Байкальский предел
В связи с ситуацией, возникшей на БЦБК, приходится выслушивать много яростных возмущений и разных тревожных домыслов от горожан и работников комбината.
Особенно негодуют попавшие под сокращение. Что и говорить, они, некогда связавшие свои судьбы с комбинатом, нынче оказываются за бортом, как ненужный балласт.
Получается, завода не хватило, чтобы даже одно поколение довести до пенсионного возраста: он устарел физически и морально, уставшее железо, отсталая технология, она заведомо была таковой. Финны знали, что продавали, обрекая российских конкурентов по целлюлозно-бумажной промышленности на вечное отставание.
Известно, что молодое вино в старые меха не заливают. Этого никто делать и не будет. Что касается перепрофилирования, то, надо полагать, дело не совсем безнадёжное, хотя время преступно упущено. Ещё при коммунистах что-то можно было сделать, и постановление правительства имелось, и деньги выделялись, но дальше очковтирательства и многообещающей трескотни со стороны руководства комбината дело не шло. Во всяком случае, результатов мы не увидели.
Один из руководителей проектов по перепрофилированию несколько лет ходил по аудиториям, челночно покачивая папкой, в которой поочерёдно лежали рефераты проектов с 1-го по 6-й. Было заявлено шесть проектных разработок.
А г-н Глазырин, тогдашний директор, многозначительно убеждал вопрошающую рабочую аудиторию, говоря: «Вы знаете, что только одно технико-экономическое обоснование проекта в бумагах весит не менее 50 килограммов?».
Но об этом довольно. В наше непростое времечко жизнь очень часто ставит нас перед фактом кризиса. Случалось, и поселения, и многие предприятия приказывали долго жить. И БЦБК в этом ряду не исключение.
Реанимировать производство на 2-3 года нет смысла. Ни один молодой человек не согласится на это время серьёзно связывать с ним свою судьбу. Одно успокаивает: историей доказано, что любой, даже затянувшийся, кризис выводил Россию на более высокий уровень. Но Россия Россией, а каждый её гражданин, взятый в отдельности, индивидуален.
Лично я проработал на БЦБК в общей сложности 26 лет, попал под второе сокращение в 1997 году. Признаюсь, чувствовал себя неуютно, ущербно. Особенно это отразилось на семейных отношениях. Жена ходила мрачной, и о какой-то моральной поддержке с её стороны не могло быть и речи. «Выруливал» как мог. Но тогда для себя твёрдо решил: из-за того, что мне сейчас трудно, вредным и обозлённым становиться не буду. Мало ли какие испытания преподносит жизнь.
Спасение утопающих – дело рук самих утопающих. Начал искать работу рукам, ногам, голове, верил: ищущих Господь не оставит. Вскоре устроился, и даже с большим заработком, чем на БЦБК. Оглядываясь назад, могу сказать: я отдал комбинату лучшие молодые годы, а он меня по миру пустил. Но правильнее будет сказать: слава Богу, освободился от участия в загрязнении Байкала – моей исконной родины и всего, что с ним связано. И дышать стало легче, и совесть более-менее очистилась.
Представить страшно, сколько леса комбинат пропустил через своё ненасытное жерло за годы своего существования, сколько площадей загадил, сколько отравы выбросил в Байкал и в небеса, и получается, что вся его деятельность не для человека, скорее – против. Миллионы гектаров тайги выстрижены, а вот посажены ли?.. Но самое скверное – у будущего поколения, у своего ребёнка я забрал и воду, и чистый воздух. Как ни крути, выходит именно так.
Утрачена культура отношений с природой и между людьми, а ведь она приобретается и воспитывается поколениями. Но это особая тема. Рано или поздно всему наступает предел, и хоть давно ожидали, кризис застал врасплох. Теперь надо постараться направить развитие жизни и города по иному пути, тем более что сама природа одарила нас такой красотой, что взоры всего мира прикованы к ней. И она нам подсказывает, что делать, какие сферы жизнедеятельности развивать, а на каких поставить крест. Замахиваться в очередной раз на Байкал преступно. Байкал будет мстить. Байкальский целлюлозно-бумажный комбинат, как бы мы ни хотели, есть воплощение злого разума. В отместку за это мы заслуженно имеем то, что имеем.
Василий Забелло, бывший работник БЦБК, член Союза писателей России