Таёжный круговорот

«Чёрные» лесорубы Приангарья открыли зимний сезон.

На минувшей неделе, начало которой на юге Иркутской области было дождливым, «чёрные» лесорубы и лесная милиция ждали, когда же наконец подморозит и раскисшие от осенней слякоти лесные дороги вновь станут проезжими. А в субботу и те и другие поехали в лес. Сколько выехало летучих бригад нелегальных порубщиков – останется тайной, а отдел по выявлению и пресечению преступлений в лесной отрасли ГУВД по Иркутской области (лесная милиция) организовал три мобильные группы. Нам достался Усольский район. Две другие колесили по Боханскому и Иркутскому. Бензин жгли не зря. Задержаны две группы «чёрных» лесорубов. В качестве вещественных доказательств в райотделы милиции доставлено несколько единиц лесозаготовительной техники.

В России, по признанию главы Федерального агентства лесного хозяйства РФ (Рослесхоза) Алексея Савинова, нелегальная заготовка древесины в настоящее время достигает 25–30 миллионов кубометров в год. Это примерно 15–17% от общих годовых объёмов леса, вырубаемого в стране. Его предшественник Валерий Рощупкин в 2006 году давал чуть более скромные цифры: нелегальные лесозаготовки тогда составляли около 19 миллионов кубометров, или 10–12% от общих объёмов.

Субботний день ещё не вступил в полную силу, когда наш водитель, старший сержант Вячеслав Швец, увидев свежий след грузовика, резко повернул милицейский «уазик» без опознавательных знаков с широкой трассы на узкую лесную дорогу. И очень скоро среди сосен мы увидели первые поваленные деревья. С каждой сотней метров их становится больше. Вот и центр нелегальной лесосеки. Похоже, что лесные воры орудуют здесь постоянно, и не первый год. Вокруг лежат свежие, чуть укороченные (на один экспортный сортимент) сосны с ярко-зелёной хвоей. Рядом деревья летнего повала с побуревшей хвоей. В сторонке – спиленные, пожалуй, ещё в прошлом или позапрошлом году. Пересохшая хвоя на них не осыпалась, но успела приобрести ярко-оранжевый, солнечный цвет. Удивительно, что минувшее лето обошлось здесь без пожара.

Вячеслав глушит двигатель. Полная тишина. Даже птиц не слышно, кроме стука равнодушного дятла. Капитан милиции Артём Лысенко и лейтенант Егор Ветров внимательно изучают следы: «Ну ведь свежие совсем! Они час назад ещё здесь были. Значит, по темноте успели лес вывезти». Я отхожу в сторону, чтобы сделать фотоснимок, и натыкаюсь на три свежеспиленные, но совсем не тронутые сосны. Не взят даже первый, экспортный рез: комель – у самого пня. И опилки поверх вчерашнего снега.

– Перестарались с валкой, – объясняет Артём Лысенко. – Эти просто в лесовоз не поместились, поэтому их бросили.

Мы периодически выезжаем на дороги, соединяющие сёла Усольского района, но, увидев свежие автомобильные или тракторные следы, ведущие в лес, начинаем петлять между деревьями. И всякий раз, съехав с главной дороги, видим одно и то же: в лучшем случае – кучи веток и вершинника, в худшем – разбросанные и укороченные на 4–6 метров стволы сосен, из которых мог получиться отличный пиловочник.

Вскоре находим по следам ещё одну нелегальную деляну: свежие опилки поверх вчерашнего снега, следы погрузки, но ни техники, ни людей. Значит, здесь лес воровали тоже ночью. Теперь, когда многие имеют личные лесовозы, да ещё и оснащённые крановыми установками, воровать казённый лес стало совсем просто. И быстро. Вдвоём или втроём за одну ночь накидать «воз» ничего не стоит. Не случайно за такими лесовозами в народе прочно укрепилось название «воруйка».

Ситуацию для нелегальных лесозаготовителей облегчает и современное законодательство, часто направленное не столько на защиту интересов государства и населения в целом, сколько на защиту интересов преступников как отдельных представителей населения, тоже имеющих честь и достоинство. Это только простые, не искушённые в юриспруденции граждане считают, что «чёрные» лесорубы воруют у государства лес, являющийся народным достоянием. А само обокраденное государство, даже если преступник успел вывезти и продать заготовленную древесину, не видит здесь факта кражи или хищения в целях личного обогащения. Уголовный кодекс своей 260-й статьёй убеждает, что это всего лишь «незаконная рубка, а равно повреждение до степени прекращения роста лесных насаждений...». Ну, и наказание соответствующее. В самом худшем случае, как гласит часть третья этой статьи, «деяния, предусмотренные частями первой или второй настоящей статьи, совершённые в особо крупном размере, группой лиц по предварительному сговору или организованной группой, – наказываются штрафом в размере от пятисот тысяч рублей до одного миллиона рублей или в размере заработной платы или иного дохода осуждённого за период от трёх до пяти лет либо лишением свободы на срок от трёх до шести лет с лишением права занимать определённые должности или заниматься определённой деятельностью на срок до трёх лет или без такового».

– Кстати, помните, вы писали в «Восточке» про наш июньский рейд? – обращается ко мне Артём Лысенко. – Там ещё водитель, испугавшись, лесовоз перевернул на ровном месте. Так вот, следствие по тому делу уже закончено. Доказан ущерб под миллион рублей, и материалы переданы в суд...

Тот рейд, перевёрнутый лесовоз и жуткий разгром, устроенный в лесу моторизованной бригадой «чёрных» лесорубов, я помню хорошо. Но благодаря судебной практике, которая существует сама по себе и не связана с объективной реальностью, не очень верю, что виновные будут наказаны справедливо и дело дойдёт до реального лишения свободы. Они же по закону ничего не украли, не похитили, а всего лишь незаконно срубили и кое-где «повредили до степени прекращения роста» некоторое количество деревьев. Хорошо, если у них хотя бы технику отберут насовсем. Милиционеры рассказывают, что, ограничиваясь условными сроками, суды часто возвращают преступникам «вещественные доказательства» их вины, в числе которых и лесовозы, и трактора, и бензопилы. А получив условный срок и бесценный опыт, нелегальные лесозаготовители возвращаются в лес. Только теперь они учитывают допущенные ошибки и поймать их с поличным становится гораздо труднее. Хотя даже вину застигнутых врасплох «чёрных» лесорубов доказать бывает предельно сложно. Любая оплошность, небрежность, неточность инспекторов при составлении первичных документов может привести к полному оправданию преступников.

Рыская по лесу, мы время от времени останавливаемся, глушим двигатель, пытаемся уловить близкий или далёкий треск бензопил. Но тщетно. Может быть, ещё и потому, что «кадровые» лесонарушители, для которых кража леса у государства превратилась в профессию, научились делать из подручных материалов, даже из пластиковых бутылок, глушители для бензопил. Но однажды, услышав знакомое жужжание, развернули машину в сторону звука и скоро увидели в выгоревшей много лет назад лесной ложбинке среди торчащих сухостоин бортовой грузовик. Несколько человек грузили в него здесь же напиленные чурки.

– Не будем на них время терять, поехали, – принял решение капитан.

– Ну и зря, – смеётся старший сержант. – Нужно было хоть протокол составить о том, что «выявлена группа лиц, которая незаконно занималась очисткой леса от погибших при пожаре деревьев»...

При осмотре одной из делян на нас внезапно выскочила «воруйка». В кабине, помимо шофёра, ещё три мужика и бензопила. Едва не задев бампером Артёма Лысенко, машина остановилась.

– Да заблудились мы просто, – объясняет с улыбкой своё присутствие в этом месте водитель, подавая документы на машину. – Лесосеку свою где-то потеряли.

– Я же говорил, что раньше сворачивать надо было, – откровенно ухмыляется один из его «попутчиков». Все: и милиционеры, и лесорубы – понимают, что разыгрывается стандартный, избитый, банальный спектакль. Но не пойман – не вор. И скоро экипаж «воруйки» благополучно уезжает.

И вновь Вячеслав Швец безостановочно крутит баранку на узкой лесной дороге, больше похожей на конную тропу. Ветви деревьев громко скребут по стеклу и бортам «уазика».

– Скорее всего, рядом есть официальная лесосека какого-нибудь индивидуального предпринимателя, – объясняет мне неожиданную встречу с «воруйкой» Артём Лысенко. – Свою деляну они обычно разрабатывают тщательно, аккуратно, образцово-показательно. А специально созданная летучая бригада рыщет в это время по ближним окрестностям, выхватывает лес, где удобнее, и свозит его к себе на деляну. И всё. Древесина легализована. Доказать, что она заготовлена в двух-трёх километрах от легальной деляны, практически невозможно…

Потом был торопливый чай из термоса с бутербродами. Была тщательная, скрупулёзная проверка трёх легальных делян мелких индивидуальных предпринимателей и составление административных протоколов по мелким нарушениям. А под вечер мы выехали на самую большую и самую аккуратную деляну очередного индивидуального предпринимателя. Мне здесь сразу всё понравилось. Бытовочка в молодом сосняке и уютный белый дым из трубы. Взрослая незлая собака и смешные щенки, бросающиеся под ноги, чтобы с ними хоть кто-то поиграл. Сучья и вершинник не разбросаны по деляне, как часто бывает, а сложены в аккуратные кучи и весной, до схода снега, могут быть безопасно сожжены. Много техники. Та, что не занята, аккуратно припаркована между деревьями. А это?! Ну точно, она, наша знакомая «воруйка», встреченная утром в пяти километрах отсюда. Не получилось, к сожалению, привести в пример всем имя этого «доблестного» индивидуального предпринимателя. Возникли, как говорят в судах, «непреодолимые сомнения» в его честности.

P.S. Когда этот материал был готов к печати, из отдела по выявлению и пресечению преступлений в лесной отрасли ГУВД по Иркутской области поступило сообщение о том, что вчера при проведении очередных рейдов было задержано ещё несколько нелегальных лесозаготовителей.