Корнилов Владимир — вице-адмирал
13 февраля 2006 года исполнится 200 лет со дня рождения русского флотоводца, вице-адмирала, генерал- адъютанта, героя Севастопольской обороны 1854—1855 годов Владимира Алексеевича Корнилова. По одной из версий, Корнилов родился в Иркутске
Откуда вы родом, господин адмирал?
Корниловы — старинная русская дворянская фамилия. Из тех, что не отличались богатством или родством с августейшими особами, но прославились своей верной службой Отечеству. Отец будущего адмирала в молодости тоже был военным моряком. 29-летний Алексей Михайлович Корнилов, флота лейтенант, был удостоен высшей офицерской награды, ордена Св. Георгия IV степени "За мужественные подвиги и храбрость, оказанные 13 августа 1789 года во время сражения галерного Российского флота со Шведским". Позже Алексей Корнилов оставил службу военную и перешел на штатскую. В разные годы он был иркутским, тобольским и томским губернатором, а затем сенатором.
В феврале 1806 года, когда Корнилов-старший заканчивал свое иркутское губернаторство, в его семье произошло радостное событие — родился второй сын, которого нарекли Владимиром. Судя по немногим дошедшим до нас документам, семья губернатора уже готовилась к отъезду в Тобольск. Вполне вероятно, что Алексей Михайлович не стал подвергать свою жену и только что родившегося малыша излишним тяготам и отправил их в родовое имение в Тверскую губернию. Там и был зарегистрирован мальчик Володя Корнилов, и сегодня во всех официальных источниках можно прочесть: "В.А.Корнилов родился 1 февраля 1806 года в родовом имении Ивановском Тверской губернии".
Однако сам адмирал предпочитал говорить о себе, что он родился в Сибири. Путаница с местом рождения героя Севастопольской обороны привела к тому, что Корнилова считают своим земляком Тверь, Тобольск и Иркутск. Впрочем, для человека, ставшего легендой русского флота, это не имеет никакого значения: родина Корнилова — Россия, и этим все сказано.
Петербургский повеса
Морская карьера будущего героя началась в 1823 году, когда он 17-летним юношей блестяще закончил учебу в Петербургском морском корпусе и получил мичманский чин. Его первым кораблем стал парусный шлюп "Смирный". Мичмана ожидал заманчивый кругосветный переход на Дальний Восток. Но в Северном море "Смирный" так пострадал в штормах, что вынужден был остаться на зимовку в одном из норвежских портов, а затем вернуться в Кронштадт.
Корнилова зачислили в Гвардейский экипаж в Санкт- Петербурге. В столице юный морской офицер с головой ушел в светскую жизнь. Служба и муштра пришлись ему не по душе, и вскоре он был отчислен из экипажа "за недостатком бодрости для фронта".
Отец не мог спокойно смотреть на выходки сына. Алексей Михайлович строго отчитал отпрыска, и уже в апреле 1826 года Корнилов-младший вновь оказался на флотской службе. Его назначили на новый 74-пушечный парусный линейный корабль "Азов", командиром которого был капитан 1-го ранга Михаил Петрович Лазарев.
Романы — за борт
Флотская служба как никакая другая раскрывает человека со всех сторон, как плохих, так и хороших. Опытнейший моряк Лазарев увидел в молодом мичмане то, что называется морской жилкой, и понял, что из этого избалованного столичной жизнью молодого человека может выйти прекрасный офицер. Лазарев обращался с Корниловым с особой строгостью и даже с пристрастием. Корнилов поначалу воспринимал такое к себе отношение командира как придирки. Ему стало трудно сдерживать себя.
Однажды Лазарев вызвал строптивца к себе и сухо спросил:
— Господин мичман, вы намерены продолжать службу на флоте или нет?
— Так точно, Михаил Петрович! — бесстрастно ответил Корнилов, ожидая громкого разноса.
— В таком случае, Владимир Алексеевич, вам придется пересмотреть свое отношение к ней, — спокойно и строго сказал Лазарев.
Беседа продолжалась долго. Лазарев высказал Корнилову свой взгляд на обязанности морского офицера, а затем собственноручно выбросил за борт все легкие французские романы молодого офицера и заменил их книгами из собственной библиотеки.
После того памятного разговора беспечный повеса, каким знали Володю Корнилова его петербургские приятели, исчез. Его место занял способный морской офицер. Лазарев в душе радовался за своего ученика, но ничем не выказывал своего одобрения.
Боевое крещение
Летом 1827 года "Азов" участвовал в Наваринском сражении, когда соединенная англо-русско-французская эскадра разгромила турецко-египетский флот. "Азов" уничтожил 5 турецких кораблей, в том числе фрегат командующего турецким флотом. Мичман Корнилов "командовал тремя пушками нижнего дека и действовал как весьма деятельный и храбрый офицер". Он был награжден орденом Св. Анны IV степени, французским орденом Св. Людовика и английским орденом Бани. А кораблю "Азов" впервые в русской военно-морской истории был пожалован кормовой Георгиевский флаг, что придавало "Азову" статус корабля-героя. Михаил Петрович Лазарев, командир "Азова", получил чин контр-адмирала и скоро был назначен начальником штаба Черноморского флота.
В 1840 году Корнилов был произведен в капитаны 1-го ранга и принял под команду 120-пушечный линейный корабль "Двенадцать апостолов". Для 34-летнего офицера это стало высочайшей честью, которую, впрочем, он полностью оправдывал. "Двенадцать апостолов" был наиболее совершенным парусным кораблем российского флота. По своим боевым качествам он не имел себе равных в мире и, кроме того, отличался изяществом форм и красотой. И командир под стать кораблю! Заведенная Корниловым организация службы на "Двенадцати апостолах" была признана образцовой и введена Лазаревым для всего Черноморского флота.
Дипломаты замолкли — заговорили пушки
24 февраля 1853 года князь Александр Сергеевич Меньшиков полностью провалил русско-турецкие переговоры. Горе-дипломат вернулся на родину с известием о разрыве дипломатических отношений с Турцией.
Корнилов, к тому времени вице-адмирал и командующий Черноморским флотом, прекрасно понимал, что начало войны — это лишь вопрос времени. Он распорядился немедленно привести все порты и суда Черноморского флота в боевую готовность.
16 октября 1853 года Корнилов издал свой первый боевой приказ по Черноморскому флоту, в котором говорилось, что "хотя и не последовало еще высочайшего манифеста о войне, суда должны быть всякую минуту готовы к выходу в море для поражения неприятеля". Через неделю, 24 октября, началась война с Турцией.
Адмирал энергично принялся за усиление береговой обороны Севастополя. Корниловские укрепления придали городу такой грозный вид с моря, что неприятель не рискнул атаковать русских в лоб и решил напасть с суши. Союзники высадили десант близ Балаклавы и у реки Альмы вынудили русские войска отступить.
Главнокомандующий Александр Меншиков решил присоединить севастопольские сухопутные войска к армии, а защиту города с суши поручить морякам. Чтобы прикрыть порт с моря, он приказал Корнилову затопить при входе в бухту несколько кораблей. То есть собственными руками уничтожить флот, над совершенствованием которого адмирал столько лет трудился...
Корнилов предложил свое решение: выйти в море и дать решительное сражение неприятелю, чтобы если уж и не совсем разбить его, то по крайней мере обессилить настолько, чтобы он не мог начать осаду города. Меншиков, вполуха выслушав моряка, повторил свой приказ о затоплении кораблей. Адмирал отказался. Меншиков вспылил: "Раз так, поезжайте в Николаев к месту своего служения!" Видя, что князь непоколебим, Корнилов вскричал: "То, к чему вы меня принуждаете, — самоубийство! Но чтобы я оставил Севастополь, окруженный неприятелями, — невозможно! Я готов повиноваться!.."
На следующий день Корнилов отдал приказ затопить корабли. "Москва горела, но Русь от этого не погибла, напротив — стала сильнее! Бог милостив! Помолимся ему и не допустим врага покорить себя!" — сказал он тогда.
В отечественных и зарубежных исторических работах стало общим местом, что парусные корабли русских не могли противостоять маневренному паровому англо- французскому флоту. Но это не совсем верно. Паровые корабли той эпохи были несовершенны, вооружены зачастую хуже парусных фрегатов и свои преимущества могли проявить только в условиях полного штиля. Так что у Корнилова был шанс реализовать свой план. Добавим, что окончательно победа пара над парусом была признана лишь почти через полвека после Севастопольской обороны.
"Не мешайте мне исполнять свой долг!"
Утопив флот, Меншиков вывел из Севастополя почти все сухопутные войска. Защиту южной стороны города главком поручил вице-адмиралу Нахимову, а северной, где ожидалось нападение англо-франко-турецких войск, — вице-адмиралу Корнилову. Однако неприятель начал наступление с юга. 13 сентября 1854 года в Севастополе было объявлено осадное положение.
5 октября началась первая бомбардировка Севастополя. Рано утром, едва началась канонада, Корнилов отправился на объезд бастионов. Услышав, что защитники 3-го бастиона терпят сильный урон, поскакал туда. Офицеры уговаривали адмирала поберечь себя, но тот отрезал: "Раз другие исполняют свой долг, то почему же мне мешают исполнять свой!"
В 11.30 на Малаховом кургане Корнилов был смертельно ранен. На перевязочном пункте адмирал пришел в себя, причастился и послал предупредить жену. К вечеру Владимир Алексеевич скончался. Последними его словами были: "Скажите всем, как приятно умирать, когда совесть спокойна. Благослови Господь Россию и Государя! Спаси Севастополь и флот!"
Подготовил Андрей Давыдов.
Использованы материалы статьи профессора С.П.Сирого, председателя Военно-исторической секции Дома ученых РАН.
