Казанский расстрел: кошмар великой страны

«Казанский Колумбайн», жестокий расстрел бывшим учеником своих учителей и однокашников, был поразительно быстро забыт обществом и коллегами-журналистами.

Причина этого очевидна: расстрел является ярким примером провала всей стратегии российского государства и в отношении образования, и в отношении молодежи. Такие события необходимо анализировать, и менять на основе этого анализа всю государственную идеологию — но для этого нужна политическая смелость признать свои ошибки.

Такая смелость в российских политических реалиях не принята — наоборот, принято спрятать голову в песок, быстренько найти стрелочников и примерно их наказать. После чего как можно быстрее забыть о происшествии.

А между тем казанский расстрел — это фактический приговор российской системе психиатрии, образования и предотвращения особо тяжких преступлений.

Психиатрия

Сразу после происшествия было много и правильно сказано о полном отсутствии контроля за психически ненормальными и патологическими личностями. Тут, к сожалению, неизбежно приходится сравнивать состояние современной российской психиатрии с карательной психиатрией времен СССР, равно как и с порочной и античеловеческой психиатрией дикого запада (это был сарказм).

В советское время, при всей очевидности политической ориентированности психиатрии, контроль за патологическим личностями был поставлен достаточно серьезно. В основе контроля стояли диспансеризация и учет, причем в сочетании с работой правоохранительных органов. Упрощенно говоря, достаточно было малолетнему отморозку один раз попасться на неадекватном с точки зрения психологической нормы поступку, как он тут же попадал на учет и к психиатрам, и в отдел по делам несовершеннолетних МВД. И стоял на этом учете достаточно долго — иногда всю жизнь.

«Дикая» западная психиатрия исходит из непривычной для России концепции того, что психические болезни нельзя вылечить. Гениальные фильм и книга «Пролетая над гнездом кукушки» - не только о борьбе человека с системой, но и о том, что психически ненормальный человек должен быть изолирован от общества. И для его блага, и для блага общества.

В России государство не хочет тратиться на содержание психически ненормальных и патологических личностей, если те не совершили социально опасного правонарушения. Да и в этом случае в российской действительности считается нормальным отпустить такую личность под присмотр родственников. Исходя из совершенно практичных задач экономии денег и ресурсов медицинских кадров, которых в России XXI века не хватает так же, как не хватало в России XIX века.

Между тем любой психиатр знает, что такие тяжелые психические расстройства, как шизофрения — это всегда дремлющий вулкан. Он может годами спать, и человек внешне может никак не выделяться на фоне остальных. Но какое-то действие или даже слово может оказаться «спусковым крючком», и тогда вулкан проснется. Последствия этого могут быть крайне неадекватными — шизофреник живет в своем мире, в котором нет места обычной морали и ограничениям. При этом больной искренне убежден в правильности любых своих поступков.

В российской психиатрии известны десятки случаев, когда какую-нибудь бабушку — божий одуванчик, немного подлечив в психбольнице от острой шизофрении, отправляли под присмотр родственников. И те ее забирали — из жалости и родственных чувств. Государству не надо тратиться на содержание, у родственников чиста совесть, да и бабушка при случае пригодится — приготовить, постирать или присмотреть за детьми.

А в какой-то непрекрасный момент у бабушки срабатывал тот самый «спусковой крючок», и она спокойно отрезала головы своим внукам (описан реальный случай). Или милый молодой человек, взятый родственниками домой из психбольницы из жалости, следуя внутренним голосам, посреди ночи брал нож и убивал всех, кто был в доме (тоже реальный случай).

И обществу, и властям, и медикам давно пора принять как аксиому: люди, даже теоретически способные на такие поступки, должны быть навсегда и полностью изолированы от общества. Не просто взяты на учет, а именно изолированы. Необязательно в напоминающих тюрьмы психбольницах — достаточно санатория с крепкими заборами. Великая страна вполне способна себе это позволить на скромные нефтяные доходы.

Нет сомнений в том, что либералы и правозащитники всех мастей тут же поднимут вой про права человека. Всё верно. Права одного человека заканчиваются там, где начинаются права другого. Если человек способен лишить других права на жизнь, даже в теории — его место там, в санатории.

Образование

Про российское образование можно говорить много, но цензура не позволяет.

Вся история российского образования с 1991 года — это история провалов, деградации и распилов бюджета.

До сих пор никто не дал ответ на вопрос: с какой целью нужно было уничтожать эффективно работающую советскую систему школьного и вузовского образования, и создавать вот это уродство, которое превращает детей в малообразованных идиотов с промытыми мозгами?

Да, советское школьное образование базировалось на политической идее. В 1991 году идея исчезла, на смену ей так и не смогли придумать ничего нового. Что, впрочем, не мешает рассказывать в школах ужастики про «бандеровцев» и «руки ЦРУ».

Но никто не мешал вернуться на 80 лет назад и посмотреть, что советская педагогическая школа, которая скопировала дореволюционную гимназическую систему, выкинула из этой системы, и зачем. Безусловно, и в дореволюционной парадигме школьно-гимназического образования были свои недостатки, однако именно эта система выращивала умных, смелых и образованных людей. Было достаточно убрать из советской системы всю идеологию, вернуть ряд предметов и взять за основу именно дореволюционную концепцию — и это оказалось бы в разы лучше, чем то, что есть сейчас.

Правда, для этого государству пришлось бы изрядно потратиться, так как в такой школе не было бы места тупым училкам родом из глухих деревень, которые заканчивают педагогические вузы с двумя четкими целями: устроиться в городе и выйти замуж за мужика с квартирой. В дореволюционных гимназиях предметы вели преподаватели из вузов или как минимум с вузовским уровнем. А таких преподавателей нужно выращивать — выращивать годами, обеспечивая их квартирами, зарплатами, создавая пресловутый престиж профессии.

Великая страна способна на такие издержки? Безусловно способна. Но не хочет. Нефтедоллары пилить веселее, эффективнее и, главное, быстрее.

Конечно, такая система повлекла бы за собой неизбежное коренное изменение в идее всеобщего среднего образования, которое российское государство за каким-то лешим притащила из советской системы. В современной реальности всеобщее среднее образование попросту не нужно. 90% школьников, проскучав на уроках девять лет, моментально забывают всё, чему их учили.

Любое образование имеет смысл лишь тогда, когда оно будет применено к реальной жизни. Да, если школьник ориентирован на то, чтобы окончить вуз по инженерной специальности, ему нужны все эти синусы, логарифмы и уравнения с многими неизвестными. Если же юная леди хочет лишь курсы парикмахеров и замуж — ей вполне достаточно умения читать, писать и считать до ста. Для ее жизненных амбиций большего не нужно — а государство может сэкономить значительные средства для того, чтобы развивать мозги тем, кому это реально необходимо.

Тут опять же раздадутся вопли недобитых коммунистов о великом наследии СССР и самой образованной стране в мире. Давайте очнемся от иллюзий.

Еще хуже в такой ситуации - «яжематери» с гипертрофированными комплексами неполноценности, для которых сам факт того, что ненаглядный ребенок не получит от государства максимальный образовательный набор — это нож в сердце. Как же так, у соседки ребенок закончил 11 классов, а мой умница не смог. И в ход, в худших российских традициях, пойдут взятки, знакомства и связи. А так как система контроля за этими негативными явлениями совершенно субъективна и по сути не функционирует, то получится как с ЕГЭ. Хотели как лучше, а получилось ровно наоборот.

Вернемся к расстрелу

У Ильназа Галявиева безусловно, были серьезные претензии к учителям и самой школе. Вероятно, с поправкой на очевидную невменяемость, под этими претензиями были какие-то основания. Не будем повторяться и отошлем читателя к великолепной статье Дмитрия Верхотурова «Казанский расстрел: загнанный в угол».

Если человека годами заставлять заниматься тем, что ему отвратительно и неприятно — так оно и будет. Напряжение будет накапливаться и рано или поздно найдет выход. И самый простой выход — в агрессии.

Человек должен заниматься тем, что ему нравится — хотя вся система современного школьного образования так и не смогла отказаться от уголовно-репрессивной системы Макаренко. Российский учитель боится учеников, он их не понимает, для него проще кричать, наказывать и заставлять, чем разобраться во внутреннем мире ребенка. И на это ориентирована вся система, это возведено в норму на уровне образовательной концепции. Самым большим страхом для российского учителя является «показать свою слабость» и «дети сядут на шею». Редкие исключения, конечно, есть, но они не способны противостоять системе.

Повторим: человек должен заниматься тем, что ему нравится, а не тем, что придумали малообразованные тётки из районо. Тут опять же раздадутся вопли, уже со стороны учительского и родительского сообщества, что ребенок не способен сам понять, что ему на самом деле нужно, что взрослым виднее, что ребенок потом скажет «спасибо» за то, что его заставляли учить логарифмы.

Очень спорно. Для того, чтобы основываться на тезисе «взрослым виднее», нужно, чтобы взрослый для начала сам понимал, что именно он хочет добиться от ребенка. Нужно, чтобы взрослый сумел это объяснить ребенку так, чтобы тот понял и тоже захотел. В реальности же замотанный работой родитель приходит вечером с работы, съедает тарелку борща, не сводя глаз с экрана телевизора, смотрит дневник ребенка и орет на него, что этот дебил опять получил двойку. В школе же замотанная бесконечными отчетами и невысокой зарплатой училка давно перестала думать об идеалах педагогики и исполняет одну и ту же арию перед давно надоевшими ей учениками.

И на этом вся педагогика заканчивается.

Мы с большим сомнением относимся к разного рода теософским игрищам, но нельзя не признать, что та же Вальдорфская школа с успехом дает ребенку заниматься именно тем, чем ему хочется. И знаете — никто не умер. А вот от репрессивной педагогики, как мы видим, умирают.

С какого-то будуна в российском образовании была принята западная концепция «образование как услуга». Это, конечно, интересно (в теории), но эта концепция была принята для совершенно другого общества — с другими традициями, менталитетом и историей. Одно дело, когда школьник с малолетства знает, что бизнес — это круто, что у него есть свой счет в банке, что если улыбаться — то ты будешь успешным, а если ты будешь успешным — то у тебя есть шанс. И совсем другое дело — когда прошедшие через 90-е годы родители и выкарабкавшиеся из СССР бабушки с дедушками с утра до вечера капают на мозг свои идеи о том, что такое хорошо и что такое плохо.

Для российского общества концепция «образование как услуга» неприемлема в принципе. Учитель должен не выполнять свою бизнес-функцию, он не должен быть безликим человеком в окошечке кассы. Именно в российских условиях и в российской ментальности учитель должен быть образцом и примером, он должен формировать идеологию в голове у ребенка.

Давайте признаем то, что все и так понимают на интуитивном уровне: подавляющее большинство родителей не способно правильно воспитать своих детей. Они их воспитывают (если вообще воспитывают, а не предаются Бахусу), исходя из своих, как правило глубоко примитивных и ограниченных представлений, на которые щедро наслаиваются предрассудки и мифы, царящие в обществе и насаждаемые через телевизор. В этих условиях именно учитель должен изменять мир в голове у ребенка — больше это сделать некому.

МВД

Про российскую полицию, как и про образование, ничего пристойного на ум не приходит.

Да, раскрываемость растет, в больших городах более-менее наведен порядок. Правда, никто не афиширует, что по факту полиция срослась с организованной преступностью, причем первая курирует вторую. Фактически ОПГ в России оказались побеждены уникальным, чисто российским методом: их взяла под крышу полиция.

По сути современная российская правоохранительная система представляет собой тот самый инструмент, который красочно описан в романе Николая Носова «Незнайка на Луне». Носов писал гениальную сатиру на капиталистическое общество — а получилось трагическое описание российской реальности.

Как следствие, вся преступность в России имеет два слоя.

Первый — это бытовой криминал или экономическая преступность, в которой нет участия силовиков. Тут вся правоохранительная система работает эффективно и четко. Преступников быстро ищут, ловят и чаще всего примерно наказывают (если пойманный бедолага не успел дать взятку или дал ее не тому). В принципе общество такая система даже устраивает: все знают, что если полицию вызвать по факту преступления, то она как минимум приедет. Раскроет преступление или нет — это уже другой вопрос.

Второй — это криминал, который находится под контролем полиции. Обыватели не в курсе, например, того, что резонансные преступления, которые могут повредить репутации полиции и властей, активно расследуются не только правоохранительными органами, но и «смотрящими» от уголовников. И часто бывает так, что какого-то уголовника «авторитеты» просто назначают «виновным» за это преступление. Должен же кто-то признаться и сесть — во имя репутации системы.

Ну а то, что правоохранительная система закрывает глаза на тех, на кого их надо закрыть — это такая аксиома, о которой и говорить не приходится. Само собой, за всё надо платить — и те, кого система не видит, естественно, платят. И много.

Мы сейчас не будем вдаваться в тему полицейской статистики и ее накручивания любыми силами, как и в то, что сама система построена таким образом, что попавший под уголовное дело человек практически не может быть оправдан, независимо от того, виновен он или нет. Статья не об этом. А об оружии.

По идее, в России на учете находится не только каждая единица оружия, но и каждый патрон. По крайней мере должны. Приобретение и хранение гладкоствольного огнестрельного оружия разрешено двум категориям граждан: охотникам для охоты и всем психически вменяемым гражданам для некой мифической самообороны.

Ильназ Галявиев гарантированно не охотник. Соответственно, оружие ему нужно для самообороны. И тут у МВД (и в принципе у законодателей) должен возникнуть вопрос: а для чего нужна для самообороны винтовка? Любой военнообязанный (или просто грамотный) мужчина прекрасно понимает, что самооборона — это травматический пистолет, шокер, на крайний случай газовый пистолет. Но винтовка — это оружие нападения, оружие дальнего боя. С какого будуна гражданам для самообороны разрешено покупать оружие нападения?

Но главный вопрос даже не в этом. Галявиев купил в магазине 250 (!) патронов, снаряженных пулями и крупной картечью. Информация обо всех купленных патронах и оружии сразу поступает в МВД. И никто, ни один сотрудник МВД Татарстана, не озадачился вопросом: зачем городскому мальчику, только что купившему винтовку, 250 патронов с пулями, каждый из которых способен убить человека? Продавец, который по идее должен тут же сообщать в полицию обо всех подозрительных покупках, даже не задумался о том, для чего пацан покупает такой арсенал.

Вот этот момент — самый катастрофический провал МВД.

Майор на самом деле не так уж и виноват — виновата вся система учета оружия в МВД, где сотрудников интересуют только сроки учета и регистрации оружия. Потому что за сроки учета сотрудников, извините за выражение, дрючат как жучек, а вот за купленные пацаном 250 пулевых патронов — нет.

Очевидно, что МВД просто наплевать на такое вопросы. Потому что если не плевать — то нужно напрягаться. А напрягаться в МВД никто не любит. Проще потом, после трагедии, развести руками и сказать: мы ни при чем, оружие куплено законно.

Между тем достаточно было просто включить мозги и просто съездить по адресу регистрации Галявиева, чтобы задать вопрос: зачем тебе столько патронов с пулями? И, вероятно, десятки жизней были бы спасены.

Идеология

И, наконец, подходим к самому главному. К тому, чего нет. К идеологии.

Огромная сила и одновременно слабость СССР заключались именно в идеологии. Коммунисты сумели построить четкую и понятную каждому систему, отвечавшую на базовые вопросы: чего мы хотим, куда мы идем, как мы туда идем и кто враг.

С такой системой очень просто и легко жить — тем, кто ее принимал. Каждый живущий в СССР знал, что если он будет выполнять правила — у него всё будет. «Всё», конечно, в советских представлениях — то есть двухкомнатная квартира, сервант и остальная мебель не хуже чем у всех, дача, может быть со временем машина, может быть моторная лодка. А также уважение окружающих и социальный статус.

Для этого было нужно лишь соблюдать правила и не идти против системы.

Можно долго спорить, хорошо это или плохо — либо равные условиях для всех, либо возможность одному круто заработать и жить на Канарах, в то время как сотня неудачников побирается по помойкам. Либералы, конечно, тут же завопят, что второе лучше. Но, как нам кажется, очень многие в современной России с этим не согласятся.

Безусловно, пришедшие к власти либералы российского разлива (привет Чубайсу, Немцову, Ясину, Кириенко и прочим) попытались калькировать американо-европейскую систему капиталистической идеологии. Но… она не прижилась. И это было ожидаемо. Советские люди мечтали о 25 сортах колбасы, как в Америке, но вовсе не собирались вкалывать за это счастье так же, как вкалывают в Америке. И не рассчитывали жить за это счастье на пособие по безработице, как в Америке.

Умные и хваткие продавцы душ попытались альтернативно внедрить православную идеологию. И поначалу пошло. Но ненадолго. Слишком уж эти продавцы душ любили дензнаки - и не скрывали это. Слишком уж большая масса атеистов была выращена в СССР. И как быстро выяснилось, православие — это не про счастье, а про серьезные ограничения самих себя. Обыватель не любит себя ограничивать, он любит водку с колбасой тогда, когда ему это хочется, а не по расписанию. И православная идеология осталась чистой формальностью для антуража.

Дальнейшее было ожидаемо и прогнозируемо. Страна хотела жить по простым и понятным правилам, укладывающимся в государственную идеологию. Страна смотрела на президента в ожидании того, что тот эту идеологию им изложит. Но… президент отделывался (и отделывается до сих пор) все более неадекватными фразами типа «будем мочить в сортире», «великая страна», «встаем с колен» и «не дадим откусить». При всем уважении к президенту, это не идеология. Это даже не лозунги.

В итоге 140 миллионов человек оказались без главного: без указания, что им делать. Без перспектив, пусть и призрачных. В СССР была хоть и иллюзия, но она была четко прописана и внедрена в каждую голову: мы трудимся для того, чтобы построить идеальное коммунистическое общество. В современной России есть лишь Конституция с дежурными и зачастую невыполняемыми постулатами, и нет главного: описания цели, куда и зачем идет общество.

Повторим: тезис о том, что Россия является самой образованной страной в мире — это миф. В образованной стране ученые занимаются не пилежкой грантов, а формированием общественной идеи и публикацией этой идеи для масс простым и понятным языком. Сколько фундаментальных трудов о перспективах развития России и путях этого было опубликовано в дореволюционной России? Тысячи, если не десятки тысяч. Сколько таких фундаментальных трудов было опубликовано в современной России? Ноль. Чем занята так называемая «творческая интеллигенция»? Тем, что тихо бухтит на власть в форумах и соцсетях.

Наш дорогой президент в свое время оттого, вероятно, и пытался опереться на концепции недофашиста Ивана Ильина, что понимал необходимость хоть какой-то идеологии. Но Ильин слишком заумный и в то же время слишком невнятный для российского общества, а его восторги режимами Гитлера и Муссолини слишком прозрачны для того, чтобы ими прониклось русскоязычное население.

Что происходит в отсутствие государственной идеологии? Народ хватается за соломинку. Слабые умы, не способные создать для себя никакие концепции жизни, опираются на то, что им подворачивается под руку и кажется удобным. А если ничего не подворачивается — в ход идет депрессия, отчаяние и желание хоть что-то изменить в жизни.

Что и получилось.