Юрий Ножиков: Счастье — это миг победы
«Нация, которая ведёт беседу сама с собой, — вот что такое хорошая газета» — сказал много лет назад американский драматург Артур Миллер.
Не делая замах на столь высокую цель выражения интересов нации, редакция газеты «Аргументы и Факты в Восточной Сибири» начинает проект, в котором постарается рассказать о самых ярких событиях и людях, блеснувших на политическом горизонте, о тех, кто делает экономику Приангарья, изменяя жизнь нашего региона.
Интервью, аналитика, деловая информация, комментарии экспертов, опросы самых разных целевых групп, диалог с читателями о событиях в политике и экономике — это и многое другое будет представлено на страницах регионального приложения АиФ в проекте «Факты. События. Люди». Учитывая, что мы вступаем не только в новый политический год, богатый событиями, но и в новую политическую эпоху, поговорить будет о чём.
Про него говорят: живая легенда, политик от Бога, один из самых ярких региональных лидеров в России конца 20-го века, умевший, как никто, отстаивать интересы своего края в борьбе с федеральным центром. Всё это так. Однако главным в нём было и остаётся то, что редко удаётся сохранить людям во власти, — честность и открытость, бесстрашие и удивительная человечность.
Первый губернатор Иркутской области Юрий Абрамович Ножиков был и остаётся абсолютным моральным авторитетом по сию пору, несмотря на то, что удалился от дел более 10 лет назад. Им гордятся. Его любят. К его мнению прислушиваются и новоявленные элиты, и люди, далёкие от власть предержащих. Чем он живёт сегодня? Что волнует и радует человека, который, подобно его любимым политикам Сперанскому и Витте, уже вошёл в историю России?
О назначении губернаторов
— Как вы, губернатор, не назначенный «сверху», а избранный народом, относитесь к упразднению института выборности глав регионов?
— Я — за федерализм, за чёткое исполнение положений Конституции РФ, которая создавалась очень непросто, это был по-настоящему революционный процесс. Борьба шла на всех этапах и уровнях конституционного строительства — это касалось и федеративного устройства, и прав человека, и местного самоуправления и так далее. Убеждён: народное волеизъявление, выборность исполнительной власти является наиболее достойной и естественной формой демократического правления. Да, на определённом этапе губернаторские выборы себя в некотором смысле дискредитировали, были негативные моменты в этом процессе, когда исход выборов определялся доступом к административному ресурсу, толщиной «кошелька», коррупционными связями. У нас ведь до сих пор не создана партийная система. Выдвижение и выборы должностных лиц не предусматривают ответственности перед партией. Поэтому на определённом этапе институт назначения губернаторов, возможно, и оправдан. Но дело это опасное, потому что может остаться надолго. Поэтому, оценивая все за и против, я бы отнёс отмену губернаторских выборов к минусам. Я — за выборность и большую ответственность избранников народа перед населением.
— Во времена вашего губернаторства президент Борис Ельцин провозгласил, обращаясь к регионам: «Берите свободы столько, сколько сможете унести». И Иркутская область, и другие субъекты федерации этим воспользовались. Сейчас ситуация обратная — идёт укрепление вертикали власти. Как вы оцениваете этот процесс?
— Те слова Ельцина я и тогда, и сейчас оцениваю сугубо отрицательно: они способствовали распаду государства. Борис Николаевич сказал это, пытаясь обрести поддержку местных властей и элит. Я против такого. Должна быть мера в вопросах разделения полномочий между регионами и центром. Однако смещение, которое происходит сейчас (слишком жёсткое укрепление вертикали власти), на мой взгляд, не соответствует интересам людей. Считаю, что нужно развивать гражданское общество.
— Ещё двадцать лет назад Сибирь была тем местом, куда приезжают. Сейчас идёт активный отток населения из нашего края. Есть возможность этот процесс остановить, как вы думаете? Что для этого должна сделать власть?
— Я люблю повторять строчку из книги мастера геополитического детектива, американского писателя Тома Клэнси: «Восточная Сибирь — это единственный ресурс, с которым Россия достойно вступает в 21 век». И нам предстоит отстаивать этот ресурс перед лицом тех, кто желал бы заполучить эту богатейшую «кладовую». Кое-кто заговорил об установлении международного протектората над Сибирью, мол, не может одно государство владеть такими богатствами. На это мне всегда хочется сказать: «Отдайте нам, сибирякам, часть тепла и солнечных дней, поделитесь своим мягким климатом, и тогда нам не будут нужны залежи нефти и газа, или дайте нам «кусочек» тёплого океанического течения, благодаря которому у вас царит вечное лето». Чтобы Сибирь не опустела, надо, чтобы федеральный центр обратил особое внимание на развитие этой территории. Помню, когда я работал и управляющим трестом Востокэнергомонтаж, и начальником Братскгэсстроя, мы привлекали много людей из европейской части России. Чтобы они оставались, мы платили людям очень высокую зарплату — не на много ниже, чем у высокопоставленных чиновников. Мы строили для них жильё, создавали условия… Да, многие уезжали, но кто-то и оставался.
Нельзя обманывать доверие людей
— А вы никогда не хотели куда-нибудь уехать из Сибири? Ведь были же возможности, вам предлагали работу в столице…
— Я сюда приехал когда-то и уезжать не собираюсь. Я родился в Ленинграде. После окончания института 14 лет работал на Урале. Прошёл путь от мастера до начальника управления. Переехал в Иркутскую область. Обычно в своей карьере люди двигаются с востока на запад, у меня же было всё наоборот — с запада на восток. Наверное, это потому, что я всегда любил работать самостоятельно и чувствовал, что чем дальше на восток, тем больше у меня свободы действий. Помню, когда я только приехал на Урал молодым специалистом, отработал всего один месяц и устроил начальнику монтажного управления скандал — мне казалось, что многое делается не так, как должно быть. До сих пор удивляюсь своей наглости (ведь был 1956 год — я вполне мог лишиться диплома). Поехал к министру искать правду. Но к нему, естественно, не пустили.
Меня принял начальник главка, выслушал и отправил обратно. Я вернулся на Урал. За эту «инициативу» меня разжаловали из мастеров в простые техники. Но быть сговорчивым я так и не научился, всегда старался отстаивать интересы дела.
При Ельцине мне предлагали возглавить Федеральную энергетическую комиссию — серьёзный пост. Но я отказался, не хотел быть марионеткой в чужих руках. Через полгода после моего избрания главой администрации Иркутской области, мне предложили занять пост в правительстве РФ. Я снова отклонил предложение. Ну, как я мог уехать? Мне доверились люди, отдали свои голоса — я не мог обмануть их ожидания. Потом, когда уходил в отставку, меня снова позвали на работу в Москве, в Совете Федерации, и я снова отказался. Вообще, будучи губернатором, основным моим принципом было желание повысить уровень доверия людей к власти. Не так давно эту фразу я услышал из уст президента Путина. До этого её почему-то не произносили. А мне всегда казалось, что эту задачу — повысить уровень доверия населения — власть должна ставить перед собой в первую голову.
— Вы лауреат Государственной премии СССР в области ядерной энергетики. Недавно вы вошли в общественный наблюдательный совет, который будет оценивать работу Международного центра по обогащению урана, созданного на базе АЭХК. Как вы относитесь к проекту МЦОУ? Какие плюсы и минусы видите в этом?
— Действительно, я вошёл в совет, поскольку считаю общественный контроль важным делом. Я хотел бы знать, насколько этот проект безопасен. Премию я получил когда-то за строительство Билибинской атомной электростанции — был в составе группы, занимавшейся монтажом атомного реактора. И хочу подчеркнуть: я всегда был и остаюсь сторонником развития атомной энергетики. Но это не значит, что я игнорирую экологические последствия развития этой отрасли. Однако без неё вряд ли возможно удовлетворить растущий «энергетический голод». Дело в том, что тепловые электростанции не удовлетворяют экологическим требованиям. А развитие термоядерной энергетики — это пока отдалённая перспектива. Термоядерный синтез находится примерно на той же стадии, что 50 лет назад. А потребность человечества в энергоресурсах постоянно растёт. Где её брать? Если мы беспокоимся о человеке, мы должны сделать всё, чтобы он не умер от недостатка энергоресурсов. Ведь сегодня без электроэнергии 6-миллиардное человечество прокормить невозможно. Вопрос развития энергетики — это вопрос существования человека на Земле.
Философия власти
— Меня всегда восхищали и удивляли люди, побывавшие во власти, вкусившие этого «наркотика» и сумевшие добровольно от него отказаться. Вы отказались от власти в расцвете своей политической карьеры. И это при том, что ваш личный рейтинг как губернатора, ваш авторитет до сих пор очень высок как среди народа, так и среди элит. Такой процент голосов, который вы набрали на последних ваших выборах, сейчас в Иркутской области может получить разве что президент Путин. Ваше отношение к власти? Легко ли далось решение отойти от дел?
— Молодые люди нередко соперничают в движении по карьерной лестнице, ревностно следят, кто чего достиг. У меня в молодости тоже были такие амбиции. Мне кажется, это нормальное явление. Но со временем я посмотрел на это по-другому. Я был начальником Братскгэсстроя — это очень высокая должность. Потом перешёл на пост губернатора Иркутской области. К тому времени я уже «наелся» властью. Мое отношение к возможности управлять людьми стало носить в большей степени философский характер. Не столько власть мне была нужна, сколько удовлетворение от работы, я хотел делать её лучше других. Было очень сложно: вместе с демократией в стране проявилась и анархия. Но, как известно, на смену революции всегда приходит реакция. Это железный закон. В условиях жесточайшей реакции я не смог бы работать. Ещё до моей отставки была сложная ситуация с выплатой зарплаты учителям и врачам. Так было по всей стране, в том числе и у нас. И я принял решение прекратить перечисление налогов в федеральный бюджет и пустить эти деньги на выплату зарплаты бюджетникам. Сделал это не втихаря, а публично — объявил по телевидению. Через некоторое время звонит министр финансов, пытается меня убедить прекратить «саботаж».
Очень уж он хотел добиться моего молчания, и я понимал, почему: пока я один возмущаюсь, это можно игнорировать, но ведь на мою «инициативу» могут отозваться главы других территорий. И действительно, робко откликнулись губернаторы Приморья и Свердловской области. Ещё немного — и мог бы случиться «бунт на корабле». Для федеральной власти это было очень серьёзно. Поэтому со мной разговаривали очень вежливо. Удалось договориться — деньги людям выплатили, но кардинально это тогда проблему не решило. Конечно, тогдашнее мое решение было незаконным, так нельзя. Но ведь и заработанное людям не выплачивать — разве это законно? Разве так можно? Отдавать деньги в федеральную казну или выплачивать зарплату — и то, и другое важно. В чью пользу должен быть закон? Чья правота сильнее? И таких вопросов жизнь ставила массу.
Ещё одна причина моей отставки — невозможность полностью отдаваться работе из-за состояния здоровья. И когда я понял, что не смогу отвечать своим, может быть, завышенным требованиям, ушёл с поста. Принимал решение непросто. Ни с кем же не станешь по этому поводу советоваться — скажут потом, что решение принял несамостоятельно.
— Губернаторская должность требует немалого напряжения сил. Но та высокая планка, которую вы для себя установили, — это ведь ловушка…
— Я прожил в таком напряжении много лет и не жалею об этом. Я находил в этом интерес. Никогда не мог расслабляться так, как другие. Не мог пить: у меня физиологическая непереносимость к алкоголю. Я даже в квасе чувствую градус. Говорят: ну и хорошо! А что хорошего? Так бы, может, 200 граммов выпил — и заснул спокойно. У меня бессонница прошла всего три года назад. А ведь с тридцати лет этим мучился: не можешь найти решения — и ходишь, ходишь… пока не вырисуется какой-то вариант.
— Вы всегда умели создать настоящую команду там, где работали. Что вы более всего цените в людях?
— Я вспоминаю давний спор в молодости. Тогда мы наблюдали, как экономика всё больше и больше приходит в упадок, и спорили, что же делать дальше. Говорили о собственности, об общественном устройстве, о том, как работать с людьми, подбирать кадры. Я и тогда был убеждён, и сейчас: устройство общества должно быть таким, при котором власть говорит людям правду. Что касается подбора кадров, самое главное — это порядочность. Это важнее, чем профессионализм. Потому что незнающего можно обучить, некомпетентный со временем станет профессионалом. А вот подонок навсегда останется подонком, пусть он даже высокий профессионал в своей области. И обязательно будет злоупотреблять своей должностью. Можно брать на работу не очень честных людей, если они будут находиться под контролем. Но присутствие такого человека на первых ролях может обернуться бедой. Когда работал, если что-то такое выяснялось, я прямо говорил своему подчинённому: «Пиши заявление и уходи сам». Потому что доказывать такую «нечистоплотность» — дело непростое. Но и закрывать глаза на это нельзя.
— Вы всегда были в гуще событий, среди людей. Какие радости вы находите в теперешней спокойной жизни вдали от дел?
— Вот видите этот лес в окне? Всё, что здесь растёт, посажено моими руками. Я переживаю за эти деревья. Когда на лиственницу напали гусеницы (весь ствол облепили), я вручную их обирал с дерева (я это называю «китайский метод») — в течение недели по 3–4 раза в сутки. Пока всех гусениц не уничтожил. Дерево выжило. И это была такая радость для меня! Знаете, в моей нынешней жизни много красивого, интересного. Забавно наблюдать за животными, за природой, приятно каждое утро кормить птиц под окном…
— Не первый год вы живёте анахоретом. Вас не тяготит одиночество?
— Нет. Я к одиночеству привык. Рано стал начальником — в 26 лет я уже руководил управлением, был в гуще событий. Но руководитель — профессия особая. У тебя не должно быть любимчиков, нужна дистанция с подчинёнными, иначе непонимание со стороны людей, ревность неизбежны. Поэтому постепенно привыкаешь к этому состоянию дистанции со всеми — ничего не поделаешь. Впрочем, мне всегда было чем заняться: есть компьютер, книги, телевизор, диски, набор фотоаппаратов, вчера вот видеокамеру купил. Буду снимать всё, что под руку подвернётся…
— Поэт когда-то сказал: «На свете счастья нет, а есть покой и воля». Вы человек волевой, ваша жизнь этим наполнена. Покой вам тоже знаком. А счастье? Были такие периоды в жизни, когда вы чувствовали себя счастливым человеком?
— Счастье — это миг победы, триумфа, и он скоротечен. Как в той песне поётся: «Есть только миг между прошлым и будущим, именно он называется жизнь». Когда запускали очередной энергоблок, когда вводили новые мощности — это было то самое чувство триумфа. Трудно сказать, что такое счастье. Наверное, это достижение цели. В моей жизни было именно так.
