Допрос с пристрастием

На первый взгляд, «большая» пресс-конференция Владимира Путина проходила строго по раз и навсегда установленным канонам.

Гигантское число участников, продолжительность в три с половиной часа и на сей раз давали Путину возможность продемонстрировать удивительную осведомленность в огромном количестве частных вопросов государственного администрирования – от тарифов на уголь до поднятия уровня чебоксарского водохранилища до отметки 68, от мер в сфере демографии до реформ в области ЖКХ.

Он уверенно рассказывал об экономических успехах России: невиданной капитализации компаний, росте доходов населения и небывало низкой инфляции. Кроме того, наговорил массу вполне разумных и столь же очевидных вещей, например, о том, что бороться с коррупцией можно, только развивая свободную прессу и гражданское общество. Походя спас директора сельской школы от слишком ретивых прокуроров («Вот взять и хватать человека за то, что он купил там компьютер какой-то, и угрожать ему тюрьмой — это чушь собачья»).

Из его ответов мы в очередной раз узнали, что на американскую систему противоракетной обороны будет дан адекватный, но ассиметричный ответ. Что помимо беглых олигархов недоброжелателями России являются журналисты, пишущие неправильные статьи. И что покойный Литвиненко был столь ничтожной личностью, что убивать его не было ровным счетом никакого смысла. Если в прошлом году он разъяснил некоей блондинке, почему он такой спортивный, то в этом — рассказал корреспонденту «Комсомолки», как ему удается быть таким умным и держать в памяти такое количество самых разнообразных сведений.

Но сколько ни равняй репортерское племя, сколько ни заставляй задавать кем-то написанные вопросы (а о том, что все заранее согласовывается, прямо сказала журналистка из Владивостока), а гнусная журналистская природа рано или поздно даст себя знать. И это, похоже, случилось. Ведь хоть и спрашивали, как было велено, о создании лизингового фонда для сельхозтехники, а интересовало всех совсем другое. Собирается ли президент Российской Федерации передавать власть, и если да, то каким образом это будет сделано. При этом накануне пресс-конференции «из-за стены» приплыла утечка, что Путин не собирается говорить что-то новое по этому поводу.

Но несколько отважных все же попытались удовлетворить свое любопытство. Должен сказать, что общение журналистов кремлевского пула с Путиным и его ближайшим окружением не прошло для них бесследно. Корреспонденты НТВ, «Коммерсанта», «Независимой», а также подключившийся к ним репортер агентства «Рейтер» (мне даже подумать страшно, что они предварительно договорились) прибегли к технике, которая, как известно, используется при допросах. Подозреваемого раз за разом спрашивают об одном и том же, и если он не заучил ответ наизусть, то следователи, сравнивая различные варианты, могут обнаружить крупицу истины. «Вы меня просто затюкали», — с неудовольствием констатировал Путин, услышав в третий или четвертый раз все тот же вопрос о своем политическом будущем и о процедуре выдвижения кандидата на президентский пост.

Да, президент, как и много раз прежде, твердил, что никаких преемников нет и быть не может, что лишь российский народ может выбрать достойного кандидата и что единственная задача власти – «обеспечить демократичный способ освещения их избирательных кампаний, изложения ими их предвыборных позиций с тем, чтобы граждане Российской Федерации могли сделать осознанный выбор». Но вскоре стал чуть-чуть проговариваться, и данные им ответы выглядели довольно противоречивыми. С одной стороны, вроде бы все уже решено: «Все, кому надо, уже на своих постах работают. И нам нужно с вами не суетиться по поводу будущих выборов». И тут же нечто прямо противоположное: «Оставляю за собой право высказать какие-то предпочтения. Но буду делать это только в период предвыборной кампании».

То есть если консенсус относительно единого кандидата от власти и достигнут, то исключительно между левым и правым полушариями президентского мозга. А всему чиновному люду предстоит мучиться от страшной неизвестности аж до декабря. В результате, может статься, от главного достижения путинского правления, а именно от так называемой стабильности, не останется и следа. Практически весь год одни бюрократические кланы будут вести войну на уничтожение с другими. О глупостях вроде нацпроектов придется уж точно забыть, так как главная задача любого высокопоставленного чиновника отныне заключается в том, чтобы хапнуть в оставшееся время как можно больше и к декабрю «зафиксировать прибыль», страхуя себя от возможных рисков.

И это при том, что стратегия предвыборной кампании, которую будет вести путинский кандидат, уже очевидна: «Нужно, чтобы была сформирована ответственная власть в стране после 2007 и 2008 годов, чтобы мы могли констатировать, что эта власть в основных элементах проводимой в последние годы политики будет придерживаться тех направлений, тенденций, которые выработаны действующим руководством страны».

Избиратели должны, насколько можно понять, клюнуть на клятвы кандидата продолжать путинскую политику. При этом, как следует из слов президента, этого кандидата должны будут поддержать и обе партии власти, и якобы «правая» «Единая Россия» и якобы «социал-демократическая» «Справедливая Россия». Но это будет эффективным, если к тому времени сама эта политика будет пользоваться поддержкой избирателей, а созданные им партии не перегрызутся в ходе парламентских выборов.

Понятно, почему Путин тянет с объявлением имени «своего» кандидата. Он хочет как можно дольше оставаться в России политической фигурой номер один, а появление «законного» преемника автоматически означает появление еще одного «тяжеловеса», сопоставимого с нынешним президентом. Однако неопределенность чем дальше, тем больше расшатывает саму вертикаль власти. И то, что журналисты позволили себе этот допрос с пристрастием, – еще одно тому доказательство.