Строить нельзя запретить
Год назад в «Дайджесте экологической информации» (№64, август 2005 года) пресс-службы БЭВ была помещена статья Алексей Тарасова «Все мы под БогГЭС ходим», опубликованная ранее в «Новой газете». Тогда казалось, что проблема, описанная в статье красноярского журналиста, касается больше наших западных соседей. Но в который уже раз пришлось убедиться: все на планете взаимосвязано, и уж тем более - все, что происходит на одной реке.
9 октября 2006 года в областной администрации прошло рабочее совещание, подобного которому не было уже давно – достаточно сказать, что вел его первый заместитель губернатора Юрий Параничев, а в зале находились еще три зама, главный федеральный инспектор по Иркутской области (он же – «первый секретарь обкома» «Единой России») Константин Зайцев, руководители региональных и федеральных структур, депутаты Усть-Илимской районной Думы, представители научно-исследовательских институтов и общественных организаций. Гости области представляли РАО ЕЭС (точнее сказать ОАО «ГидроОГК»), ОАО РУСАЛ, некоммерческое партнерство Центр «Эколайн», фирму SE Solution (ЮАР).
Задача гостей выглядела достаточно просто – ознакомить руководство Иркутской области и ее население в лице немногочисленных пока представителей с проектом «Социальная и экологическая оценка строительства Богучанской ГЭС». Проекту – если считать от замысла – в этом году стукнуло 37 лет, а если от момента начала строительства – то 26. Однако в конце 80-х строительство четвертой ГЭС ангарского каскада было приостановлено из-за недостатка финансирования (это как раз тот момент, когда разом кончились и нефтяные, и водочные доходы бюджета СССР) и вновь о станции мощностью 3000 мВт заговорили уже в новом веке. Проект освоения Нижнего Приангарья (иными словами – создания здесь нового промышленного района) является гордостью губернатора Красноярского края Александра Хлопонина. Он включает в себя строительство алюминиевого завода, освоение месторождений золота и свинца, в перспективе – строительство дервообрабатывающего комбината. И далее по нарастающей, на что хватит фантазии и средств.
В современной России в таких случаях принято радоваться – Сибирь становится не только источником сырья, но и продукции более высокой степени переработки, создаются новые рабочие места, приток населения, рост налогооблагаемой базы и прочие стимулы развития региона. И все было бы прекрасно - после соответствующей государственной экологической экспертизы, производства-то, какое не возьми – сплошная угроза всему живому. Но в основе всех этих планов, в их фундаменте, лежит проблема обеспечения новых производств электроэнергией. Источником ее могла бы стать недостроенная (на 60-70 процентов по бетонным работам) Богучанская ГЭС с плотиной в 2,5 километра и водохранилищем с уровнем… Вот тут начинается конфликт между запросами энергетиков и мнением биологов и других ученых.
Первоначальный проект, созданный в эпоху, когда поворот рек не считался чудовищным преступлением, а лишь интересным и многообещающим проектом, предусматривал уровень 208 метров. В ходе исследований, проведенных в 1990-1993 годах, иркутские ученые из Института географии СО РАН сформулировали и обосновали предложение о изменении проекта до уровня 185 метров. В этом случае на территории Иркутской области затопления практически не будет, а на территории края оно будет минимальным и Ангара останется практически в старом русле. Этот вариант позволял сохранить почти неизменной скорость течения реки (а значит и ее способность к самоочищению), не создавал проблем в работе Усть-Илимской ГЭС. Однако, как выяснили в ходе визита на БогГЭС в марте 2000 года эксперты четырех исследовательских организаций (в том числе были представлены Тихоокеанский Центр Охраны окружающей среды, США и Европейская Сеть Рек, Франция), строительство ГЭС шло одновременно с проектированием и многие вопросы так и остались нерешенными.
За время пути, как всем известно, любая собака может подрасти, а в данном случае недоработанные детали превратились в огромные проблемы. Когда-то будущее дно водохранилища готовили к затоплению, но как выяснили в ходе своих работ иркутские ученые, сделано это было довольно небрежно – лесорубы, а это были заключенные из исправительно-трудовых лагерей, взяли только лучшую товарную древесину там, где ее удобно было вывозить. То, что осталось, и то что выросло за прошедшие десятилетия, оценивается в 10 млн кубометров. Если это все затопить, вода Ангары будет в очередной раз отравлена. Слова «в очередной раз» здесь не случайность – подобное уже случалось на Братском и Усть-Илимском водохранилищах, но особенно тяжелая ситуация, как пишет в своей статье Алексей Тарасов, была на Красноярской ГЭС. Новое водохранилище рядом с Усть-Илимском станет практически коллектором стоков Усть-Илимского ЛПК, а они и сегодня видны невооруженным глазом на протяжении сорока километров ниже города по течению.
Вместе с лесом на дно уйдут до 34 тысяч гектаров земель; более десятка поселков, где сегодня живут 4000 человек; брошенные здания и сооружения; 23 выявленных и 26 потенциальных археологических памятников; кладбища и скотомогильники; более 4 млн кубометров торфа. Опыт строительства ГЭС достаточно ясно показывает, что прибыли, получаемые от использования самых дешевых в мире энергоресурсов, никоим образом не компенсируют местным жителям потерь от утраченного имущества, традиционного образа жизни, родовых корней. Проектировщики в свое время даже утверждали, что строительство ГЭС оказывает влияние лишь на тех, кто живет выше плотины. Увы, когда река перестает замерзать на протяжении 40-50 км, это означает не только сезонные туманы, изменение климата, проблемы с качеством атмосферного воздуха, но и исчезновение традиционных переправ. А что такое жить без мостов и парома очень хорошо знают жители Братского района.
Пересказать все, что было сказано за более чем два часа совещания – дело трудное, да и ненужное: участникам было обещано, что стенограмму вскоре разошлют по всем заинтересованным структурам и организациям. Но некоторые моменты жителям Иркутской области нужно понять уже сейчас.
Во-первых, руководство «Гидро ОГК» полагает, что раз проект находится в стадии реализации уже очень давно, а экологические законы обратной силы не имеют, то и государственная экологическая экспертиза проекта не требуется. Иркутяне должны помнить, что в России с ГЭЭ бывает много разных чудес – можно не утвердить неугодное корпорациям вроде «Транснефти» решение комиссии и ввести в состав уже работающей комиссии большую группу псевдо-экспертов, можно вернуть закон из третьего чтения во второе. Но при этом можно тремя стрелочками развернуть трубу длинной в 4000 километров и тем самым – без всякого намека на описанную в законе процедуру отменить положительное решение ГЭЭ. Заместитель директора Института географии СО РАН Леонид Корытный прямо заявил о необходимости дойти до самых высших органов власти Российской Федерации и добиться от них принятия решения о проведении экспертизы.
Во-вторых, население Усть-Илимского района уже сегодня, после нескольких встреч с участниками экспедиций, организованных НПЦ «Эколайн», настроено резко против этого проекта. Факторов, которые привели к такому результату, много и один из них – низкое качество питьевой воды и высокий уровень связанных с этим воздействием заболеваний.
В-третьих, все выгоды от реализации проекта освоение Нижнего Приангарья достанутся исключительно соседнему региону, а жителям Иркутской области – в лучшем случае компенсации за нанесенный ущерб. Исходя из опыта нескольких общественных слушаний, можно предположить, что из-за недостаточной проработанности этой темы в российских законах, трудно будет установить не только реальный размер компенсаций, но и порядок отчисления и распределения. У экспертов, кстати, имеются обоснованные сомнения в рентабельности ГЭС – она ведь может и не выйти на проектную мощность, а потери при транспортировке энергии потребителю могут оказаться выше, чем получалось при предварительных расчетах - такое уже бывало. И если учесть все расходы не по минимуму, а с точки зрения минимизации ущерба людям и природе, то проект может окупиться очень не скоро, если вообще окупится.
Все вышеизложенное вовсе не означает, что началась информационная война и что проект достройки Богучанской ГЭС – безусловное и абсолютное зло, отношение к которому окончательно определено и может быть только отрицательным. Это не так. Сегодня мы можем просить и требовать лишь тщательного и всестороннего анализа всех факторов, которые возникнут в ходе и после завершения строительства (в том числе влияние на окружающую среду всего промышленного района в целом). Мы должны требовать от заказчиков проекта и его разработчиков предоставления максимума информации как можно более широкому кругу лиц – в том числе и гражданам, живущим вдали от места строительства. (Тут стоит отметить, что НПЦ «Эколайн» уже открывает общественные приемные и обещает давать информацию в доступном неспециалистам виде). Необходимо настаивать на проведении государственной экологической экспертизы, но в то же время – быть готовыми к защите прав жителей области иными законными способами.