Памятка прокурору: кому достался "ЮКОС"? Сценарий судебного процесса.

В Мещанском суде заканчивается процесс по делу Ходорковского, Лебедева и Крайнова — топ-менеджеров «ЮКОСа». Вряд ли у кого остались сомнения в его исходе, но на вопрос о причинах уничтожения крупнейшей российской компании по-прежнему нет внятного ответа.

Версии разные. От мелкой и личной — Ходорковский зарвался и посмел публично поспорить с Самим, даже Его перебив. До политической — «оранжевую заразу» решили уничтожить сразу. Все эти версии имеют место быть. Но, представляется, в основе всего — пиар-сопровождение банальной кражи собственности: был «ЮКОС» в одних руках, а перешел в другие. И на примере основного актива — «Юганскнефтегаза» — можно сказать: новыми собственниками стали лица, не чуждые власти и президенту.

Продажа «Юганскнефтегаза» (ЮНГ) подавалась как самая чистая и прозрачная сделка, не идущая ни в какое сравнение с залоговыми аукционами и тендерами первых лет приватизации. Насколько она проста и прозрачна, вы можете увидеть сами (см. схему).

Вглядевшись в нее, можно прийти к выводу, что захват «Юганска» — вовсе не сделка, а афера, проведенная государством и государственными компаниями под оперативным сопровождением президента в интересах третьих лиц, чьи фамилии еще надо устанавливать.

А раз это афера, то «Юганскнефтегаз» (ЮНГ) теоретически можно вернуть собственнику. В это верит, к примеру, советник президента Андрей Илларионов. Правда, он честно признается, что не знает, как это сделать. Мы, конечно, тоже не знаем. Но легко можем предположить.

Чтобы вернуть ЮНГ прежнему собственнику, необходимо будет отобрать его у нынешнего. И если представить себе, что начался очередной передел, связанный со сменой власти году эдак в 2008-м, то «дело «Роснефти» будет выстроить еще проще, чем «дело «ЮКОСа». Основания есть, механизмы созданы и прошли проверку в рабочем режиме — спасибо Генеральной прокуратуре.

В далеком пионерском прошлом было модно закладывать в капсулы, зарывая их в землю, послания будущим поколениям. Смешная, конечно, традиция, но в нашем случае может стать полезной. Ну, например, если под паркетину в кабинете генерального прокурора заложить маленький ящичек. А в нем — опись всех прегрешений, допущенных теми, кто уйдет в политическое небытие после очередных выборов. Займет кресло новый генеральный, ковырнет пол отверткой — и можно не корпеть над планом работы следственного управления.

Захват ЮНГ должен быть первым в описи. И какой-нибудь «важняк», освоивший кабинет следователя Каримова*, начнет составлять план оперативно-следственных мероприятий. Чтобы не заставлять уважаемого прокурора рыться в подшивках старых газет, мы решил подготовить для него памятку.

Уважаемый! Ядром этого «дела» должен стать пресловутый аукцион по продаже ЮНГ, на котором победила никому не известная «Байкалфинансгрупп» (БФГ), которую потом очень быстро (вместе с ЮНГ) приобрела государственная «Роснефть» всего за 10 тысяч рублей (?!).

Большинство экспертов отмечали, что этому аукциону свойственны все родовые травмы аукционов залоговых, на которых в свое время продавались и «Апатит», и «ЮКОС», и «Сибнефть», да и все остальное. А именно: заведомо заниженная стартовая цена (по этому поводу следует послать запрос в Дрезднербанк**, который оценил справедливую стоимость ЮНГ в 15,7 млрд долл., а государство выставило его на торги за 8,9 млрд долл.).

Далее — участие фирм-однодневок (было бы неплохо уточнить состав учредителей БФГ, а для того допросить господина Путина, заявившего публично, что он знает покупателей исключительно с положительной стороны). Фактическое отсутствие конкуренции: победитель определялся по итогам одного-двух шагов аукциона. И, главное, непрозрачность всей сделки.

Адвокаты потенциальных подследственных тут же возразят: «непрозрачность» — понятие эфемерное, в рамки УК не укладывается. И процитируют того же Путина, который утверждал: сделка прошла «в полном соответствии с российским законодательством».

Не стоит отчаиваться — это не следственный тупик. Подскажем две вещи.

Во-первых: соответствие требованиям действующего законодательства в современной России вовсе не означает отсутствие состава преступления, как то убедительно было доказано на примере «ЮКОСа»: законы были одни, а судят по новым, убедительно наплевав на Конституцию.

Вспомните: в конце прошлого — начале этого века законодательство вовсе не запрещало регистрировать дочерние компании на территориях с льготным налогообложением (в так называемых внутренних офшорах). В те времена минимизация налогов вовсе не считалась преступлением, а понятия «схема уклонения от налогов» вообще не существовало. Оно появилось позже. В «деле «ЮКОСа» — за что и сидят его топ-менеджеры.

Второе: непрозрачность сделки — наличие большого числа «серых пятен» — не позволяет утверждать однозначно, что законы были нарушены, но заставляет это подозревать.

Вопрос первый, которым может задаться будущий следователь по делу организованной группы лиц, захватившей собственность «ЮКОСа» якобы в государственное управление: почему «Газпром» выставил на торги официально зарегистрированную дочернюю структуру, а «Роснефть» предпочла схему с использованием шарашкиной конторы из тверской пивной***? Вопрос незатейливый, но ответ на него поможет выстроить дальнейшую схему расследования.

Получается, «Роснефть» боялась запрета Хьюстонского суда****, а «Газпром» не боялся, хотя у него зарубежных активов — а значит, поводов для беспокойства — будет побольше. Значит, дело не в том — не в страхе, а, предположим, в изначальной идее: запутать всех и спрятать все концы. Это необходимо лишь при условии заведомого умысла: судя по всему, покупатели знали — со сделкой нечисто. Иначе бы пошли на аукцион сами или объявили об аффилированности с БФГ заранее. Тогда и суд не страшен (даже Хьюстонский) — чистую сделку не оспоришь. Странно ведь: человек натягивает на голову чулок и идет в магазин покупать апельсины. Обычно так поступают грабители.

Вопрос второй и ключевой: откуда «Роснефть» взяла деньги на покупку ЮНГ? На этот счет существуют десятки версий, каждая из которых впоследствии официально опровергалась. Того, что было сказано непосредственными участниками умыкания ЮНГ, маловато для алиби.

«Сделку финансировал консорциум российских банков», — заявил президент «Роснефти» г-н Богданчиков. Это заявление справедливо, даже если бы десять отечественных банков дали кредит по сто рублей каждый. Финансирование было, консорциум был, а никакой ясности нет. Какие банки, по сколько, на каких условиях? Сами или им выкрутили руки? И откуда такие деньги у конкретных банков?

Глава Федерального агентства по энергетике Сергей Оганесян и министр финансов Алексей Кудрин — не последний человек в правительстве — озвучили иную версию: деньги дали китайцы. Известно, что китайская CNPC и «Роснефть» заключили соглашение о кредите в размере 6 млрд долл., обремененном поставками дочерними компаниями «Роснефти» 48,5 млн тонн нефти в Китай. Но сами стороны всегда публично отрицали возможность использования этого кредита в качестве платы за ЮНГ. Судя по всему, правда «Роснефти» оказалась посильнее правды Минфина, и высказывания министра на следующий день были дезавуированы пресс-службами ведомств, которые и возглавляли «все не так понявшие» чиновники. (Что делать следователю? Кудрина и Оганесяна — на допрос.)

Дополнительную сумятицу вносят и «дочки» «Роснефти», которых обязали отдать китайцам столько нефти, сколько у них никогда не было. По этому поводу — аккурат перед аукционом по продаже ЮНГ — должны были состояться акционерные собрания «Пурнефтегаза», «Сахалинморнефтегаза», «Роснефть-Ставропольнефтегаза»: «дочкам» нужно было одобрить выдачу беспроцентных кредитов материнской компании «Роснефть» и продажу собственных векселей никому не известному ООО «Трейд-Экспресс» (весьма странная финансовая операция — следователь должен задаться вопросом, а куда делись эти векселя и зачем вообще их нужно было продавать?). Должны были, но не состоялись.

Хотя, по последним данным, «Сахалинморнефтегаз» выделил-таки «Роснефти» 780 млн долл., «Ставропольнефтегаз» — 120 млн долл., а «Пурнефтегаз» — 4,5 млрд долл., выпустив все же для этого векселя на сумму 3,2 млрд долл.

Если все это правда, то «дочки» попали в неприятную историю: многомиллиардный долг перед ООО «Трейд-Экспресс» и обязательства по поставке нефти весьма усложнили их положение. Да и сама «Роснефть» — в астрономических долгах: ЮНГ должен бюджету 5,1 млрд долл. и западным банкам 1,4 млрд того же плюс кредиты банков, плюс кредиты «дочек», плюс кредит китайцев, плюс нефть, которую надо откуда-то брать. Ни один здравомыслящий руководитель «сам» на это никогда не пойдет, если его, конечно, не заставили, — предприятие-то государственное. Рассуждая логически, единственный выход из финансового тупика — пустить китайский кредит на погашение долгов, а вексельные схемы (реальные или предполагаемые) — элементы механизма предоставления этого кредита.

Что из всей этой головоломки может извлечь следователь? Руководство «Роснефти» зачем-то путает следы и берет на себя ненужные обязательства, причем делает это с высочайшего соизволения. А кто еще может одернуть целого министра финансов?

Но не беда. Даже если бы Богданчиков на допросе не назвал своих кредиторов, они непременно нашлись бы. Огромные ассигнования на сделку с ЮНГ должны всплыть в банковской отчетности. (Следующий шаг — выемка документов во всех банках, которые так или иначе упоминались в этой истории.)

Увы, пока всплыли только две вещи. Факт первый. Государственный Сбербанк в конце года неожиданно увеличил кредитный портфель (пока нельзя сказать, одна это была операция или множество) на 51 миллиард рублей (сумма залога, уплаченного БФГ, — 49 миллиардов рублей). Если это был один кредит, чего исключать нельзя, то имеет место нарушение закона: «Сбер» превысил установленный лимит на одного заемщика. И не важно, была ли им «Роснефть», БФГ или кто-то еще.

Факт второй, еще более странный. В декабре же государственный Внешэкономбанк накупил векселей на поистине астрономическую сумму в 157 миллиардов рублей. Чьих — неизвестно. Может быть, это как раз те векселя, которые «дочки» «Роснефти» должны были продать ООО «Трейд-Экспресс», которое, в свою очередь, перепродало их ВЭБу? А вексель — это примитивный долговой инструмент, часто использующийся при финансовых махинациях. Мы просто хотели бы спросить, где в стране нашли партнера, которому вот так, под честное слово, выложили 5,5 миллиарда долларов? Разумеется, мы не видим в этом ничего противозаконного, но неплохо было бы внести ясность в то, как распоряжается деньгами структура, которая обслуживает внешний долг страны и управляет накопительной частью наших пенсий. Не создают ли такие сделки угрозу для безопасности государственных средств и частных сбережений? Если нет, то докажите это, пожалуйста, чтобы все успокоились.

Вопрос третий: для чего все же «Роснефть» привлекла кредит китайской CNPC размером 6 миллиардов долларов. Если не на оплату покупки ЮНГ, а на «капиталоемкие проекты», как то утверждает тот же Богданчиков, то мы хотели бы знать: что это за проекты? Напомним: кредит обеспечен поставками 48,5 миллиона тонн нефти. Нефть — это национальное достояние, соответственно экономическая обоснованность всех крупных проектов, связанных с использованием недр, — вопрос повышенной общественной значимости. И можно даже не вспоминать, что «Роснефть» — государственная компания.

Вопрос четвертый: почему о поступлении денег за ЮНГ на счета Федерального казначейства было объявлено только в январе, в то время как сделка была закрыта в последний день уходящего 2004 года? Если эти деньги действительно были перечислены в январе, то где и почему они находились в течение этого времени? Насколько это промедление отвечает требованиям Налогового кодекса? Если же деньги были перечислены раньше, то почему информация об этом была закрытой? И назовите, пожалуйста, пофамильно тех стахановцев, что трудились над банковскими документами в новогоднюю ночь.

Вопрос пятый, всем надоевший, но оттого не менее актуальный: почему в «ЮКОС» до сих не поступило документов, подтверждающих уменьшение суммы задолженности перед бюджетом в связи с продажей основного актива? Это раз. И два: почему «ЮКОС» до сих пор не получил документов, свидетельствующих, что ЮНГ у него больше нет?

Мы задаем эти вопросы, памятуя о презумпции невиновности, просто представляя, что именно их должен сформулировать следователь. Если он на них сможет ответить, то придется передавать дело в суд.

* Возглавлял следственную бригаду по «делу «ЮКОСа».

** Банку было предложено оценить стоимость активов, выставленных на аукцион. После того как правительство, ссылаясь на экспертов этого банка, объявило цену, Дрезднербанк был вынужден пойти на беспрецедентный шаг — раскрыть свои документы, чтобы продемонстрировать свою объективность и субъективность правительства РФ. Случился крупнейший мировой банковский скандал.

*** «Байкалфинансгрупп», позволившая себе выложить миллионы долларов для участия в аукционе, зарегистрирована по адресу бара «Лондон» в Твери.

**** За несколько дней до аукциона суд Хьюстона (США) запретил проводить какие-либо операции с «Юганскнефтегазом».

Из речи государственного обвинителя на заседании Басманного суда по делу о продаже ЮНГ. 14 апреля 2009 года

«Господа, я так и не услышал доказательств, опровергающих следующие выводы обвинения. Вы, как представители государственной компании «Роснефть», не были уверены в законности проведения аукциона по продаже акций ОАО «Юганскнефтегаз» в счет погашения налоговой задолженности, а потому использовали подставную фирму «Байкалфинансгрупп», заведомо зная о ее последующем приобретении ОАО НК «Роснефть». Опасаясь международного судебного преследования, вы отказались от подписания нормального кредитного соглашения с Внешэкономбанком и тайно использовали нерыночную вексельную схему, задействовав «дочки» «Роснефти» и таинственное ООО «Трейд-Экспресс». Это стало возможным благодаря тому, что должность первого заместителя председателя Внешэкономбанка занимал генерал-полковник ФСБ З., соратник С., заместителя руководителя администрации президента РФ и председателя совета директоров ОАО НК «Роснефть».

Указанная вексельная схема не позволяла перечислить на счета службы судебных приставов живые деньги, в наличии были только чужие долговые обязательства. Поэтому заявление ОАО НК «Роснефть» о перечислении 31 декабря 2004 года 7,45 миллиарда долларов не соответствовало действительности. Перечислить деньги удалось только после подписания кредитного соглашения с CNPC. Китайские деньги поступили на счета Внешэкономбанка, а затем ОАО НК «Роснефть» и службы судебных приставов только в январе. Соответственно не было выполнено условие аукциона по оплате всей суммы в течение двух недель, и сделку по приобретению ЮНГ «Роснефтью» следует считать незаконной. Поэтому собственником ОАО «Юганскнефтегаз» должна быть признана компания «ЮКОС».

Из речи адвоката на заседании Басманного суда по делу о продаже ЮНГ. 15 апреля 2009 года

«Уважаемые господа! На мой взгляд, претензии к руководству «Роснефти» являются необоснованными. Никак не оспаривая необходимость возвращения ЮНГ собственнику (то есть компании «ЮКОС»), хочу заметить, что нынешний владелец ЮНГ доподлинно неизвестен, и им уж никак в полной мере нельзя считать моих доверителей — руководство компании «Роснефть». Мои доверители и их компания скорее являются такими же потерпевшими, поскольку имеющиеся в распоряжении государственной «Роснефти» и ее дочерних компаний средства были использованы для приобретения ЮНГ третьими лицами. Точно так же, как и средства государственных банков России. А сама «Роснефть» была выставлена в качестве номинального собственника.

Исходя из информации СМИ, контрольный пакет ЮНГ разделен между тремя компаниями: ООО «Байкалфинансгрупп», ООО «МЕГА АЛЬЯНС» и ЗАО «ФОРПОСТ XXI». Причем последнее принадлежит неким физическим лицам, которых, быть может, и имел в виду бывший президент В. Путин, выступая на пресс-конференции. Стоит напомнить в этой связи, что спустя сутки В. Путин забыл о названии «Байкалфинансгрупп», назвав ее «Балтика чего-то»… Наивно предполагать, что бывший президент России страдает амнезией, а следовательно, говоря о «знакомых» инвесторах, упоминал вовсе не владельцев БФГ, а как раз тех самых искомых физических лиц, фамилии которых не установлены, но благодаря оговорке президента ареал их обитания известен.

Это обстоятельство лишний раз подтверждает тот факт, что информация о покупке ЮНГ не была должным образом оформлена в службе судебных приставов, что о сделке не была представлена информация бывшим владельцам компании, что были придуманы столь запутанные схемы. Цель всего этого одна: как можно дольше до окончания судов по «делу «ЮКОСа» не раскрывать фамилии тех, кому отошла собственность репрессированных олигархов.

Таким образом, высказываю мнение: большая часть ЮНГ не принадлежит «Роснефти», вопрос о ее собственниках открыт и нуждается в дополнительном расследовании. А руководство «Роснефти» может в нем играть роль не более чем соучастника, действовавшего так, а не иначе, по принуждению и приказу».