Нападение на тувинскую журналистку: чиновники просят не шуметь
Чиновники просят пострадавшую в Санкт-Петербурге от нападения нацистов тувинскую журналистку не шуметь и не разжигать межнациональную рознь.
Напомним, на Саяну Монгуш, журналистку, правозащитника и пресс-секретаря правительства Тувы напали около двух часов дня 1 декабря в вагоне метро. Это были молодые люди (группа из 8–10 человек 14–18 лет), одетые как скинхеды. Подростки били женщину ногами. Нападение нацистов заснял на мобильный телефон один из очевидцев произошедшего — пассажир того же вагона. Правоохранительные органы в настоящее время разыскивают его, а также того человека, который вступился за Саяну. Мужчина отвлек удар на себя, чем спас ей жизнь.
Добравшись до станции «Проспект Просвещения», Саяна Монгуш «поделилась впечатлениями» с милицией метрополитена. Ей не поверили: «У нас фашизма нет». Наземные органы внутренних дел (в лице пресс-секретаря ГУВД Петербурга и Ленобласти Вячеслава Степченко) 3 декабря заявляли, что «потерпевшая жительница Тувы не обращалась в милицию». Однако из больницы, где у потерпевшей зафиксировали множественные гематомы и сотрясение мозга, в ГУВД поступила телефонограмма. Поэтому на четвертый день правоохранительные органы признали, что факт был, и возбудили дело. Это свершилось во многом лишь благодаря громкому резонансу происшествия, активному вмешательству правозащитников, резким высказываниям прессы.
Глава Республики Тува Шолбан Кара-оол еще неделю назад попросил Валентину Матвиенко взять под личный контроль дело об избиении Саяны Монгуш в метрополитене Петербурга. В четверг, 6 декабря, письмо такого содержания было направлено в городскую администрацию на имя губернатора. Но и 12 декабря в канцелярии Смольного «Новой газете» заявили, что «никакого письма из Тувы не получали». А до момента официального вручения конверта на устные просьбы Валентина Матвиенко, видимо, не откликается.
Впрочем, и в Туве не все чиновники относятся с пониманием к инциденту с журналисткой. «Я попыталась пройти в Кызыле врачей — они потребовали направление от следователя из Петербурга, — недоумевает пострадавшая. — На работе предупредили, чтобы я молчала о происшедшем… Мне запретили выступать на нашем радио и давать интервью местным газетам. У меня сложилось впечатление, что огласка этого случая не входит ни в чьи интересы. А если бы меня убили в том вагоне?», — задается вопросом Саяна.