Экс-омбудсмен Виктор Игнатенко: фигура умолчания в деле о пытках
По резонансному «пыточному делу ГУФСИН по Иркутской области» насчитывается уже более 75 потерпевших и более 41 подозреваемых и обвиняемых. Самое масштабное дело о пытках в России за последние 30 лет день за днем наполняется новыми шокирующими страницами.
25 февраля 2021 года был задержан и провел ночь в камере ИВС экс-начальник ИК-15 полковник внутренней службы Андрей Верещак. 26 февраля Кировский районный суд Иркутска поместил его под домашний арест.
Примечательна статья 260 УК РФ, по которой Верещаку предъявлено обвинение – речь идет об ответственности за незаконную рубку лесных насаждений. Верещак обвиняется в махинациях с лесом на промзоне вверенной ему колонии №15 и с погрузкой леса на железнодорожных тупиках в Ангарске.
Остальные статьи вменяются Верещаку в связи с тем, что уже после пожара в промзоне ФКУ ИК-15 ГУФСИН по Иркутской области, он, исполняя обязанности начальника учреждения, оформил с подконтрольными фирмами различные заведомо подложные акты на поставку товарно-материальных ценностей, среди которых – разного рода оборудование. Всё это якобы было поставлено в ИК-15 и сгорело в ходе так называемого бунта.
«По факту ничего из «сгоревшего» в ИК-15 не было и объём ущерба по уголовному делу о бунте кратно завышен, – сообщил Владимир Осечкин, основатель правозащитного проекта Gulagu.net. – Акты поставок со следами подлога уже изъяты. Эти фирмы по договорённости с Верещаком вышли в суд с требованием оплатить якобы поставленные товары на общую сумму более 70 миллионов рублей. Также следователи проверяют Верещака на предмет скупки краденого леса и соучастии в его распиле и перепродаже через ИК-15 и подконтрольные ему ООО (ч. 3 ст. 260 УК РФ). Помимо этого, на данный момент уточняется общая сумма выплат из ГУФСИН по Иркутской области на подконтрольные Верещаку фирмы и, судя по всему, полковнику и его сообщникам будет предъявлено обвинение и по ч. 4 ст.159 УК РФ и ч. 3 ст. 285 УК РФ».
Экс-начальник ИК-15 Андрей Верещак. Фото tayga.info
3 марта оперативники УСБ ФСИН и следователи СКР задержали оборотней в погонах, причастных к организации пыток и "пресс-хат" в ФКУ ИК-6 и СИЗО-1 ГУФСИН по Иркутской области. По уголовному делу о пытках и изнасиловании Кежика Ондара задержан начальник оперативного отдела СИЗО-1 ГУФСИН по Иркутской области Максим Вольф (отработал в этой должности два года – с 28 января 2019 г.). На сайте Gulagu.net указывается, что Вольф курировал более 20 агентов-разработчиков, отдавал приказы сотрудникам оперативного отдела для формирования "пресс-хат" и лично отдавал указания агентам-разработчикам на пытки и принуждение заключённых (объекты внутрикамерной разработки) к даче нужных показаний.
Максим Вольф. Фото с сайта Gulagu.net
Так, именно Максим Вольф отдавал указания "разработчику" Николаю Курбатову пытать тувинца Кежика Ондара, переведённого из ИК-15 в СИЗО-1 и склонить Ондара к даче признательных показаний о якобы его причастности к поджогу промзоны ИК-15.
Здесь нам снова встречается фамилия Верещака: в то время, когда полковник Андрей Верещак был начальником колонии №15 был, его сын Верещак-младший был оперативником СИЗО-1 и находился в подчинении того самого Максима Вольфа. «Вольф достоверно знал о том, что Кежика Ондара пытают несколько дней, причиняя ему боль, унижения и увечья, однако пытки не остановил и отдавал распоряжения сотрудникам СИЗО-1 не обращать внимания на пытки в пресс-хатах (камеры №421 и 435) и не вмешиваться в эту "работу". Фактически Вольф создал условия для совершения особо тяжких преступлений в пресс-хатах и скрывал это, в последующем именно Вольф и его шеф – экс-заместитель начальника СИЗО-1 по оперативной работе Антон Самара принуждали оперативников СИЗО-1 и сотрудников отдела режима, а также заключённых подписывать клеветнические объяснения о якобы внутрикамерном конфликте и якобы плохом поведении Кежика Ондара, которое и стало основанием для его изнасилования», – сообщает Осечкин.
В этот же день был задержан Алексей Агапов – экс-начальник ИК-6. Агапов задержан по делу о пытках и изнасиловании Тахиржона Бакиева, этапированного из ИК-15 в ИК-6 для пыток. Оперативники Ерохин и Медников с подачи Агапова связали руки скотчем Бакиеву и завели его в отряд №10, так называемое "безопасное место", где содержали отъявленных негодяев и агентов оперуправления ГУФСИН, в том числе Бунькина, Рязанцева и других.
Все эти лица на протяжении последних 5-6 лет били и насиловали заключённых по указанию оперативников УФСБ и ГУФСИН. В последующем Бакиева били, пытали, связали, удерживали Александр Бунькин, Денис Рязанцев и другие негодяи, а садист Артём Павлов ("Немец") засовывал Бакиеву палку в задний проход, повредив 75 см кишечника и 7 внутренних органов. Агапов обвиняется в том, что создал условия для пыток, на протяжении 2 суток закрывал глаза на садистские действия, а в дальнейшем скрывал это от СМИ, ФСИН и общества до момента приезда проверяющих из ФСИН России.
Дальше – больше: следователи СУ СК по Иркутской области в ходе допросов и выемок служебных документов выявили наличие СПИД и ВИЧ-заболевания (с 2016 – 2017 г.) у агентов ГУФСИН "разработчиков" и садистов Николая Курбатова, Антона Оленникова и Луковникова, которые в пресс-хате №421 и №435 в ноябре 2020 года совершили насильственные действия сексуального характера в отношении Кежика Ондара и ещё ряда осуждённых, этапированных для пыток в СИЗО-1 из ИК-15.
Некоторые "разработчики" признают вину и рассказывают о том, что действовали по заданию оперативников ГУФСИН с целью подавления воли заключённых, склонения их к даче нужных руководству ГУФСИН показаний о якобы причастности к бунту и поджогу промзоны, а также подавления воли и тотальному контролю поведения объектов "внутрикамерной разработки". По данным источников Gulagu.net, в первые недели после акции протеста в ИК-15 более 100 осуждённых из ИК-15 были подвергнуты пыткам и насильственным действиям сексуального характера в пресс-хатах СИЗО-1 и СИЗО-6. Сообщается, что капо-разработчики и садисты в камерах били заключённых, связывали, подвешивали вверх ногами к решётке, насиловали, помимо этого засовывали в задние проходы палки, бутылки, заливали красный чили-соус, а также запихивали веник и называли их "петухами" и "павлинами".
За вскрывающимися жуткими подробностями вновь возникает вопрос о том, чем все эти «первые недели после акции протеста» занимался Уполномоченный по правам человека в Иркутской области Виктор Игнатенко. Безусловно, вопросами соблюдения законности в следственных изоляторах должна заниматься и прокуратура, но для того и создан, насколько мы понимаем, этот специальный орган – Уполномоченный по правам человека, чтобы отрабатывать там, где не доработали другие.
Фото с официальной страницы ГУФСИН России по Иркутской области «ВКонтакте»
Удивительно при этом то, как старательно Игнатенко отрабатывал роль защитника Верещака. Отрабатывал и в первые дни после бунта: вместо того, чтобы следить за соблюдением прав более сотни заключенных, этапированных в СИЗО-1 и СИЗО-6, по его собственному признанию, выручал ГУФСИН в медийном пространстве: «ГУФСИН немного растерялось в первое время, они своевременно не реагировали, я взял на себя весь медийный удар». Отрабатывал и после того, как сложил с себя полномочия Уполномоченного: «По моему мнению, это была срежессированная акция против начальника колонии», «Бунт должен был стать шумным, чтобы показать, что руководство колонии и ГУФСИН никчёмны. На этом основании должна была подняться шумиха, желательно, международная, по результатам которой должны были снять с должностей несколько человек», «… это был чисто пропагандистский ход, чтобы поднять шумиху и снять руководителя ИК-15 – толкового мужика», «Их цель была снять руководителей. Я говорил: “Если руководство по какой-то причине снимут, то это будет значить, что организованная преступность победила”».
Таким образом, по мнению «великого» юриста, получается, сейчас – после снятия столь уважаемого им Верещака – организованная преступность победила? Уже одна эта фраза вызывает немало вопросов к экс-омбудсмену и действующему врио ректора БГУ…
Вернемся к событиям годичной давности.
Игнатенко после этапирования заключенных в СИЗО-1 берет странный по срокам тайм-аут – десять дней. Только 20 апреля удосужился он наконец, уделить свое драгоценное внимание СИЗО-1.
Скриншот сайта Уполномоченного по Иркутской области
Итогом этой встречи стало официальное сообщение на сайте Уполномоченного о том, что им был осуществлен «выборочный осмотр камер». Конечно же, проверены условия питания, а также проведены индивидуальные встречи с осужденными, прибывшими в СИЗО-1 из ИК-5.
Игнатенко совершает выборочный осмотр камер в сопровождении куратора пресс-хат Антона Самары, бывшего заместителя начальника СИЗО-1
Фото с официальной страницы ГУФСИН России по Иркутской области «ВКонтакте»
Перечисление всех этих мероприятий должно было показать, что Игнатенко сделал всё, от него зависящее, чтобы спустя десять дней после того, как полуголых осужденных, которых сначала избили в ИК-15, а потом, со связанными руками за спиной прогнали сквозь строй конвоиров через дубинки в камеры к садистам, одевшим им на головы мусорные пакеты, совершавшим изнасилования и творившим прочее, недоступное для понимания психически здоровому человеку – с чувством выполненного долга констатировать: осужденные довольны условиями содержания в СИЗО-1.
Скриншот страницы сайта «Сибирские новости»
Однако такой нерасторопности Уполномоченного в отношении реального нарушения прав человека имеется объяснение.
В апреле прошлого года Игнатенко, действительно, было не до того. Куда больше его интересовал другой конфликт, пламени которого в медийном пространстве он заботливо не давал погаснуть – конфликт с выборами ректора Байкальского госуниверситета. Ведь 6 апреля 2020 г. В.В. Игнатенко, неоднократно заявлявший о своей поддержке одной из сторон конфликта и продемонстрировавший тем самым свою небеспристрастность, принял участие в онлайн-встрече, которую провел заместитель Министра науки и высшего образования П.А. Кучеренко.
В дискуссии, которая публично транслировалась в YouTube, П.А. Кучеренко предложил В.В. Игнатенко «осуществлять мониторинг текущей кадровой ситуации в БГУ» и получил его милостивое согласие. С этого времени, продолжая оказывать активную поддержку той стороне конфликта, которая была заинтересована в увольнении действовавшей врио ректора Т.Л. Музычук, В.В. Игнатенко, с его же собственных слов в интервью изданию «Комсомольская правда – Байкал», во второй половине мая получил предложение занять её место.
Вполне понимаем, что в апреле Игнатенко уже мысленно ставил свою специфическую подпись рядом с должностью ректора БГУ. Но, тем не менее, торопился заверить этой подписью и другое: в официальном докладе, подписанным им в день перехода в БГУ, как можно виртуознее постарался умолчать о реальной проблеме пыток в учреждениях ГУФСИН по Иркутской области и в как можно более выгодном свете представить деятельность руководства ИК-15.
Это федеральный омбудсмен Татьяна Москалькова, разбираясь с тем, что «исследовал», но не доисследовал Игнатенко, предлагает:
- поддержать закон о самостоятельном составе преступления по пыткам;
- подследственность по пыткам вывести на окружную или федеральную, потому что человеческий фактор будет мешать объективному расследованию;
- хранить видеозаписи из колоний - с видеорегистраторов сотрудников и камер наблюдения – не в учреждениях, где находятся подследственные и осужденные, а выводить на внешние сервера: либо прокурора, либо УФСИН по субъекту Российской Федерации;
- при приеме на работу во ФСИН получать обязательное заключение психолога, которое выявляет склонность к садизму или отсутствие такового.
Игнатенко же, «проанализировав ситуацию, сложившуюся в ИК-15», рекомендует ГУФСИН России по Иркутской области:
Всего-то? Исключить действия, провоцирующие осужденных на беспорядки?! Почему же не подтвердил и не опровергнул информацию, что этими действиями стало обещание к выведенным на плац колонии заключенным от столь уважаемого им руководства ИК-15 подвергнуть осужденных сексуальному насилию?
Это ли не действия, которыми столь легко были спровоцированы беспорядки, в которых, как теперь выясняется, «толковый мужик» Верещак был заинтересован? И кого же – в свете последних событий – нужно привлекать к уголовной ответственности "по признакам преступления, предусмотренного ч.3 ст. 321 УК РФ (дезорганизация деятельности исправительного учреждения)"?
Рассмотреть возможность введения системы «социальных лифтов»?! Странно, что Уполномоченный не написал про то, что альтернативная система социальных лифтов уже вовсю работает в учреждениях ГУФСИН по Иркутской области: либо ты соглашаешься совершать насилие над другими, либо кто-то другой соглашается насиловать тебя. О каких других социальных лифтах можно говорить, когда не обеспечена базовая потребность – потребность в безопасности?!
Игорь Кийко "Надо посмотреть"
рисунок с сайта Уполномоченного по правам человека в Санкт-Петербурге
«Представляете, какой там контингент? – оправдывая жестокое подавление бунта, внушал Игнатенко, расписывая, как долго «гонял в голове картинку» своей личной встречи с одним осужденным за убийство «заключенным в коляске». («Смотрю по документам — боже мой, он намного моложе меня, а выглядит, как на 80 лет, — весь седой, зубов нет. Настолько помятый»).
Представляем. Как представляем теперь Влада Марусова, которому отбили всё, что можно, выколачивая признание в убийстве, которого он не совершал и с которым Уполномоченный за все время его нахождения в СИЗО-1 не соизволил встретиться ни разу.
Как представляем теперь и сироту Кежика Ондара, над которым садистски издевались в СИЗО-1, выбивая признание в организации беспорядков, а впоследствии изнасиловали кипятильником.
Как представляем и Тахиржона Бакиева с поврежденными на 75 см кишечником и 7 внутренними органами – так его прятали в «безопасном месте» ИК-6, чтобы он не сказал лишнего проверяющим о происходившем с ним в апреле 2020 года в СИЗО-1. Как представляем веники, соус-чили и сексуальное насилие ВИЧ-инфицированных «разработчиков» в первые дни после этапирования в СИЗО-1.
Представляем, как этого всего могло бы не быть, если бы каждый – и, в первую очередь, Уполномоченный – надлежащим образом исполнял свои обязанности. Теперь это представляет и вся страна. И каждый, кто здоровается с Игнатенко: ведь у всех есть сыновья, мужья, отцы и братья, которые, как, например, Александр Честюнин – даже будучи невиновны – легко могут оказаться в такой ситуации и вот такие «уполномоченные» будут на стороне «системы», а не прав человека.
Ведь экс-уполномоченный Игнатенко имеет на этот счет свое мнение. Про правозащитников, благодаря усилиям которых стране и миру уже в те дни был явлен страшный пыточный конвейер, Игнатенко говорит: «Эту историю обслуживали люди, которые называли себя правозащитниками. А я сомневаюсь, что они правозащитники. Они давали ложную информацию, пытались меня попинать, развернули клеветническую кампанию против системы, но у них ничего не получилось. Эти так называемые правозащитники не говорят об ущербе, который был нанесён колонии. Они же иностранные агенты. Лучше бы про себя рассказали».
Однако на деле не уполномоченный на то Уполномоченный Игнатенко помог раскрыть истинную причину нанесенного колонии ущерба, а те самые «так называемые правозащитники». Не уполномоченный на то Уполномоченный Игнатенко пошел против сложившейся системы насилия и пыток в ГУФСИН по Иркутской области, а «иностранные агенты». Не Уполномоченный Игнатенко получает в связи с обрушением этой системы слова искренней благодарности в тысячах комментариях, а руководитель проекта Gulagu.net Владимир Осечкин.
А Виктор Игнатенко в очередной раз доказал нам, сколь многое из того, к чему он прикасается, превращается в унылую субстанцию, обернутую блестящей бумажкой его самопиара. Только вот сомнений в том, что на самом деле находится под этой бумажкой, после «пыточного дела» уже не осталось.
