«Бурятзолото»: тотальная жадность за ширмой благотворительности
«Бурятзолото» имеет имидж гиганта-благотворителя, щедро вкладывающегося в Бурятию. Нужно отдать должное пиар-отделу компании, создавшему видимость присутствия компании практически на всех уровнях. Но проблема в том, что это именно видимость — при внимательном изучении выясняется, что вклад «Бурятзолота» в республику минимален. Компания получает от Бурятии намного больше, чем отдает.
Бабр разобрался в ситуации.
Хорошее «Бурятзолото»
Речь пойдет о так называемой «корпоративной благотворительности» — вещи добровольной, но негласно обязательной для любого крупного производства. «Бурятзолото» (входит в международный холдинг Nordold миллиардера Алексея Мордашова) задействует природные и человеческие ресурсы Бурятии.
Перспективы компании напрямую зависят от отношений как с местными властями, так и с населением. Хочешь получать — отдавай. По такому принципу работают все частные промышленные гиганты по всему миру.
Да и самому «Бурятзолоту» такая «благотворительность» выгодна. Золотодобытчики получают пиар как среди жителей близких к рудникам поселений Муйского и Окинского района, так и по всей Бурятии. Положительный имидж компании просто необходим, так как она ведет работу с чиновниками, с местными компаниями-подрядчиками и имеет конкурентов в своей отрасли.
Итак, разберемся, что делает компания для Бурятии в последние годы.
Основную ставку «Бурятзолото» делает на свой конкурс социальных проектов. С 2015 года компания ежегодно разыгрывает денежные гранты среди муниципальных чиновников, журналистов, общественников и других активистов. Деньги распределяются между лучшими проектами, направленными «на поддержку детей, возрождение забытых ремесел и традиций, благоустройство территорий и решение экологических проблем» в Окинском и Муйском районах Бурятии.
Призовой фонд в 2015 году составлял 700 тысяч рублей, с 2016 и до сих пор — миллион рублей на оба района. Сумма делится между победителями, которых в 2018 году было 19. Каждый из проектов, следовательно, получил примерно по 50 тысяч рублей.
64 проекта на 3,5 миллиона рублей — порядка 54 тысяч рублей на проект.
Среди других инициатив «Бурятзолота» — ежегодная трансляция главного молебна Сагаалгана из Иволгинского дацана. С 2013 компания финансирует прямой эфир, который ведется на ресурсах бурятской БГТРК.
В 2018 году золотодобытчики помогли собрать 108 детей из малоимущих семей в школу (в 2017 году — 124 детей). Речь идет только об Окинском и районе, а в наборы для школьников входят лишь канцелярия и принадлежности для уроков труда и ИЗО.
В 2017 году «Бурятзолото» выпустило девять тысяч мальков осётра и хариуса в Селенгу и Ангару.
В 2016 году компания оплатила коллективу Улан-Удэнского Русского драматического театра им. Н.Ф. Бестужева поездку на «Золотую маску» в Москву.
На этом большие проекты у компании за последние годы заканчиваются.
Золотодобытчики компенсируют это эффектом присутствия на некоторых больших предприятиях — например, на Открытом региональном чемпионате «Молодые профессионалы» (WorldSkills Russia) в 2018 году и музыкальном фестивале «Голос кочевников» с 2016 года.
Однако все финансирование «Профессионалов» осуществлялось за счет бюджета Бурятии, и вместе с «Бурятзолотом» в партнерах чемпионата числится еще пара десятков организаций. Как компания помогает «Голосу» тоже неясно. В отчете министерства культуры Бурятии о фестивале в 2017 году нет ни слова о деньгах спонсоров — все затраты легли на республиканскую казну и бюджет Бурятской филармонии.
За два месяца до фестиваля `Голос кочевников` министерство культуры Бурятии продолжает судорожно искать спонсоров, несмотря на многолетнее сотрудничество с `Бурятзолотом`
В 2018 году спонсоры выделили «Голосу» всего лишь 320 тысяч рублей при общем бюджете в девять миллионов рублей. Капля в море. Да и такую ничтожно малую сумму принесли все партнеры вместе взятые, включая МТС и еще десяток компаний поменьше.
И здесь самое время вспомнить о «конкурсе социальных проектов». Это ключевой элемент социального пиара для «Бурятзолота», ведь таким образом компания формально поддерживает по 20 проектов в год. При упоминании любого из них неизбежно всплывает и «Бурятзолото». За такой масштабный пиар компания платит по 50 тысяч рублей на проект. Гениальный ход от пиар-отдела холдинга Nordgold.
Плохое «Бурятзолото»
С благотворительностью разобрались, самое время прийти к обязательствам. Эта статья в пояснениях не нуждается — компания имеет право рекламировать себя добрыми делами, но обязана платить налоги в бюджет Бурятии. Теперь разберемся, как она с этим справляется.
В 2017 году ПАО «Бурятзолото» заплатило в бюджет Бурятии лишь 82 миллиона налога на прибыль. В 2018 году — уже около 370 миллионов, но это все равно на 100 миллионов меньше запланированного.
Кроме того, увеличение налога на прибыль меркнет на фоне масштаба снижения выплаты налога на добычу полезных ископаемых. В 2017 году компания заплатила по этой статье 700 миллионов, а в 2018 только 140 миллионов.
Зун-Холбинский рудник в Окинском районе
В октябре 2018 года на заседании Народного Хурала депутаты в связи с этим выразили опасение, что «Бурятзолото» уйдет из Бурятии — перерегистрирует производство в другом регионе и лишит республику прибыли. Пока до этого не дошло, но помощь от золотодобытчиков год от года становится все менее существенной.
Так, в 2016 году «Бурятзолото» перечислила в бюджет Бурятии 1,4 миллиарда рублей. В феврале 2018 года на встрече с главой республики и.о. директора рудника «Ирокинда» Андрей Кравченко заявил, что компания планирует перечислить только 900 миллионов за 2018 год — то есть налоговые поступления сократились в три раза за три года. При этом как мы выяснили выше, 100 миллионов налога на прибыль «Бурятзолото» так и не выплатило.
То есть по факту за 2018 год компания перечислила в республиканский бюджет не больше 800 миллионов рублей. Против 1,4 миллиарда в 2016 году.
Отдельно стоит остановиться на взаимоотношениях «Бурятзолота» с Окинским районом. В 2016 году главой муниципалитета был избран Матвей Мадасов. Сразу после вступления в должность он заявил, что недоволен тем, как золотодобывающая компания поддерживает Оку.
«...Территория района обширная, население малочисленное. Ваше предприятие должно быть нужным и для тех, кто живёт на этой территории. До сегодняшнего дня с предприятием не заключено соглашение о социально-экономическом партнерстве. Предприятию нужно усилить точечное взаимодействие с районом. В частности, можно было работать в нескольких направлениях: трудоустройство местного населения, закуп сельскохозяйственной продукции у местных производителей, профориентационная работа.
В сельском поселении „Сойотское“, на территории которого вы ведете деятельность, нет детского сада. Имеющее здание садика было признано аварийным и непригодным. На сегодня дети вынуждены ходить в приспособленные здания врачебной амбулатории и школы-интернат. Если бы предприятие рассмотрело бы этот вопрос, имидж компании, несомненно, вырос бы. Это обычная практика, когда недропользователь помогает населению в решении социально важных вопросов», — сказал Мадасов на общественных слушаниях по расширению хвостохранилища цеха обогащения рудника «Холбинский» ПАО «Бурятзолото» (цитата по газете «Республика»).
С тех пор прошло три года, но детский сад от «Бурятзолота» в «Сойотском» так и не появился. Зато у сотни школьников есть линейки и ручки.
Более того, за три года компания так и не наладила контакт с руководством Окинского района. Вот что Матвей Мадасов говорит уже в мае 2019 года:
«...Это для нас серьёзный вопрос, так как выдано около 50 лицензий недропользователям. Если мы ставим на налоговый учёт само предприятие или обособленное подразделение, то по контрагентам, которые сотрудничают с ними, — большая проблема. Например, у „Бурятзолота“ порядка 20 контрагентов, и не все они на налоговом учёте в нашем районе. Отсюда выпадающие доходы, которые могли пополнить местную казну», — цитирует главу района «Буряад Унэн».
Матвей Мадасов. Фото Зорикто Дагбаева
Матвея Мадасова можно понять. Ежегодные налоговые вливания в Окинский район от «Бурятзолота» — 80-100 миллионов рублей. А Муйскому району руководство компании в начале 2018 года обещало аж 500 миллионов за год. При этом на Зун-Холбинском месторождении у компании дела идут лучше, и доказанных запасов там больше.
Проблема налоговых недопоступлений от «Бурятзолота» едва ли решится в ближайшие годы. Ранее Бабр подробно разобрал, как компания отдаляется от Бурятии. В частности, выяснилось, что объемы добычи и производства сокращаются в силу ограниченности запасов. Компания делает все, чтобы выгодно смотреться для инвесторов и потенциальных партнеров и максимально сокращает свои расходы. Первыми под удар попали налоговые отчисления.
Производство золота дорожает, рентабельность падает, убытки «Бурятзолота» будут расти, а значит Бурятия будет получать все меньше и меньше налоговых отчислений. Какой уж там детский сад в Окинском районе?
Такой ценой «Бурятзолото» готово сохранять лицо. По этой же причине — ради положительного имиджа — компания вкладывается в «благотворительность», о которой мы упомянули в первой части материала. Но в 2016 году вся «благотворительная» поддержка компанией жителей Окинского и Муйского района, где ведется производство, составила каких-то 1,5 миллиона рублей, в 2017 году — два миллиона.
Дети, которым `Бурятзолото` помогло купить канцелярию в Окинском районе. Фото газеты `Аха`.
При этом в одном только 2018 году компания недоплатила порядка 600 миллионов рублей налогов по сравнению с 2016 годом. Из этих, по сути, украденных у Бурятии денег компания все-таки вложила в республику два-три миллиона рублей в виде жеста доброй воли и с видом щедрого мецената. Но на фоне налоговых дыр это выглядит цинично и даже лицемерно.
На счетах компании, тем временем, скопилось уже 11 миллиардов рублей.
