Деревяшки горят, история остается

С начала года в центре Иркутска случилось 54 пожара в частном секторе.

В Иркутске каждую неделю горят деревянные дома. Пожары случаются чаще всего в центре города, в кварталах старой застройки. Здесь находится несколько сотен домов, имеющих статус памятников. Сносить их нельзя, но и содержать некому. Нередко брошенные собственниками, эти дома становятся привлекательными для бомжей, которые в стенах деревянного памятника находят временное пристанище, а чтобы согреться, разводят огонь прямо на полу. Прибавьте к этому изношенные сети — и деревянный дом становится бомбой замедленного действия для живущих рядом соседей.

По сути, зоной повышенной пожарной опасности является весь деревянный центр Иркутска. Эмчеэсники регулярно выезжают тушить огонь на Байкальскую, Лапина, Грязнова, бульвар Гагарина. Бывают случаи, что один и тот же дом горит по несколько раз.

В числе основных причин возникновения пожаров начальник отдела надзорной деятельности Иркутска Андрей Черниговский называет неосторожное обращение с огнем, в частности курение, а также использование печного отопления. А те, кто ленится топить или не запасся на зиму дровами, включают обогреватели. — Население к тому же выходит на новые виды электроэнергетики, включает мощные обогреватели, электрокотлы, а проводка при этом старая, не выдерживает, — добавляет Андрей Черниговский. — Кроме того, немало пожаров возникает и по причине поджога из-за вражды соседей или по другому поводу. Один из таких пожаров случился в двухэтажном доме на улице Фурье на прошлой неделе. Огнеборцы сразу заговорили о поджоге как об одной из возможных версий возгорания.

Среди прочих вариантов рассматривают версию поджога и жители двухэтажного особняка по улице Подгорной, которые отстаивали свой дом от огня в конце мая. Два рядом стоящих памятника историко-культурного наследия на пересечении улиц Лапина и Подгорной сильно пострадали от огня, да и само уцелевшее двух- этажное строение — объект повышенной опасности. В нем всю зиму жители обогреваются электроприборами, включая их на максимальную мощность. Многие уверены, что в центре Иркутска дома жгут для того, чтобы на их месте возвести новостройки. Самыми рьяными приверженцами этой версии чаще всего являются сами пострадавшие жители. Они нередко говорят, что к ним незадолго до пожара якобы приходили некие люди и советовали уехать отсюда подобру-по- здорову. Однако тут все не так просто.

— Даже если строение сильно пострадало от пожара, юридически памятник никуда не делся. Он по-прежнему должен охраняться, содержаться в должном виде и, если возникла необходимость, восстанавливаться собственником, будь то частное лицо, муниципалитет, регион или Федерация, — говорит Ирина Кравец, руководитель городского агентства развития памятников, занимающегося поиском инвесторов для восстановления муниципальных объектов культурного наследия. — Снести памятник и построить на его месте новое здание никто не позволит — это охранная зона.

Снести памятник можно только при условии исключения его из реестра, но такие прецеденты единичны в стране. В Иркутске специалисты не припомнят ни одного случая сноса охраняемого объекта.

— Один случай был в Сочи не так давно при строительстве олимпийских объектов, — поясняет Петр Елизаров, консультант отдела правовой работы и осуществления государственного контроля областной службы по охране объектов культурного наследия. — Ну и еще один выдающийся случай был, точно не помню где. Во всех остальных случаях памятники восстанавливали.

Покончить с бесконечными пожарами в рамках одного объекта решила областная служба по охране объектов культурного наследия, предварительно изъяв у частного собственника самый старый деревянный памятник в Иркутске — дом Шубиных, а затем продав его на торгах одной из иркутских компаний. Нового собственника пока нельзя назвать счастливым приобретателем, поскольку документов на руках у него еще нет.

— Мы собирали доказательную базу по дому Шубиных два года, ежемесячно обследовали памятник. Потом в суде доказывали, что его состояние ухудшается, — продолжает Петр Елизаров. — Сейчас работа ведется и по другим объектам. Мониторим, собираем информацию. Когда решим, что есть шанс выиграть в суде, пойдем на это.

Олеся Владимирова