Мятеж не может кончиться удачей - в противном случае зовется он иначе
Призрак бродит в Азиопе - призрак революции. Этот фантом с легкостью переходит государственные границы, меняя при этом лишь идеологический цвет и материальную форму. Сначала Грузия, потом Украина, теперь Киргизия... Возможно, семейство Акаева напрасно бежало в Казахстан, ибо следующее воплощение призрака надо ждать как раз во владениях "султана" Назарбаева. Или, может быть, сначала он станет явью в хлопковых долинах хана Каримова или нефтяных краях шаха Алиева? А там, не исключено, что нагрянет незваным гостем в вотчину батьки Лукашенко? Как бы то ни было, мало кто уже сомневается в том, что конечным местом наваждения "бархатной революции" в этой части пространства и в период времени будет город Москва.
Президент Путин, находясь в гостях у президента Армении, сказал журналистам, что развитие событий в Киргизии "не стало неожиданностью" для российского руководства. Позволю себе усомниться в словах главы государства. Никто из российских политиков и аналитиков не предсказывал такого стремительного падения режима Акаева. Когда против президента Киргизии выступили жители бедного и беспокойного юга страны, все наши эксперты по Средней Азии в один голос утверждали, что никакая это не "бархатная революция", а разборка между кланами, замешанная на криминале. Между тем сторонники оппозиции шли к Бишкеку, и население встречало их если не с восторгом, то с явным сочувствием.
Все придворные кремлевские политологи повторяли, как заклинание, что "Киргизия не Украина", что "Акаев не Кучма", точно так же, как несколько месяцев назад они же вещали, что "Украина не Грузия" и что "Кучма не Шеварднадзе". Главное отличие и тогда, и сейчас они видели в том, что у власти достаточно сил, чтобы защитить себя от бесчинствующих "экстремистов". Однако киргизская молодежь без видимых усилий разогнала сторонников Акаева, заставила отступить хорошо вооруженный спецназ и захватила Дом правительства. Во всей этой истории более всего поражает легкость, с которой оппозиция брала командные высоты, и беспомощность, с которой власть сдавала рубежи своей обороны.
Не удивительно, что президенты Путин и Назарбаев объявили чуть ли не главной причиной падения Акаева "слабость власти". Но в чем именно экс-глава Киргизии (а до него бывшие главы Грузии и Украины) дал слабину? Как следует из их слов, действующие президенты под "слабостью" власти имеют в виду вовсе не ее неумение обеспечить подъем экономического благосостояния страны и справедливое распределение произведенных благ, а главным образом ее неспособность оказать сопротивление поднявшейся против нее оппозиции. Но при таком понимании "сила" власти всецело зависит от решимости главы государства отдать приказ стрелять в своих граждан и от готовности подчиненных выполнить этот приказ. Если есть уверенность в том, что силы правопорядка выполнят любую команду президента, оппозиция подавляется весьма жестко, как это делается, например, в Белоруссии. Если подчиненные, как минимум, не хотят пойти под суд за убийство людей, а, как максимум, переходят на сторону революции, глава режима обычно капитулирует, оправдывая себя, как Акаев, тем, что "это было сделано во имя гуманизма, во избежание кровопролития, предотвращения жертв".
Впрочем, можно ли вообще применять к событиям в Киргизии понятие революции? Конечно, можно узреть в киргизских "карбонариях" не революционные колонны, а толпы обманутой молодежи, возбужденные и управляемые умелыми заговорщиками, и в конечном счете списать все на злокозненных американцев. Вполне вероятно также, что США стремятся к полному контролю над Средней Азией и к вытеснению России с этой части постсоветского пространства. Не секрет, что американский посол в Бишкеке плотно работал с лидерами оппозиции и не скрывал своего позитивного отношения к ним. Интересно, чем в это время занимался российский посол? Почему тогда в роли посредника на переговорах между киргизской властью и оппозицией предлагал себя верный дяде Сэму Михаил Саакашвили, а не послушный дяде Вове Борис Грызлов или вездесущий Владислав Сурков? И, спрашивается, если революционные события произошли под диктовку американской "пятой колонны", то что в это время делала российская "пятая колонна", пока еще гораздо более влиятельная в Киргизии? Но оставим на этом теорию заговоров и перейдем к теории классовой борьбы.
Как учил нас классик Русской революции, прибывший в Россию транзитом через воюющую с ней Германию, ниспровержение политического строя возможно там, где "верхи" не могут управлять по-старому, а "низы" не хотят жить по-старому. Понятно, что способность к управлению определяется не столько умением управляющих набивать собственные карманы, сколько получением от их деятельности общественно значимых результатов. Надо признать, что в оценке пятнадцати лет правления Акаева в Киргизии имеет место коллизия между мнением самого Акаева и представлением значительной части его народа. Так, экс-президент ставит себе в заслугу, что он "смог осуществить крупные демократические реформы, сохранить в обществе гражданский мир и согласие, шаг за шагом вел линию на улучшение жизни людей, преодоление бедности, сохранение в стране гражданского мира и согласия". Многие соотечественники, напротив, считают его виновным в создании коррумпированного режима, присвоении богатств страны членами его семьи и клана, подавлении недовольных посредством фальсификаций результатов выборов, фабрикации уголовных дел против лидеров оппозиции и физических расправ, как это имело место в отношении людей, возмущенных передачей части своей земли Китаю.
В общем в лице Акаева мы имеем вполне типичного постсоветского лидера, который вне своей страны хочет выглядеть европейским либералом и демократом, а внутри страны ведет себя как азиатский деспот и диктатор. Киргизия, несмотря на свою "затерянность" в Средней Азии также предстает вполне типичной страной постсоветского пространства. В пользу этого говорит наличие тех же самых проблем, которые в большей или меньшей степени характерны для Молдовы и Грузии, Украины и Армении, Узбекистана и Азербайджана, Казахстана и России. Это - бедность значительной части населения, нестерпимая на фоне нагло-кричащей роскоши узкого слоя нуворишей, авторитарный режим президентской власти, декорируемый формально действующими органами представительной демократии, деградация духовных связей, присущих "большому государству" и формирование новых отношений на клановой или религиозной основе.
Как следствие, всякое успешное восстание против власти в условиях такого "постфеодального общества", находящегося к тому же в состоянии полураспада, может привести лишь к появлению нового "монарха" и обновлению "служилой знати". Поэтому нет оснований называть смену власти в Киргизии ни "демократической", ни "буржуазной" революцией, хотя и нельзя отрицать, что она произошла в результате народного восстания, которое было в известной мере поддержано богатеями юга, в том числе и связанными с торговлей наркотиками. Можно почти не сомневаться в том, что лидеры оппозиции, все плоть от плоти акаевского режима, произведут новый передел власти и собственности в интересах вождей кланов и "новых киргизов", а, не получившие ничего, кроме обещаний, "воины революции" вернутся по домам и продолжать влачить полунищенское существование - до нового призыва к восстанию. Единственный вопрос, имеющий ныне содержательное значение, - это станет ли следующим президентом Киргизии Курманбек Бакиев или Феликс Кулов, и, стало быть, какого автократора - "мягкого" или "жесткого" выберет себе страна.
После всего сказанного должно быть ясно, какое отношение это может иметь к нашему богоспасаемому Отечеству. Надо признать, что социально-политическое различие между Киргизией и Россией меньше, чем расстояние между Бишкеком и Москвой. Об этом свидетельствует не только ряд сходных проблем в отношениях между народом и властью (бедность, бюрократия, коррупция, преступность и т.д.), но и невнятность общих результатов деятельности властей в свете тех целей, достижение которых они провозглашают сутью своей политики. Например, главным ориентиром для государства Российского остается заявленное намерение достигнуть к 2010 году удвоения ВВП, с которым тесно связано решение других важных задач: модернизации экономики, борьбы с бедностью, укрепления безопасности и т.д. Понятно, что нет нужды ждать еще пять лет, чтобы осознать, добьется ли этого нынешняя власть. Неуклонное снижение экономических темпов при постоянном росте цен на нефть подводит скорее к пессимистическому ответу на этот судьбоносный вопрос. Когда же начинается революция, то, как показывает пример Украины, не спасает даже подъем экономики.
Что касается поведения "низов", то пора уже перестать верить в миф о якобы бесконечном терпении нашего народа. Конечно, митинги и демонстрации против начала "социальных реформ" не были многотысячными, но никому не следует всерьез дразнить "русского медведя". Тем более когда повышение зарплат и пенсий не идет в сравнение с ростом золотовалютных резервов и стабилизационного фонда страны, а также с ростом цен на продукты, лекарства и услуги ЖКХ. В странах с развитыми демократическими традициями энергия народного недовольства властью сублимируется на выборах, когда правящую партию сменяет оппозиция. В государствах СНГ, где произошли "бархатные революции", официальные результаты выборов, как правило, не соответствовали реальному голосованию избирателей, что и становилось детонатором для общественного взрыва.
Ясно, что Россия также не является образцом по части проведения свободных и честных выборов. В чем есть отличие между нашими странами, так это в высоком рейтинге доверия к первому лицу государства. Но в условиях "евразийского" способа правления, либерального по форме, авторитарного по содержанию, фактор доверия к главе государства настолько искажен различными манипуляциями, что узнать его истинную цену можно лишь в период социальных возмущений. Между тем все "бархатные революции" последнего времени начинаются с того, что у активной части общества как будто спадает пелена с глаз, и она вдруг ясно видит, что "король-то голый". Даже если Владимир Путин сумеет избежать этой участи многих к 2008 году, весьма проблематично, что он передаст власть наследнику, чей рейтинг доверия сможет устоять перед леденящим дыханием призрака революции.
