Город и Хреновина
«Я сошел с трапа. Он лежал передо мной – Город моей мечты: такой прекрасный и светлый, озаряемый лучами восходящего солнца: чуть в дымке контуры кварталов, как бы спросонья и в неге как бы. Его черты казались такими умиротворяющими, а линии – гармоничными, совершенными. Я хотел жить в этом Городе, я не представлял, что могу жить не тут… Вдруг кошка пробежала перед глазами! Черная кошка!!! «Что за хреновина!?» – подумал я. И – проснулся…»
Э-э-эх! Всю жизнь мечтал писать романы, всю сознательную жизнь. Мечтал о психоделике, о мистике и мистерии, мечтал о цветистых абзацах, претендующих быть больше, чем просто сочетание логических конструкций и падежей, – словом, Булгаков бы отдохнул, если бы я начал писать романы. И Апдайк, конечно, отдохнул бы тоже. Вместе с Маркесом.
Но черт меня дернул родиться в Иркутске. Городе, о котором, наверное, можно было бы отозваться как-то еще, не исключено даже пафосно, и, скорее всего, кто-то подобным образом когда-то отзывался, но вот моя студенческая подруга, заехав в Иркутск через 30 лет после окончания вуза, сказала именно так:
- Что за хреновина!?
Она, понятно, имела в виду не сам город в первую очередь, она город в тот момент не увидела, потому что из самолета ранним-ранним весенним утром, когда лишь светает, их подвезли к какому-то неказистому зданьицу с неказистым же входцем, за которым оказался какой-то коридорец, ведущий к какому-то приспособленьицу… Единственное, что она поняла:
- Что тут у вас происходит?
Немногое поняла, не правда ли?! Хотя какие-то мужики, заглянувшие скоро в оконце над приспособленьицем, ситуацию ей и группе других прибывших гостей города как-то разьяснили:
- Эй, чё смотрите? Багаж будем забирать? Нажмите там кнопку!
Кто-то чего нажал. И хреновина вдруг ожила и загромыхала, превратившись в карусель для выдачи чемоданов, сумок и прочего залётного скарба.
- О! – гордо сказал я своей гостье. – А ты боялась. Здесь вам не тут! Здесь вам Иркутск! Город на Ангаре.
Я мог бы добавить: «Город – почти что герой», – и это в некотором смысле было бы нелишним, это меня и мой Город хоть как-то да оправдывало бы, ведь гостья моя происходила житьем не из Лос-Анджелеса, Токио или Москвы и не была избалована давним и устойчивым комфортом – она имела непосредственное отношение к Сибири, правда, к Сибири как будто другой, к той, к которой Иркутск пока не имеет отношения. Она из Новосибирска приехала, и чем еще мог я ей объяснить странный вид Ворот в Город, если не количеством бед, сваливающихся на Иркутск!?
Взять тот же аэропорт, точнее здание аэровокзала, которым различные высокие иркутские руководители уже успели похвастать, и похвастать неоднократно, перед ещё более высокими и уже неиркутскими руководителями, и которое что-то всё строят, строят, строят, строят… Превращая это здание мало-помалу в объект легких насмешек и тяжелых скандалов.
- Ты знаешь, – уверял меня один коллега, специализирующийся на освещении «распильно-бабочной» темы. – Там, похоже, аэропортовские командиры в свое время решили здорово погреть руки на строительстве.
И коллега показал мне документ, в котором были зафиксированы выводы комиссии Росавиации после проверки финансово-хозяйственной деятельности предприятия в начале 2007 года. Цитирую эту бумагу:
«1.По мнению комиссии, существующая на предприятии система движения финансовых средств имеет признаки наличия «теневых» финансовых потоков в объеме более 50 000 000 руб. ежегодно.
2.На предприятии отсутствует система бухгалтерского учета и контроля за целевым расходом денежных средств…»
Коллектив после этого выразил руководителю ФГУП «Аэропорт-Иркутск» Анатолию Куликову недоверие, тогдашний губернатор направил в Москву просьбу освободить недоверяемого от должности, и того освободили. Но аэровокзалу это оказалось как будто по барабану. Внешне не изменилось ничего, и большинству местных и приезжающих наверняка думалось: «То ли не могут чего-нибудь выстроить в нём, то ли вообще бросили всё к едрене-фене!» С 2005 года, получается, строят уже…
- Действительно, реконструкция затянулась, – согласился директор по строительству и реконструкции аэропорта Алексей Рендоревский. – Но бросать её никто не думал. Был период, когда мы устраняли некоторые замечания по разрешительной документации. Например, разрешение на производство работ напрямую связано с правом собственности на землю, на которой находится здание. И вопрос оформления земли затянулся почти на 2 года. Правда, из-за этого работы были приостановлены всего месяца на три…
Сразу скажу, что Рендоревский – дипломат. Ой, какой дипломат, и к тому же мягкий, незлобивый, судя по всему, человек, способный найти достойное объяснение-оправдание любой проблеме! Он и мне, в общем, доходчиво объяснил – без «наезда» на мэрию – почему земельный вопрос решался целых 2 года: у аэропорта был особый правовой статус, который мешал решать многие важные вопросы, и земельный среди них - лишь один из уймы, а есть ещё финансовый, который тоже не плюнуть-растереть, и есть ещё другие…
- Когда мы начинали реконструкцию, нам обещали и со стороны области помощь, и со стороны федерального бюджета, – вздохнул Алексей Васильевич. – Но, как потом выяснилось, по своим полномочиям, по бюджетному кодексу область не имеет права вкладывать деньги в федеральное предприятие: это будет признано нецелевым использованием средств. А федеральное агентство воздушного транспорта чётко сейчас определяет: мы вкладываем деньги в те объекты, которые после приватизации или акционирования остаются в федеральной собственности. То есть – во взлетно-посадочные полосы, рулёжки, места самолетных стоянок. Здание же аэровокзала после акционирования может отойти в частные руки, и значит, финансированию не подлежит.
И все эти объяснения мне показались внятными, доходчивыми и убедительными, и весьма, особенно когда я разговаривал с Рендоревским в кабинетной тиши и неге с глазу на глаз. А когда вышел оттуда и поехал в редакцию, то блеск его доводов постепенно стал гаснуть – гас, гас и погас совсем скоро. Я глазел по сторонам, не понимая практически уже ничего.
- Ладно, – думал я. – Существуют нормативные акты различной степени тяжести, начиная от законов и заканчивая какими-нибудь распоряжениями Росавиации, Минимущества и прочих Мин. И они являются натуральными минами для тех, кто чего-нибудь желает создать-построить. Так водится у нас издревле, испокон веков. Однако издревле об этом испокон веков извещены все, от кого хоть как-то зависит что-нибудь создать-построить, и это их, как правило, не останавливает и не тормозит серьезно. Иначе у нас ни хрена не было бы построено вообще!
Дело, по большому счету, в желании создать-построить, в качестве его, в силе. Оно – при наличии, безусловно, толковости и отсутствии, безусловно, лености – способно трансформировать нормы и правила в нечто полезное, превратить Мины-мины если не в помощники, то хотя бы в союзники. Проявляли ли в последние годы наши городские и региональные лидеры такое желание? А общественность проявляла?
Я ехал по новому мосту и матерился. Убогонький визуально, с неровным полотном, без подъездов и съездов, он ничем, по сути, не лучше той хреновины, которая выдавала багаж в аэропорту, ничем. И даже в таком виде не достроен, а когда будет достроен, неясно. Промелькнуло недавно сообщение, что достроить могут скоро… но вы верите, что могут?
Я съехал с моста и увидел Ледовый дворец. Традиционно выругался, и традицию эту придумал не я. Традицию эту придумали те иркутяне, кто, в отличие от меня, умеет кататься на коньках, и кто покататься на них в Ледовом дворце так и не смог. Да и сможет ли когда?
Я приближался к политеху, и… материться уже не мог – устал язык бойца, душа, как говорится, устала. Сколько можно копать там, где раскопали уже всё, потом закопали, потом опять раскопали и закапывают до сих пор?! Неужели ж адмирал Колчак, как шутят добрые водители – злые шутят несколько иначе – переписал завещание, и теперь его золото ищут именно здесь, в ключевом месте, где стекаются автомобильные потоки сразу нескольких направлений? Что за хреновина происходит?
И точно ведь: что, кроме недостатка желания, ответственности и трудолюбия, помешало властям и общественности довести до конца, и конца красивого, все эти проекты в областном центре? Какое Министерство придумало такой запрет или воздвигло такую преграду, которые невозможно преодолеть? Вернее, в других регионах преодолевают, а нам преодолеть невозможно никак?
Хотя выходцы из нашего региона поработали и работают до сих пор и министрами, и генеральными прокурорами, и руководителями крутых и очень крутых ведомств (смотрите предыдущие номера журнала «Иркутские Кулуары» – прим.ред.). Этим нашим землякам, почему-то верится, помочь преодолеть какую-то преграду подобного рода не то что труда не составит, а может еще и составит удовольствие!
Другое дело, кто их попросит и сформулирует просьбу грамотно. В бытность противостояния с губернатором Борисом Говориным группы оппозиционеров, в числе которых был и Юрий Тен, он мне объяснял:
- Понимаешь, мы, депутаты Государственной думы, должны заранее знать, чего хочет добиться областная администрация на федеральном уровне: каких денег, под какую задачу, проект. И затем нужно на региональном уровне составить на проект определенную документацию, чтобы в профильных министерствах или комитетах Госдумы началась реальная работа. Но в областной администрации нас игнорируют: нет, и всё! Более того, стараются подставить: деньги иногда заказывают, а проекты не оформляют. И крайним оказывается депутат.
С тех пор утекло немало воды, закончились политические войны (тьфу-тьфу-тьфу!), однако остается ощущение, что взаимодействие у местных местных и федеральных местных налажено по прежней схеме. Если термин «налажено» применим к такому взаимодействию. Вроде и не война, но каждый сам по себе. Или каждый против каждого.
- То, что сказал Николай Хиценко, что аэровокзал – это оболочка, а внутри там ничего нет, – это не так, – заявил Алексей Рендоревский. – Мы там вместе были, он всё видел. А почему сказал? Это политический момент, не обсуждается.
В таких условиях не просит помочь, как правило, никто: ни городские, ни региональные власти, ни отдельные заинтересованные лица. И директор по строительству и реконструкции аэропорта, например, признался, что они, аэропортовские, не обращались, кроме губернатора Александра Тишанина, ни к кому, а самостоятельно интерес к решению аэропроблем проявлял лишь один-единственный депутат Государственной думы. Остальные депутаты-сенаторы, по-видимому, не считают серьезной проблемой нынешние невзрачные и неудобные ворота в город. Не сталкивались они с Хреновиной.
- Мы были бы только благодарны, если бы они обратили на нас внимание! – пожал плечами Алексей Васильевич.
Мы, авиапассажиры, признаться, благодарны были бы тоже, и той самой благодарностью, которую принято называть искренней и даже пламенной. Нет, и так огромное спасибо, допустим, одному сенатору от нас, который недавно что-то такое посоветовал руководству аэропорта и иркутянам вообще, причем посоветовал бесплатно! Но почему-то хочется ещё чего-нибудь. И совсем не того, чего удумали руководители аэропорта вместе с организаторами БЭФа… А еще говорят, что две головы лучше!
По сообщению информационного агентства «Сибирские новости», цитирую: «Во время прибытия в аэропорт Иркутска участников V Байкальского экономического форума вокруг здания аэровокзала будет создана 50-метровая зона безопасности. Для гостей форума – в день прилета и отлета – в аэропорту отведут специальный зал, где будут обслуживаться лишь участники БЭФ. Такие меры направлены на то, чтобы не создавать в «горячие» для аэропорта дни Байкальского экономического форума сутолоки…»
Вот оно что получается! Начальники и приезжие избранники от нас пройдут не через убогую дырочку, через которую проходят все обычные прибывающие, а значит, начальники и избранники от нас не заметят проблему, которая является проблемой для обычных иркутян. И эти приезжие начальники и избранники от нас не попеняют губернатору Иркутской области и мэру Иркутска и не скажут нечто такое:
- Что за хреновина получается?
А приезжие избранники от нас еще и добавят:
- Мы так корячимся без сна и продыху, чтобы родное Приангарье цвело и пахло, а вы тут Ваньку валяете!
И местные избранники: депутаты областного Законодательного собрания и Иркутской городской Думы, – тоже и опять останутся в стороне и не услышат эти милые вопросы. Правда, мы тогда, не начальники, не мэры-губернаторы и не депутаты всех уровней приезжести, получим стопроцентное основание, чтобы как-нибудь послать всех этих гавриков на хр… Ну, вы сами знаете куда! Тем более что сейчас выборы региональных депутатов, а через год – городских, и если не забота о том, чтобы хреновины в регионе вообще и в Иркутске в частности было меньше, не смысл их существования, то зачем нам такие депутаты?
- Вообще, окончание реконструкции аэровокзала у нас запланировано на февраль 2009 года. Работы идут полным ходом, – заверил на прощание Алексей Рендоревский. – Но как только будет запущен аэровокзал, сразу возникнет острая проблема с автомобильной парковкой. Правилами она запрещена ближе 50 метров, надо её переносить, но иркутская мэрия запрещает вырубать парк неподалеку, где только и можно сделать парковку.
Сразу как-то вспомнилось Шереметьево, Домодедово и прочие столичные аэропорты. Там автомобильная парковка определенно устроена не по правилам, но кто-то с кем-то явно договорился. И когда сходишь с трапа самолета в Москве или Санкт-Петербурге, то хорошо представляешь себе… Смотрите начало текста!