Русский марш в Иркутске. Душераздирающее зрелище.

Никогда до этого русский народ (к которому я тоже принадлежу - не надо смеяться) не вызывал во мне такой острой жалости.

На ледяном ветру, в плотном кольце стражей порядка, по улице двигалась немногочисленная колонна (православная тусовка - бороды, хоругви, иконы, печать мученичества на лицах, основной контингент - мужчины среднего и старшего возраста), начисто лишенная победительной энергетики (наверно, потому что не было бравых нацболов, которые придали бы шествию необходимый задор и агрессивность). Люди нестройно выкрикивали лозунги "Слава русскому народу,русской армии,Минину и Пожарскому" и т.д.. После "Да здравствует доблестная милиция, присоединившаяся к нашему шествию", по рядам ментов прокатился ропот легкого возмущения. Вообще-то их выдернули в выходной день на такой собачий холод, чтобы оберегать марширующих от нападения агрессивных иркутян (буде такие вдруг найдутся), и присоединившимися они были скорее поневоле.

После шествия был митинг. Тоже трогательный и совершенно беспомощный. С кратким экскурсом в историческое прошлое (с упоминание, опять же, Минина,Пожарского и почему-то Сталина), с эмоцииональными речами о бедах русского народа, с оглашением резолюции под названием "Русская правда" и нестрашными угрозами в адрес властей, не желающих вернуть улицам родного города исторические названия. Лидер иркутского марша пообещал, что "если к ним не прислушаются, то русский народ сам наведет порядок в этом вопросе - явочным порядком".

Однако, отсутствие энтузиазма на бородатых лицах входило в явное противоречие с такой решительностью. Небольшие "камушки" (скорее по привычке) были брошены в сторону кавказцев-наркодилеров, олигархов-мироедов, коррупционеров, мэра Лужкова и коммуниста Зюганова. Число митингующих стремительно таяло, и к концу мероприятия на площади у памятника Александру Третьему оставались только серые милицейские фигуры и смишники, устроившие облаву на главного ответственного за это мероприятие - лидера регионального отделения "Союза русского народа" Александра Турика.

Грустное, душераздирающее зрелище. Минину и Пожарскому (и тем более Сталину) врядли бы понравилось, что стало с некогда воинственными русичами. Почему то мучительно захотелось водки. Хотя, вообще-то я не пью.