Год просчетов ("The American Interest", США)
2014 год хорошо начался для России, однако благодаря целому ряду просчетов и неудачных решений ее руководства, страна в итоге оказалась в самом уязвимом положении с тех пор, как г-н Путин 15 лет назад пришел к власти.
2014 год должен был стать для России «годом побед». Примерно 12 месяцев назад Россия закончила подготовку к Зимним Олимпийским играм в Сочи — дорогим, красочным и ярким, наглядно демонстрировавшим, что Россия — во главе с воинственным Владимиром Путиным — вернулась на мировую арену и готова вновь потребовать место в ряду наиболее развитых и влиятельных мировых держав. Этот год хорошо начался для России, однако благодаря целому ряду просчетов и неудачных решений ее руководства, страна в итоге оказалась в самом уязвимом положении с тех пор, как г-н Путин 15 лет назад пришел к власти. Фактически, решения, которые, по мнению г-на Путина, должны были усилить Россию, поставили под угрозу как путинский режим, так и российскую стабильность.
Успех Олимпиады был сразу же омрачен потерей ключевого — и крайне сговорчивого — союзника в лице украинского президента Виктора Януковича, вторжением в Крым, завершившимся аннексией полуострова, и началом долгого конфликта на Восточной Украине. Отношения России с большинством западных стран резко испортились. За российскими военными операциями на Украине последовали санкции, воздействие которых серьезно усилилось из-за коллапса мировых цен на нефть.
Фактором, изменившим ситуацию и сильно ухудшившим отношения между Россией и Западом, стала аннексия Крыма в марте 2014 года. Несмотря на бесплодные попытки Кремля оправдать этот шаг, он стал беспрецедентным нарушением международного права. Ничего подобного мир не видел с середины XX века. В отличие от провозглашения независимости Косово в 1999 году или провозглашения независимости Южной Осетии и Абхазии в 2008 году, крымская ситуация уникальна. Случаи Косово и Южной Осетии/ Абхазии подразумевали вмешательство внешних сил, направленное на создание автономных государственных образований, здесь же речь идет о насильственном отъеме территории и открытом перекраивании границ.
Путин и его окружение, вероятно, ожидали, что Запад ответит на российскую агрессию экономическими санкциями, однако они, судя по всему, не предполагали ни такой жесткости санкций, ни такого единства среди европейских стран. Даже такие страны, как Германия, зависящая от импортируемого из России газа и имеющая тесные связи с Россией, проигнорировали недовольство своих деловых сообществ и поддержали жесткие меры. Несмотря на откровенные попытки России внести раскол между США и Европой, к концу 2014 года трансатлантические связи выглядели прочнее, чем когда-либо со времен балканских кризисов второй половины 1990-х годов. У НАТО снова появился смысл существования и причины вновь активизировать свою деятельность. Укрепилось единство альянса — от границ Польши и Прибалтики до западных берегов Соединенных Штатов.
Пророссийский митинг в Донецке, март 2014 года
В открытую вмешавшись в конфликт на Восточной Украине, Россия похоронила любые надежды на то, что ей в обозримом будущем удастся создать с Украиной единое экономическое пространство или завоевать сердца и умы украинского народа. Вдобавок агрессивное поведение Москвы напугало ее ближайших союзников — Белоруссию и Казахстан, — начавших опасаться российских квазиимпериалистических методов. Кроме того Минск и Астана теперь не уверены в российской стабильности, которую разрушают санкции, дешевеющая нефть и общее ослабление экономики.
В самом деле, сейчас вполне очевидно, что, принимая решение аннексировать Крым, Кремль не предполагал быстрого снижения нефтяных цен и неправильно оценивал степень зависимости российской экономики от Запада. Он также недооценил силу реакции Запада на российские действия на Украине. Во время пресловутого референдума 16 марта, «узаконившего» аннексию Крыма, баррель нефти марки Brent стоил 108 долларов. К началу января он упал ниже 50 долларов. Устойчиво высокие цены на нефть, долгое время державшиеся в районе 110 долларов за баррель, внушили российскому правительству ложную уверенность в том, что так будет всегда. Пока нефть падала, российские чиновники и лично президент Путин старались убедить себя и российский народ, что цены не рухнут сначала ниже 90 долларов, затем ниже 80 долларов, затем ниже 70 долларов. Когда стало очевидно, что глобальная экономика не собирается подчиняться приказам Кремля, Путин обвинил США и Саудовскую Аравию в заговоре против российской экономики. Стечение обстоятельств, которое даже заставило в декабре 2014 года Россию отказаться от давно запланированного строительства газопровода «Южный поток», явно не показалось российскому президенту случайным.
Падение цен на нефть поставило под угрозу саму логику путинской экономики и заставило рубль подешеветь вдвое. Это произошло бы и без санкций, так как российский бюджет слишком сильно зависит от доходов, получаемых от торговли углеводородами. Однако западные санкции подействовали как ведро бензина, выплеснутое в огонь, усугубив каждую из негативных тенденций российской экономики. Сейчас наиболее насущные проблемы России связаны с огромными долгами российских корпораций перед иностранными инвесторами, которые бизнесу необходимо обслуживать. В октябре объем этих обязательств составлял 630 миллиардов долларов. В сущности, изрядная часть ответственности за декабрьское падение рубля лежит на корпоративном секторе, нуждавшемся в серьезных вливаниях иностранной валюты от правительства, чтобы выплачивать задолженности. Оказалось, что, когда для тебя закрыт западный финансовый мир, инвесторы — включая якобы дружественный Китай, также участвующий в проекте по подрыву глобального статус-кво, — не хотят рисковать.
Огромные финансовые резервы, накопленные за годы нефтяного бума, внезапно начали выглядеть недостаточными. Сейчас их общий объем составляет 394 миллиарда долларов. В августе 2011 года он превышал 544 миллиарда долларов. В декабре Центральный банк России потратил более 10 миллиардов долларов на стабилизацию рубля, а с марта 2014 года он израсходовал в общей сложности более 70 миллиардов долларов. Девальвация рубля в сочетании с введенным Россией эмбарго на импорт продовольствия с Запада уже заставила цены подскочить на 15-20%, однако полностью ощутить воздействие инфляции потребителям предстоит лишь к концу первого квартала 2015 года. Россия сильно зависит от импорта. Она получает из-за рубежа более 40% продовольствия, не меньше 60% одежды, до 75% лекарств и фармацевтической продукции и в буквальном смысле 100% электроники (кстати, Apple с середины ноября поднял цены на iPhone 6 на 68%). Таким образом, общая стоимость жизни уже начала расти и в ближайшие месяцы продолжит повышаться. Бегство иностранных инвесторов также не улучшает картину. К середине 2014 года отток капиталов превысил 150 миллиардов долларов. Бывшие российские чиновники заявляют в открытую, что, по их прогнозам, в 2015 годам страну покинут еще в 100 миллиардов долларов.
Рейтинговое агентство Standard & Poor`s понизило суверенный рейтинг РФ до «ВВ+»: пункт обмена валюты в Москве
Даже официальный прогноз на 2015 год, опубликованный Центральным банком, предполагает снижение ВВП на 4,8% в связи с потерей 140 миллиардов долларов из-за санкций и низких цен на нефть. Как ожидается, уровень инфляции в 2015 году будет колебаться между 12% и 15%. Это означает, что нынешний кризис намного опаснее той финансовой бури, которую Россия перенесла в 2008-2009 годах. Он явно требует намного более радикальных решений, чем те, которые Путин готов (и может) принять. Антикризисный «план», который российский президент уже дважды представлял обществу, прост и никуда не годится. Он не предусматривает ни значимых реформ, ни модернизации, ни либерализации, ни политических компромиссов по продолжающемуся украинскому кризису. Путин просто просит россиян подождать и проявить терпение. Безусловно, они готовы ждать. Вопрос в том, как долго?
Когда Запад вводил санкции, он полагал, что, почувствовав, как цена аннексии Крыма негативно сказывается на их благосостоянии, россияне — подобно американцам и европейцам — начнут давить на свое правительство и требовать, чтобы оно изменило политический курс. Возможно, в конце концов так и получится, однако пока российский народ демонстрирует готовность поступиться экономическими успехами ради возвращения частицы былой имперской славы. В начале 2014 года рейтинг Путин составлял 65%. В марте, после аннексии Крыма, он превысил 70%, и с тех пор упорно продолжал расти, пока в октябре 2014 года не достиг беспрецедентного уровня — 88%. Несмотря на падение курса рубля, снизившегося 16 декабря до рекордных 80 рублей за доллар, в конце декабря Путина по-прежнему поддерживали 85% населения. Кроме того, сейчас более 59% россиян считают, что их страна движется в правильном направлении. Это на 16% больше, чем в декабре 2014 года.
Опираясь на этот ресурс — то есть на веру российского народа в хорошего царя, — президент Путин сможет продолжать свою внешнюю политику и вводить новые притеснительные законы и практики, направленные на то, чтобы препятствовать подъему протестов и антиправительственных движений. Путин полагается на глубоко укоренившуюся в россиянах боязнь лишиться кажущихся стабильности и процветания. Однако продолжая прежний курс и даже ужесточая его, Путин ведет созданную им систему к краху.
Он уже потерял и Украину, и Запад, однако если он потеряет еще и экономику, может оказаться, что он слишком сильно испытывал судьбу. Возможно, речь не идет о непосредственных угрозах, но очевидно, что в долгосрочной перспективе существующая система не сможет удержаться. В обозримом будущем Кремлю придется постоянно действовать в режиме кризисного управления — а подобный образ действий стоит дорого и вдобавок по определению неуклюж и реактивен. Продвигаемый государственными СМИ образ России как осажденной крепости способен на какое-то время поддержать популярность президента. Однако проблем будет становиться все больше, а возможностей их преодолевать — все меньше.
Источник:
