Михаилу Шолохову - 100 лет. Неопубликованное интервью.

Сегодня исполняется 100 лет со дня рождения классика отечественной литературы Михаила Шолохова - автора "Донских рассказов", "Тихого Дона" и "Поднятой целины". Впервые "Известия" публикуют воспоминания публициста Бориса Яковлева о встрече писателя в станице Вешенская в 1958 году с молодежью для редакции Всесоюзного радио.

К установленному времени мы были возле калитки шолоховского дома. Нам открыл ее сын писателя Михаил. Он же провел нас в небольшую комнату-приемную, где и состоялось знакомство. Невысокого роста, плотно сложенный, с открытым лицом, заметной проседью в усах и хитринкой в серо-голубых глазах, он был дружелюбно настроен. Познакомил со своим приятелем, который приехал из Казахстана, чтобы забрать писателя на охоту, и сразу перешел к делу.

Договорились встретиться на следующий день. Что касается вопросов, то их должно быть не больше пяти. Шолохов лишний раз давал понять, что времени у него в обрез. Поблагодарив хозяина дома за согласие на встречу, мы ушли готовиться к ней. Секретарь Вешенского района ВЛКСМ Петя Ломакин подобрал семь молодых казачек - одна краше другой, вместе обговорили вопросы. На следующий день в урочный час мы снова в доме-усадьбе. На этот раз сам Михаил Александрович встречает нас у калитки и после рукопожатий ведет всех -11 человек - на второй этаж. Рассаживаемся за вместительным столом в просторной комнате с окном, открывающим вид на Дон.

Начинается беседа.

- Скажите, Михаил Александрович, какое из написанных вами произведений принесло вам наибольшее творческое удовлетворение?

Михаил Шолохов: Никакое! Если бы было здоровье, были силы, то переделал бы и "Тихий Дон" от начала до конца.

- Михаил Александрович, комсомол готовится к 40-летию. Чем он был для вас в молодости, с которой, судя по вашему виду, расставаться не собираетесь?

Шолохов: Ну, это как сказать...(Шолохов приглаживает седые волосы на голове, подкручивает усы, оглядывает нас хитрющим взглядом. И тотчас же лицо обретает серьезный, задумчивый вид.) Вы же знаете, что молодость моего поколения была трудной. Даже учиться приходилось урывками. Знания получали больше из жизни, чем из книг. Это потом я пристрастился к чтению. А вот в комсомоле я не был, хотя некоторые биографы называют даже комсомольским активистом. Но чего не было, того не было. Меня сразу приняли в партию. Тем не менее скажу: комсомол уважаю. С ним связаны молодые годы, а они у каждого человека всегда лучшие. Только, к сожалению, они не повторяются...

- Михаил Александрович, как вы считаете: ваша литературная судьба - это творческая предрасположенность, дарованная природой, или результат жизненного опыта - своего и других?

Шолохов: Ну и вопросы вы задаете! Конечно, было много впечатлений, они откладывались, требовали какого-то выхода. Когда написал первые рассказы, а ко времени выхода "Лазоревой степи" мне было 18 лет, почувствовал, что вроде бы получается. Да и читатели приняли те рассказы неплохо. Но одно дело - определиться с очередными литературными планами, скажем, написанием "Тихого Дона". Другое - быть готовым к такой работе. Амбиции без амуниции ничего не стоят - это я вам говорю со знанием дела! Поэтому пришлось беседовать со множеством участников событий, происходивших на Дону и вокруг казачества. А каково рыться в архивах?! Сверять, перепроверять факты. О муках, которые почему-то называют не иначе как творческими, не говорю. Изнурительная работа, на износ. Но все по пословице: "взялся за гуж, не говори, что не дюж".

Следующий вопрос задает одна из молодых казачек:

- Михаил Александрович, подскажите, пожалуйста, с кого нам, девушкам, брать пример: с Натальи или Аксиньи?

Шолохов: А это вы сами решайте. Как тут быть, кто вам ближе по душе. Что касается меня, то скажу: мне одинаково дороги и та, и другая.

- Как вы относитесь к стилягам?

Шолохов: Стиляги, стиляги... Я думаю, не надо уделять им столько внимания. Все это временное, наносное. Подумаешь: узкие брюки, сногсшибательные рубашки. Не за это нас девки любили. (С озорной усмешкой.) Было бы здесь (М.А. стучит по лбу), здесь (показывает на бицепсы согнутых рук) и... здесь (Шолохов опускает глаза вниз, явно обращая их к причинному месту, отчего лица казачек вспыхнули ярким румянцем).

Писатель, лукаво посматривая на них, смеется, явно довольный своим экспромтом. Что уж говорить о нас? Мы все в восторге!

- Что же вы хотели пожелать комсомольцам, всей советской молодежи в канун 40-летия ВЛКСМ?

Шолохов: Что можно пожелать самым близким людям? Тем, которых любишь, на которых надеешься, в которых веришь? Прежде всего - здоровья, счастья, добра! И, разумеется, осуществления ваших желаний и целей! Будьте удачливы во всем! Не теряйте ощущения молодости!

Михаил Александрович провожает нас до калитки, пожимает на прощание руки…В Ростов мы вернулись около полуночи, усталые и страшно довольные.