Иркутский онкодиспансер: сто тысяч "почему" без ответа

Медицинская тема в последние несколько лет стала неожиданно актуальной для Иркутской области: на слуху обсуждение строительства противотуберкулезной больницы и уникальных операций, проводимых нашими, сибирскими хирургами. Людям стало действительно интересно, чем же может помочь обычному гражданину диспансеризация, и почему не стоит покупать медицинские осмотры.

Сказался ли здесь общий рост сознательности населения, или же просто подошло время обратить внимание на одну из важнейших сфер жизни, сказать сложно, но факт остается фактом: медицина плотно и надолго вошла в сферу общественного интереса.

Особняком стоят «проблемные темы». Те самые, что вызывают недовольство и негодование, которые бьют по больным местам и вызывают иррациональный страх за свои жизнь и здоровье. К сожалению, СМИ зачастую играют на повышенном интересе публики именно к этой стороне жизни, с удовольствием и пользой для себя муссируя человеческие трагедии и эксплуатируя обывательское невежество.

У всех на слуху не так давно оказалась дикая история, произошедшая в одном из многоквартирных домов Москвы. Та самая, когда благотворительный фонд арендовал квартиру в доме и использовал ее в качестве временного пристанища для семей, приехавших с онкобольными детьми на лечение в столицу. Старшая по подъезду тогда вывесила объявление, в котором сообщила жильцам дома о том, что рак есть инфекционное и заразное заболевание, а из их подъезда сделали инфекционную больницу, «тащат заразу со всей страны». И начала сбор подписей за выселение малышей из занимаемой квартиры. Более того, немало жителей спокойно подписались под требованием…

К счастью, подобное мракобесие носит единичный характер и видится скорее исключением, чем правилом. Однако свидетельствует об одном: несмотря на то, что распространенность онкологических заболеваний в последние годы неуклонно растет, уровень информированности населения об этой сфере медицины зачастую остается если не пещерным, то весьма близким к этому. Почему так? Ведь даже о ВИЧ и туберкулезе средний человек сегодня знает больше, чем о раке? Думается, что причина в следующем.

Еще несколько десятков лет назад медицинская деонтология (так называется учение, формирующие этические основы врачебной деятельности), предписывала по возможности не сообщать пациентам о наличии у них онкологических заболеваний. Считалось, что это подорвет у больного надежду на благоприятный исход недуга, а значит, неминуемо скажется на результатах лечения. Привело это в итоге к тому, что научной, объективной информации о раке в широком распространении практически не было. А когда нет внятных сведений из надежных источников, их место неминуемо занимают самые невежественные теории и умствования дилетантов.

Это отсюда берут свои корни народные рецепты лечения онкологии содой и мочой. Именно от невежества и незнания элементарных теоретических основ возникновения и течения онкологических заболеваний, люди готовы пить мелкими глотками разведенную уксусную эссенцию и обертываться на ночь одеялом, вымочив его предварительно в креозоте (кто не знает, это вещество со специфическим запахом, которым пропитываются железнодорожные шпалы). Все – это не плод воображения автора, а реальные рецепты из Интернета и с полос газет, посвященных народной медицине. А еще – из историй болезни, тех самых их частей, в которых врачи-онкологи при поступлении фиксируют анамнез…

В 2017 году у жителей Иркутской области рак выявлялся на 2.8 % чаще, чем в 2016. Официально опубликованных данных по ушедшему, 2018 году, пока еще нет, однако оснований надеяться на улучшение ситуации специалисты не усматривают: для этого нет ни одной объективно обоснованной причины. Пока не отпадают факторы, провоцирующие и способствующие развитие онкологии, ожидать спада заболеваемости не приходится. Разве у нас куда-то ушли проблемы с экологией и низкокачественное, собравшее всю таблицу Менделеева, питание? Быть может, люди стали меньше времени уделять вредным привычкам и меньше работать на вредных производствах? Нет, ничего из этого не произошло. Но, с другой стороны, поинтересуется пытливый читатель, ведь эти факторы наличествовали всегда. Отчего же рост онкологии фиксируется докторами именно в последнее время?

На наш взгляд, тому есть две причины. Во-первых, это так называемый кумулятивный эффект: когда вредное воздействие того или иного фактора копится со временем и в какой-то момент проявляет себя полностью. Во-вторых же – это скачкообразное развитие медицины. Да-да, как бы это парадоксально на первый взгляд ни звучало: благодаря новым способам диагностики и накоплению опыта, врачебных знаний, диагностировать онкологию стали чаще. Закон прост: больше и глубже обследуешь – больше и чаще находишь. Как тут не вспомнить старый анекдот про то, что нет здоровых людей, есть лишь недообследованные.

Специфика выявления и лечения онкологических заболеваний такова, что она фактически невозможна без развитой, отдельной системы специализированных учреждений онкологического профиля. Слишком узка специфика, слишком особенно лечение – и врач-терапевт районной поликлиники, с успехом борющийся с заболеваниями общего профиля, зачастую оказывается бессилен перед онкологией. В Иркутской области эту функцию выполняет Иркутский областной онкологический диспансер, с филиалами в Братске, Ангарске и Усолье-Сибирском.

Разумеется, что при столь скромной сети местных отделений, центральное отделение в Иркутске должно быть способным принять значительные потоки пациентов из территорий региона. Потому, еще двадцать с лишним лет назад началось строительство новых корпусов онкодиспансера – и сказать, что оно идет без трудностей, было бы неправдой. Тяжелые девяностые годы не предполагали значительных вливаний в медицину со стороны государства, и сколько-нибудь серьезные подвижки появились лишь в последние 10-12 лет. Открываются новые корпуса, закупается новое оборудование, а вот проблемы остаются старыми.

Так, к примеру, сегодня пациентам из Иркутска приходится ездить в Ангарск на сеансы облучения. Да, для здорового человека 60 километров пути – не расстояние, но для больного, изможденного физически и морально? А обратная дорога, с последствиями лучевой терапии? А если нет личного транспорта, и приходится проделывать этот путь по нескольку раз в неделю на автобусе? Вне зависимости от графика работы и прочего? Можно ли сказать, что эта ситуации нормальна? В богатейшей стране мира, в 21 веке? Естественно, нет. И возникает резонный вопрос: неужели в Иркутске, на базе центрального корпуса онкодиспансера проводить эти процедуры невозможно?

А здесь мы сталкиваемся со стандартной ситуацией: оборудование для облучения в диспансере есть. Но выходят из строя оно по нескольку раз в неделю, а внимания со стороны техников требует ежедневно. Аппарат не может работать в режиме нон-стоп, есть чисто технического плана ограничения, и потому принять всех желающих иркутян в их городе проживания невозможно. Именно так отвечает обычно на вопросы руководство областного Минздрава и онкодиспансера.

Но где же новый радиологический корпус? Почему он все еще не сдан в эксплуатацию и не оснащен тем самым, новейшим оборудованием, о котором столько говорилось в СМИ? Ответы на эти вопросы отчего-то публично не озвучивались ни разу, Может быть, отвечать на них не хотят, а может быть, вопросы для получения ответов следует формулировать как-то иначе, нежели это делают обычно наши коллеги. В любом случае, ИА «Специальный репортер» взяло на себя труд виде прояснить этот и иные, не менее важные вопросы иркутской онкологии.

Впереди – несколько материалов, которыми мы попытаемся пролить свет на закрытый обычно от посторонних глаз мир онкологии, честно и откровенно найдя ответы на те вопросы, что беспокоят сегодня неравнодушных иркутян и жителей области. Ведь кто знает, не придется ли завтра нам или нашим близким переступить порог онкологического диспансера. И первый материал из планируемого цикла будет посвящен именно ему – в ближайшие дни на страницах БАБР.