую молодёжь, не давая ей шанса подняться и вырасти до того уровня, когда она в силу своего опыта и возможностей, сможет влиять на ситуацию.

БЦБК так же всеми силами препятствует появлению в Байкальске сколько-нибудь серьёзной альтернативы. Попутно, время от времени, устраивая кукольные представления с полуголодными работниками комбината и доводя угрозами, в случае чего, чего-нибудь эдакое да перекрыть, областное руководство до истерики.

Комбинат, рядом с которым вырос наш Байкальск, стал его проклятьем. Люди, с «комбинатовской» психологией, стали символом его упадка.

Прежде перспективный, уютный и красивый городок сжался до уровня 1970-го года, до размеров только что возникшего посёлка при Байкальском целлюлозном заводе. А все разглагольствования о туристической Мекке, о рае, влекущем гостей со всего мира, так и остались пустыми разговорами.

Первая попытка Александра Бабученко, увидевшего, в какую бездну скатывается Байкальск, переломить ситуацию, окончилась его жестоким убийством в марте 2005 года.

Байкальск затих. И потерял очень много драгоценного времени.

С момента перезапуска комбината прошло 1,5 года. Мы ожидаемо вновь вернулись к тому, с чего начинали. Мы снова стоим у поворотной точки:

1) Пойти ли вперёд, взяв на себя ответственность за собственные жизни, за город, в котором мы все живём, попытаться изменить ситуацию,

2) Или же в очередной раз продолжить топтаться на месте, пустив ситуацию на самотёк, предоставив право решать за нас либо кому-то другому, либо обстоятельствам. Решать – что для нас важнее, что нам больше всего подходит, как и в каких условиях нам стоит жить.

Пришли иные времена. Изменилась Россия, коренным образом поменялись условия, в которых нам теперь придётся спасать Байкальск. Конечно, если мы действительно хотим это сделать.

Успеем ли?