Начальник Тайшетского отдела МВД Олег Шитенко: «Работаем не числом, а умением»

О долгом эхе пожара в тайшетской милиции, о ребрендинге правоохранительной системы, о надёжном товарищеском плече редактору газеты «Бабр в Тайшете» рассказал начальник отдела МВД России по Тайшетскому району подполковник полиции Олег Шитенко.

- В здании милиции, находившемся по ул. 19-го Партсъезда, перекрывали крышу; там и случилось замыкание, из-за которого начался пожар. Здание сгорело дотла. Отдел тогда остался без ничего. Ведь это было основное здание, в котором концентрировались главные силы и средства, материальные ресурсы, все компьютеры и базы данных.

Урон был нанесён серьёзнейший. Не только в экономическом отношении, но и в плане оперативной информации. Мы до сих пор восстанавливаем утраченные сведения.

Очень обидно, что не удалось создать музей отдела внутренних дел, а ведь мы были к этому практически готовы. Сгорели все раритеты, которые уже в скором будущем могли стать его экспонатами.

Впоследствии, когда подбирали здание, в котором мог бы разместиться Тайшетский ОВД, руководствовались директивой Главного управления: здание должно быть кирпичным. Чтобы уже точно не сгорело. Так мы оказались в помещении бывшего райпотребсоюза.

- Это здание сейчас в частных руках. Во сколько обходится аренда?

- Главному Управлению МВД по Иркутской области аренда обходится в 300 тысяч рублей в месяц. В первые два года стоимость была в два раза ниже. Вопрос о строительстве нового здания должен был решиться как раз в течение этих двух лет. Но, как видим, нет ничего постояннее временного. Кстати, в этом отношении мы не одиноки: на территории региона ещё несколько отделов полиции работают в арендованных помещениях.

Но перспективы строительства в Тайшете здания отдела МВД всё же просматриваются. В середине ноября начальник ГУ МВД России по Иркутской области в своём выступлении перед депутатами Заксобрания это подтвердил.

- Коллектив пережил этот катаклизм болезненно. И аукается пожар до сих пор. Некоторые подразделения полиции находятся в отдалении от нас. Это порождает массу неудобств и, в частности, затрудняет своевременность доведения информации. Приходится из одной части города ездить в другую, нередко доводится подолгу стоять в ожидании на двух железнодорожных переездах.

Накладывает свой отпечаток и слабая техническая оснащённость. В наш век Интернета мы по-прежнему находимся на уровне 1999 года. Вот и возим бумажки из одного подразделения в другое.

Новый руководитель Главного Управления области и министр внутренних дел пытаются благие реформаторские намерения привести в действие. И первый этап реформы МВД, предполагавший сокращение численности бюрократического аппарата, честно прошёл. Мы действительно сократили 22% личного состава. 70 наших сотрудников ушли, осталось 232 (в середине девяностых было около 500). Из пяти заместителей у меня сейчас только один, да и того нет; вакансия свободна.

Сейчас работаем не числом, а умением. Есть умение – будет и результат. И с этими сокращениями я в какой-то мере согласен. Зачем эта прослойка, прокладка, если любой вопрос командир подразделения, сотрудник может решить со мной напрямую, без посредников?

В результате сокращений мы получили экономию средств, но обещанного улучшения материально-технической базы так и не произошло. Оснащение осталось пока на прежнем уровне, поэтому и увеличилась нагрузка на сотрудников всех служб.

Ситуация осложняется тем, что у нас наблюдается некомплект специалистов. Люди, приходя сюда, видят, какое здесь оснащение, какие условия работы, и поэтому желающих устроиться на работу в полицию очень немного. Даже несмотря на то, что зарплата выросла у всех - от рядового состава до среднего звена. Поэтому за дверьми у нас не стоит очередь соискателей-офицеров.

В частности, мы не можем укомплектовать свободные единицы уголовного розыска, дорожно-патрульной службы. Все кандидаты должны пройти медицинскую комиссию, проверку на полиграфе. Многим из испытуемых эти препятствия не удаётся преодолеть. К тому же решения по кадровым вопросам принимаем не мы, а аттестационная комиссия главка. Наша роль в этом отношении заключается только в подборе кандидата и в формировании необходимого пакета документов на него.

- Какая сегодня атмосфера в отделе? Есть ли у полицейских ощущение надёжного товарищеского плеча, как в старые добрые времена?

- Если бы не было единства в работе, не было бы и результатов никаких. Тяжело работать вместе, если не доверять друг другу, не общаться, не проводить совместно досуг и не отмечать праздники, не встречаться с теми, кто на заслуженном отдыхе.

Конечно, молодые ребята, недавно пришедшие на работу в полицию, кардинально своими взглядами отличаются от тех, кто проработал в органах, к примеру, 20 лет. Тем не менее, разница в возрасте и в стаже работы не мешают им находиться в постоянном контакте.

Я сам являюсь выходцем из уголовного розыска. И то время вспоминаю с огромной теплотой, потому что, как мне кажется, ни в одной службе нет такого единения.

А у участковых уполномоченных в этом смысле ситуация сложнее. В том числе и в смысле взаимозаменяемости. Одно дело, на «чужом» участке решать проблемы административных правонарушений или семейных неурядиц, и совершенно другое, - работать с условно осуждёнными, лицами, находящимися под административным надзором.

- Переход из одного состояния в другое – из милиции в полицию – случился не одномоментно. По вашим ощущениям, как изменилась криминогенная обстановка в Тайшете?

- Практически не изменилась. Даже если судить по цифрам. Рост регистрации преступлений средней и небольшой тяжести действительно есть. Но он свидетельствует только о том, что люди стали чаще, чем прежде, обращаться в правоохранительные органы.

Этот ребрендинг органов правопорядка и последующая реклама о том, что «никто, кроме нас» сделали свое дело. Теперь граждане обращаются по любым вопросам и в любом состоянии. Хотя ещё совсем недавно тот же семейный скандал они старались замалчивать. Сейчас считают своим долгом заявить о том, что, например, муж не даёт спокойно находиться дома. Чтобы об этом узнал весь мир, чтобы соответствующая отметка осталась навсегда в информационных ресурсах правоохранительной системы.

Мне не очень понятны раздающиеся время от времени голоса о том, что кто-то не знает своего участкового в лицо. Их в настоящее время 22 на 80-тысячное население нашего района. Понятно, что сотрудников этой службы мало не только в городе, но и на селе, где участковый обслуживает от трёх до пяти поселений с огромными расстояниями между ними.

- Какие виды преступлений в Тайшете наиболее распространены?

- Преступления небольшой и средней тяжести. У нас отмечен рост краж из гаражей, из придомовых территорий, летних кухонь и домов, жилых помещений, а так же из помещений в которых никто не проживает. Как показывает статистика, часть тайных хищений совершается наркоманами или алкоголиками, ранее судимыми. А кого-то на преступления толкает и элементарная нужда.

Ведь очевидно, что цифры центра занятости далеко не в полной мере отражают реальное положение вещей на рынке труда. Многие не трудоустроены, но и на учёте в качестве безработных не состоят.

В то же время многие из тех, кто имеет постоянную работу, тоже относятся к категории нуждающихся. Ведь зарплаты нередко ниже всяких допустимых пределов.

В последнее время отмечается всплеск преступности среди несовершеннолетних. На нарушение законности нередко идут парни 15-18 лет: ещё и не взрослые, а своё «я» уже появилось.

И причина краж ими денег, документов, сотовых телефонов, причина угонов машин – очевидна: у них нет возможности реализовать свой потенциал. И если раньше работали всевозможные кружки, в том числе, на станции юных техников, то сегодня дети, у которых есть соответствующие склонности, не могут найти себе занятие.

Недавно с членами общественного совета мы побывали в ЦВИНПе (центр временной изоляции несовершеннолетних правонарушителей – авт.). Попали в группу с 12-летними ребятами не только из Тайшета, но и из Чуны, Тулуна, Усть-Илимска… Среди них были три автоугонщика. Так ведь они настоящие профессионалы! В таком юном возрасте они знают, как грамотно вскрыть панель, какие провода соединить… Они не какие-нибудь замкнутые, они не умалишённые. Нормальные дети с блеском в глазах, с открытыми лицами, умеют общаться со взрослыми. Но не имеют возможности реализовать себя в правильном русле.

- Из таких и вырастают наркоманы?

- Наркотики – это особая тема. Мы работаем преимущественно с наркосбытчиками. 60% из них - цыгане, остальные - русские, которые присоединились к этому бизнесу. Основной упор делаем на город, потому как в нём проживает половина населения Тайшетского района.

И мы действительно упускаем молодое поколение. Реальной цифры, свидетельствующей о том, насколько город и район поражены наркотиками, вам вообще никто не даст. Этой цифры просто нет. Чтобы поставить человека на учёт, необходимо доказать употребление им наркотических средств в немедицинских целях. Сегодня это можно сделать только с помощью экспертизы, которая проводится в Иркутске.

Да, у нас в Тайшете есть соответствующая лаборатория, но нет специалиста. И этот вопрос мы неоднократно поднимали в самых разных кабинетах. А проведение таких экспертиз в Иркутске – процесс длительный. Срок привлечения к административной ответственности - два месяца. Если не уложиться в этот срок, человек не только избежит наказания, но и не будет поставлен на учёт.

Зато стали давать реальные сроки наркосбытчикам. И это - самая действенная профилактика. В 90-х годах суды гуманно радовали сбытчиков десятком условных сроков каждому. Сейчас этого нет. То есть наша работа стала лучше и нашла отражение в судебных решениях.