Истинный романтик Виталий Зоркин

«Я романтик, и меня очень привлекала и привлекает фигура графа Монте-Кристо», – признаётся профессор Виталий Иннокентьевич Зоркин, который на самом деле так же сказочно богат, как и его любимый литературный герой. Только это богатство другого рода.

Собирал его Виталий Иннокентьевич в государственных архивах от Москвы до Владивостока. По строчке. Десятилетиями. С одержимостью золотоискателя. Наверное, о таких людях на Клондайке складывали легенды. Перебирая историю по крупицам, Виталий Зоркин находил настоящие самородки.

Результатом его работы стали сотни краеведческих очерков, десятки книг. В конце прошлого года вышел из печати первый том уникальной серии «Иркутские градоначальники». Никто ещё до Виталия Зоркина не собирал «жизнь и удивительные приключения» иркутских воевод и губернаторов в одну книгу. О некоторых из них вообще никогда не писали, а если и писали, то не всегда историческую правду, говорит профессор.

Не успев появиться на свет, книга уже получила всероссийское признание. Она принесла автору победу в конкурсе Фонда развития отечественного образования в номинации «Краеведение и пресса». Экспертная комиссия конкурса рассмотрела более 4000 авторских заявок! Книга «Иркутские градоначальники» рекомендована для использования в учебном процессе и переиздания для широкой научной общественности в России и за рубежом.

– Виталий Иннокентьевич, деятельность какого иркутского губернатора, на ваш взгляд, так и не оценена по достоинству?

– Это Иван Борисович Пестель, который правил Сибирью с 1806 по 1819 год. Очень долго, если учитывать, что иркутские губернаторы порой менялись через каждые четыре–пять лет. Но не в этом его заслуга.

Хотя историки отзываются о нём весьма не лестно, винят в том, что он управлял Сибирью из Петербурга, оставив вместо себя в Иркутске деспотичного Трескина. Мало того, столько жалоб, сколько накатали императору на Пестеля, хватило бы на целую дюжину губернаторов.

– Чем он заслужил такую нелюбовь?

– Парадоксально, но факт – тем, что был человеком предельно честным и прямым. Не боясь монаршего гнева, он говорил правду там, где другие лукавили. И Александр I ценил это, за что Пестеля очень не любили при дворе, выискивали малейшую возможность опорочить его в глазах императора.

Но если бы Пестель и на самом деле был таким-сяким, как на него жаловались, разве бы он смог оставаться у власти целых 13 лет?

Да, Трескин – креатура Пестеля – наворотил немало, но ведь нередко воротил для общей же пользы. Например, как он выравнивал улицы Иркутска? Отпиливал угол дома, если тот стоял на дороге. Приводил город в божеский вид.

Да, Иван Борисович перебрался в столицу, но после того, как объездил с ревизией всю Сибирь, преодолев более 20 тысяч вёрст!!! Только одной этой цифры достаточно, чтобы понять намерения человека. Пестель исколесил вдоль и поперёк Иркутскую, Томскую, Тобольскую губернии, отдавал под суд вороватых чиновников, снял худого томского губернатора.

– Когда мы говорим о ревизиях сибирских губерний, то первым делом вспоминаем про Михаила Михайловича Сперанского.

– Некоторых губернаторов у нас излишне хвалят. Я про Сперанского, который стал иркутским губернатором в 1819 году. Мол, тот в Сибири порядок навёл. Навёл, спору нет, но это не только заслуга Сперанского, а ещё и его предшественника.

Авгиевы конюшни на государевой службе всерьёз начал разгребать Пестель, что только способствовало размножению его недоброжелателей. Объявленная им война взяточникам и казнокрадам – ещё одно объяснение потоку жалоб на бескомпромиссного губернатора.

Ирония судьбы: противника Пестеля губернского прокурора Горновского, подлинного прохиндея, историки выдают за героя, а Пестеля – выставляют дураком. Всё не так. Среди иркутских градоначальников дураков, слава богу, никогда не было.

– Зато были настоящие разбойники, о чём вы тоже пишите в своей книге.

– Воевода Ракитин, например, грабил царские караваны с казной. Брали иркутские градоначальники и взятки – за что, кстати, судимы были. Многих казнили.

Но суд не всегда творился по справедливости. Так, расправились с иркутским вице-губернатором Жолобовым. Обвинения ему выдвигались заслуженные, но его проступки никак не тянули на смертную казнь.

Когда начинаешь разбираться, то понимаешь, что Жолобов стал жертвой мести Бирона. Мало кому известный пикантный факт: ещё до того, как Бирон приобрёл неограниченную власть при дворе Анны Иоанновны, Жолобов его избил. За что во времена бироновщины первый иркутский вице-губернатор и поплатился своей головой.

– Виталий Иннокентьевич, по вашему мнению, кто из российских императоров внёс наибольший вклад в развитие Сибири?

– На этот вопрос трудно, а то и невозможно ответить однозначно. Даже Анна Иоанновна, известная своей нелюбовью ко всему русскому, про Сибирь не забывала. Снарядила ни одну исследовательскую экспедицию.

Другое дело, что императрица тем самым выполняла заветы Петра I, который задумал досконально изучить Сибирь, но не успел воплотить свой замысел при жизни.

Первая масштабная экспедиция ушла за Урал в 1725 году, в год смерти Петра I. Потом посылались ещё экспедиции, в них задействовали почти 200 профессоров! С таким размахом изучение Сибири велось вплоть до середины XVIII века.

– Тогда-то мир впервые и узнал о Сибири?

– Вовсе нет. Как ни удивительно, но первые исследовательские работы о Сибири и её коренных жителях были написаны иностранцами. Голландец Исбрант Идес ещё в конце XVII века издал в Амстердаме книгу о своём путешествии через Сибирь в Китай. Он описал племена тунгусов, самоедов, ненцев, коми.

Эта книга пользовалась большой популярностью, была переведена на многие иностранные языки. Не исключено, что именно её Даниель Дефо использовал в качестве источника при работе над приключениями Робинзона Крузо.

– ?

– Даниель Дефо написал три части приключений Робинзона Крузо. Первая – самая популярная – про необитаемый остров. Другие части почти не известны широкому кругу читателей, по крайней мере у нас, в России.

А ведь во второй книге рассказывается о путешествии Робинзона Крузо из Китая через Сибирь в Архангельск. Дефо описывает племена всё тех же самоедов, ненцев, причём делает это точно, избегая вымыслов и небылиц.

– Получается, что европейцы впервые узнали о коренных жителях Сибири не из трудов российских академиков, а на полвека раньше – из книги о приключениях Робинзона Крузо?

– Такова история. И она может работать на нас. Почему бы ни построить на берегу Байкала в Листвянке кафе и не назвать его «У Робинзона»?

Поставь у входа памятник главному герою книги, сделай табличку в нарядной рамочке со словами: «В романе Даниеля Дефо Робинзон Крузо путешествовал по Сибири и, кто знает, быть может обедал на той самой поляне, на которой сегодня стоит это кафе, названное в его честь».

– Вы истинный романтик.

– Я не перестаю удивляться Иркутску, одарённому совершенно уникальной историей. Знаем ли мы, что Беринг был в Иркутске и строил тракт в сторону Усть-Кута?

Кому придёт в голову, что английского первооткрывателя Джеймса Кука лучшими картами Тихого океана снабжали исследователь Байкала Василий Бочаров и его товарищ Григорий Измайлов?

А что в Иркутске забыл Амундсен? У меня есть фотография, где Амундсен стоит на иркутском вокзале! Побывал у нас и выдающийся полярный исследователь Георгий Седов.

– «Иркутск – середина земли», – как писал Марк Сергеев.

– Если не пуп. Но меня беспокоит, с какой небрежностью мы относимся к истории своего города! Из двух комнат, в которых Чехов несколько дней провёл на Цейлоне, сделали музей. А в Иркутске что? Здесь были Чехов, Гончаров, Чернышевский, Короленко, Бальмонт, Игорь Северянин. Три месяца жил в Иркутске Ганнибал, прадед Пушкина и соратник Петра I!.. Ни слуху ни духу о них не осталось!

– Воеводам и губернаторам в этом отношении повезло – я имею в виду вашу серию книг про иркутских градоначальников, которая вне всяких сомнений оставит в изучении истории Сибири глубокий печатный след. Смущает только мизерный тираж первого тома – 150 экземпляров.

– У города, к сожалению, нет финансов, чтобы издать серию более или менее приемлемым тиражом, хотя это и не такие большие деньги. А комитет по культуре (ныне департамент) администрации губернатора Иркутской области даже принимал решение о выделении средств на «Иркутских градоначальников». Где они? Борис Говорин в бытность свою губернатором лично обещал мне помочь с изданием книги. Да только хлопаньем по плечу дело и закончилось.

Сейчас ищу спонсоров, параллельно работая над продолжением книги. Второй том будет охватывать столетнюю историю – с 60-х годов XVIII по 60-е годы XIX века. Здесь и Пестель, и Сперанский, и Муравьёв-Амурский. Книга получится объёмной. Но всё равно, о каждом, про кого я написал, ещё лежат в архивах неизвестные материалы.

– Что-нибудь открыли для себя новое, изучая историю иркутских градоначальников?

– Оказывается, многие из них писали книги. Остались записки Ивана Борисовича Пестеля, Семёна Борисовича Броневского и других. Я хочу собрать всё воедино и издать сочинения иркутских губернаторов – наберётся несколько томов!