Гражданин Сибири

Почему русские за Уралом больше не хотят быть русскими.

Страшилки на тему отделения Сибири от России все популярнее, но чем дальше на восток, тем меньше веры в «китайскую угрозу». Эксперты сходятся во мнении, что если кто и захочет в обозримом будущем отнять у России Сибирь, то это будут сами сибиряки. На востоке уже выросло целое поколение людей, которые Москвы никогда не видели и мало что хорошего о ней слышали. А по итогам последней переписи населения слово «сибиряк» в графе «Национальность» побило все рекорды. Корреспондент «РР» побывал в опорных городах региона и своими глазами увидел, как формируется угроза, которая через 5–10 лет может заявить о себе погромче Кавказа.

Их реально много!

— А что, действительно можно было сибиряком записаться? Что ж мне раньше-то никто не сказал? Я себе всю голову сломал, пока решил, кто я: русский или татарин.

Новосибирский студент Алексей Касимов во время переписи все-таки записался русским, хотя формально русский он только наполовину, по материнской линии. С отцовской стороны в родне исключительно татары. С Алексеем мы беседуем в небольшом кафе рядом с автозаправочной станцией с символичным названием

«Надежда России».

— Конечно, я сибиряк, — радуется найденному наконец правильному слову Касимов. — Да! Не русский, не татарин, а сибиряк. Это прикольно!

«Приколистов» вроде Алексея в Сибири оказалось настолько много, что это уже не смешно. Официальные результаты переписи еще не озвучены, но сотрудники

региональных управлений Росстата уже не скрывают, что сибиряками записалось внушительное количество жителей Тюмени, Омска, Новосибирска, Кемерова, Красноярска, Иркутска, Барнаула, Якутска. Как заметил в не­официальной беседе сотрудник красноярского Росстата, национальность «сибиряк» — это уже «не статистическая погрешность или “шутка юмора” вроде эльфов, орков и атлантов, а медицинский факт».

— Во время прошлой переписи большинство этих людей считали себя русскими. А спустя всего восемь лет они стали сибиряками, — говорит статистик и шепотом добавляет: — Их реально много! А если бы переписчики работали как положено, то было бы еще больше. Многие ведь вообще никуда не ходили, а заполняли анкеты, пользуясь данными из домовых книг. Вот у них вообще никаких сибиряков не было: либо русский, либо прочерк.

Показательно, что изначально идея записаться «сибиряками» родилась в интернете и многими воспринималась как очередной флешмоб продвинутой молодежи, но неожиданно для инициаторов быстро вышла за рамки виртуального пространства и начала овладевать массами. Накануне переписи государственные СМИ многих сибирских территорий потратили массу эфирного времени и газетных полос, чтобы объяснить населению, что никаких сибиряков нет, а есть русские, украинцы, татары, евреи и далее по списку. Судя по предварительным данным переписи, на украинцев, татар, евреев «и далее по списку» пропаганда подействовала, а вот многие из тех, кого принято считать этническими русскими, все-таки предпочли записаться сибиряками.

— Я ощущаю себя сибиряком, — говорит красноярский блогер Александр Коновалов. — Я много ездил по России и понял, что мы другие. Это сложно объяснить, но это так. Я вообще считаю, что мы не знаем, кто такие русские. За время советской власти мы потеряли русскую культуру и стали «советским народом». Сегодня русский — это какая-то абстракция. Даже страна у нас Россия, а не Русь. Сибиряк — это более конкретно. Когда я жил в Индии, меня часто спрашивали, почему я не похож на других русских, которые были там. И мне было проще всего сказать, что я — сибиряк, а они — москвичи. Тогда у индийцев не оставалось вопросов. Имидж русских и в стране, и за границей очень плохой. Но на сибиряков он не распространяется. Наверное, со стороны заметно, что мы все-таки разные.

Александр Коновалов считается родоначальником акции «Мы — сибиряки!». Он первым высказал то, что уже давно витало в морозном сибирском воздухе. Тем не менее сепаратистом он себя не считает и говорит, что массовое явление сибиряков переписчикам — это не призыв отделяться от России, а попытка привлечь внимание федеральной власти к полуколониальному положению территорий, расположенных за Уральским хребтом.

— Митинги сегодня фактически запрещены, и перепись стала единственной общенациональной возможностью выразить протест, — объясняет Коновалов. — У нас люди более обиженные, чем на том же Кавказе, который сейчас заливают бюджетными деньгами. Кавказ — он ведь почти ничего не производит, чего обижаться? А здесь все понимают, что центр живет за наш счет. Я считаю, что стране нужно вернуть реальный федерализм и провести децентрализацию, оживить местную жизнь. Тогда и обид никаких не будет. А что касается отделения от Москвы… Я против, потому что у нас тут элементарно некому руководить.

Сибиряки не курят

Небольшой город Канск. Триста километров от Красноярска. Обшарпанные дома, убитые дороги, мрачные люди. Сибирские города, за исключением, пожалуй, Красноярска, Новосибирска и Омска, сегодня очень похожи: большинство предприятий закрыто, а те, что еще работают, принадлежат москвичам и зарегистрированы в лучшем случае в Петербурге, а в худшем — на Кипре или Виргинских островах. Местные дела владельцев градообразующих заводов, фабрик и шахт практически не интересуют. К территориям относятся просто как к производственным площадкам.

Из новостроек в Канске пара жилых домов и собственная Триумфальная арка. Ее непонятно зачем построил мэр. Других следов его деятельности в городе не видно. Главное событие — ежегодный Канский кинофестиваль, всероссийский смотр авангардного видео, который осенью организовывают люди из Питера. Это единственная культурная связь сибиряков с остальной Россией.

— Город наш считается неперспективным, — объясняет местный предприниматель Олег Черноморский. — Хлопчатобумажная фабрика давно закрыта, воинскую часть расформировали. Раньше местные занимались лесом, но сегодня леса принадлежат москвичам. Так что мы можем на них только смотреть.

После недели путешествий по Сибири я уже понимаю — под словом «москвичи» сибиряки подразумевают не жителей Москвы, а некое злобное сообщество, представители которого ведут себя как британская администрация в колониальной Америке, то есть попросту грабят — вывозят полезные ископаемые, оставляя аборигенам стеклянные бусы в виде мизерных зарплат, пенсий и минимальных денег на поддержание инфраструктуры. Не забывая при этом постоянно напоминать местным, что они с ними — один народ.

Между тем в этих местах уже подрастает второе поколение граждан России, которые в столице своего государства никогда не были, ничего хорошего о ней не слышали и вообще не представляют, что в реальности происходит по ту сторону Уральского хребта. Съездить в Китай им дешевле, чем добраться до Москвы.

— Китай действительно впечатляет, — рассказывает Черноморский. — Был недавно в Маньчжурии: небоскребы, хайвеи, реальный XXI век. А по нашу сторону границы богом забытый город Забайкальск. Начинаешь стесняться того, что живешь в России. А после того как видишь, с каким трепетом китайцы относятся к памятникам русским воинам, освобождавшим Маньчжурию от японцев, вообще стараешься дистанцироваться от нашей страны, которой по большому счету плевать не только на умерших, но и на еще живых ветеранов.

В Канске у Олега небольшая компьютерная фирма, которая кое-как болтается между жизнью и смертью. Покупательная способность у горожан появляется два раза в месяц — в дни, когда в Канск перечисляют пенсии и различные социальные пособия.

— Я считаю, что появление новой национальности — это реакция населения на происходящее, — говорит Черноморский. — Нельзя вывозить из Сибири нефть, уголь, лес, руду, а сюда ввозить всякие радиоактивные отходы, положив на интересы местных жителей. Насчет отходов я не шучу: даже площадку перед моим домом засыпали какой-то завозной радиоактивной гадостью.

— Сибирь — это колония, как и в XVII веке. Просто сейчас пушнину заменили нефть, газ и уголь. У нас отбирают практически все. Сибирью правят московские наместники, и работают они колониальными методами. Конечно, есть исключения вроде Тулеева, но они лишь подтверждают правило. Снобизм Москвы не просто обиден. Он бесит.

Это уже Кемерово. Пятьсот с лишним километров от Красноярска, но настроения примерно те же. Напротив меня известный журналист Василий Попок. Все члены его семьи во время переписи записались сибиряками. Свою позицию Попок объясняет предельно просто и так же предельно жестко.

— Кавказ воевал с Москвой, и в итоге его просто купили. А русские на х… Кремлю не нужны, чтобы еще и на них деньги тратить. Так теперь, раз вы не хотели покупать русских, будете покупать сибиряков. И посмотрим, кто обойдется дороже.

На столе у журналиста какая-то местная газета. На странице, где публикуют вакансии местных работодателей, множество объявлений о приеме на работу. Зарплата от 5 до 12 тысяч рублей в месяц.

Сам Попок — сибиряк всего во втором поколении: его предки — переселенцы с Украины и Белоруссии. Ехали в эти места, чтобы осесть окончательно, а не на вахту, как это принято сейчас.

— Уже тогда мои родители делили Сибирь и Россию. Постепенно связи с исторической родиной сошли на нет. Для СССР это истончение исторических связей вообще характерно, — говорит Попок. — Сейчас у сибиряков уже присутствуют все черты субэтноса. Так же, кстати, как и у москвичей, ибо бытие определяет сознание. И от властей зависит, останемся ли мы региональной ветвью русских или окончательно превратимся в отдельную нацию. Ведь украинцы когда-то тоже были субэтносом великорусского народа. Я думаю, что люди, принимающие решения, должны уловить этот антимосковитский посыл, пока он касается лишь экономических вопросов. Образно говоря, пока еще не поздно просто перенести башню Газпрома из Питера в Новый Уренгой, и тогда все будет нормально. А Москва превратится в город Залесский, в котором тихо живут чиновники.

Шестидесятидвухлетний Попок делает паузу и добавляет:

— А вообще мне нравится считать себя сибиряком — более крутым, чем изнеженный москвич…

— Если даже человеку в годах нравится идея «крутых сибиряков», представь, как она цепляет русскую молодежь.

Это снова Новосибирск. Мой собеседник — сотрудник регионального департамента по противодействию экстремизму. Просит не называть его имени и долж­ности:

— Это не потому, что я тебе сейчас тут государственную тайну раскрою. Просто с этой полицейской реформой лучше лишний раз не светиться: сокращения у нас, не хочется повод начальству давать.

Опер закуривает и продолжает развивать мысль:

— Из Москвы все эти движения сибиряков кажутся нелепыми и смешными. Там уверены, что никто никуда от России не убежит. Я тоже так считаю. Но опасность-то в другом. Человек, отказываясь быть русским, отказывается и от стереотипов поведения, присущих русским. Русский в массовом сознании кто? Правильно — алкоголик, быдло и терпила. Эту мысль нам прививали последние двадцать лет. Так вот, отказываясь быть русским, человек автоматически отказывается быть алкоголиком, быдлом и терпилой. У нас тут есть в разработке одна молодежная группа. Так после того, как они стали считать себя сибиряками, они перестали пить и даже курить. Вот эта перемена сознания — главный вызов для власти. Как управлять русскими, она понимает. А вот как управлять сибиряками? И вообще вопрос: согласятся ли сибиряки, чтобы ими управляли? Я, кстати, тоже курить бросаю.

Боевики Сибири

Показательно, что в Сибири кроме интернет-балагуров и идейных одиночек уже есть достаточно серьезные и хорошо организованные структуры, которые целенаправленно занимаются созданием нового государства за Уральским хребтом. Показательно также, что деятельность подобных организаций все чаще пользуется одобрением местных жителей, пока еще молчаливым.

Бывший омоновец Александр Будников сегодня главный клиент новосибирских борцов с экстремизмом. Против него и его сторонников уже возбуждено четвертое уголовное дело. Как сказано в милицейском пресс-релизе, Будников подозревается в создании «экстремистского сообщества, ставящего своей целью вооруженное отделение Сибири от Российской Федерации». Между тем впечатления оголтелого экстремиста он не производит. Скорее наоборот. Себя и своих соратников называет «русичами». Это, конечно, еще не сибиряки, но уже и не русские в привычном понимании слова.

— Мы выступаем за конфедерацию с Россией. Ее в любом случае не избежать. Вопрос в том, как она пройдет — малой кровью или большой. Есть время собираться, и есть время разбираться.

Впервые идеи отделения Сибири от России были сформулированы полтора века назад представителями так называемого сибирского областничества. В качестве примера областники брали Соединенные Штаты Америки, за сто лет до этого успешно отвоевавшие независимость у Великобритании. Первые сепаратисты достаточно быстро приобрели популярность среди местного населения. В итоге царское правительство проблему решило кардинально: идеологи отделения Николай Ядринцев и Григорий Потанин были арестованы и приговорены к ссылке в северные губернии европейской части России. Обычно с революционерами и прочими экстремистами поступали наоборот.

Вместе с Александром Будниковым по делу об экстремизме проходят восемь человек. Правоохранители считают, что подозреваемые организовывали подпольные боевые лагеря и вели антигосударственную пропаганду в новосибирских школах. Сегодня все фигуранты уголовного дела находятся под подпиской о невыезде.

— Русские сейчас не являются ни объектом, ни субъектом международного права. У них даже земли своей нет. Россия — это территория россиян, — говорит Будников. — Стоит ли удивляться, что многие теперь стыдятся называть себя русскими? Это прямое следствие политики властей.

Прошлым летом сторонники Будникова поставили российские власти в юридический тупик акцией, призывавшей к отзыву властных полномочий. Несколько сотен человек отправили в адрес Совета Федерации и Государственной Думы официальные письма, гласившие, что они не согласны с деятельностью высшего руководства страны и не видят для себя другого выхода, как отозвать у органов власти их полномочия. По мнению авторов письма, российская Конституция предполагает такую возможность.

— Согласно основному закону, народ — единственный источник власти в стране. Он вправе как делегировать часть своих властных полномочий своим представителям в лице президента, депутатов, мэров и так далее, так и управлять страной непосредственно, — объясняет Будников. — Раз чиновники не справляются, мы вправе управлять собой сами. Об этом мы их письменно и предупредили. Все строго по закону.

В общем, с тех пор сибирские «русичи» существуют параллельно российскому государству. Сейчас Будников со товарищи намерен вообще покинуть Новосибирск и построить собственный поселок в Горном Алтае.

Психопатическая идеология

— Сибирский сепаратизм — это регулярная, как голод в старые времена, реанимация одной идеи про колониализм и империализм. На бытовом уровне такой сепаратизм — дурацкая и психопатическая идея. Ну скажите мне, для чего отделяться? Чтобы стать региональным князьком? Такие люди есть всегда и везде. И называются они психопаты, то бишь носители сверхценной для себя идеи, которую они для себя же и реализуют. Остальные, что с ними в связке, лохи. И таких море разливанное.

Доктор философских наук Юрий Плюснин о сибиряках говорит абсолютно не стесняясь: сам тридцать лет в Сибири прожил. Это как негра «негром» в Америке может назвать только другой негр. Остальным запрещено. Так и нелицеприятные вещи о национальности «сибиряк» может говорить только сибиряк по происхождению — другим не поверят и всерьез не воспримут.

Но, критикуя сибирский сепаратизм, Плюснин не подвергает сомнению его реальную опасность. Скорее наоборот — утверждает.

— Народность «сибиряк» для меня признак деградации образования. Людям просто не объясняют, кто они есть на самом деле. Хотя вопрос о национальностях сложный. В 60–70-е годы в СССР было, кажется, 100 национальностей, потом стало 130, сейчас, наверное, подбираемся к 150 — или даже больше? Да и национальность как проект тоже не новость: были уже проекты украинская «нация», белорусы. Сам воочию наблюдал формирование в Сибири трех новых алтайских «народов». И сейчас все эти «сибиряки» тоже могут стать чьим-то проектом. Духовно все живущие в России — один народ. С точки зрения культурологии, может, мы и различаемся, но народ-то все равно один. Я вообще считаю, что русский — это прилагательное, обозначающее принадлежность к территории. Все мы в России — русские: русские татары, русские чеченцы, русские сибиряки.

Обиду жителей Сибири на Москву Юрий Плюснин объясняет просто:

— Население Центральной России элементарно не знает Сибирь. Они там никогда не бывали и не представляют, что это такое. Я, например, не могу выгнать студентов поездом съездить куда-нибудь за Урал. Они сопротивляются, говорят: это очень далеко и очень страшно. И этому явлению не один десяток лет. Яркий пример. Я приехал студентом в Румынию — еще в советское время, в 1975 году, — там в гостинице были люди из Пензы и Саратова. Я перед ними изобразил румынского переводчика, и они мне, как румыну, стали рассказывать про Россию. Я спросил их про Сибирь — они мне такого понарассказывали! Там и жутко, и страшно, там морозы ужасные, там медведи по улицам ходят, там колючая проволока, там все люди сидят в лагерях. Я сам до сих пор от этих рассказов в ужасе. Печально, что многие в Центральной России о Сибири до сих пор мыслят примерно в тех же категориях, в каких представляют себе всю Россию не самые продвинутые представители западного мира: икра, водка, балалайка.

— Но проблема сибирского сепаратизма все-таки есть?

— Есть. И государство будет ее решать, — Плюснин на секунду задумывается, — силовым методом. Всякое государство решает такую проблему силовым методом. Только методические процедуры разнообразны. А метода всегда одна.

Источник: Росстат, Минфин

В новосибирский аэропорт едем вместе со студентом Касимовым. На многочисленных рекламных билбордах к горожанам обращаются исключительно как к сибирякам. Другие обращения вроде «дорогих новосибирцев» — редкость. У метро большой плакат, рекламирующий турнир по боям без правил: «Сборная Сибири против сборной Северного Кавказа». Спрашиваю, почему про Россию ни слова.

— Да просто все: что такое Сибирь, мы понимаем. Что такое Кавказ — тоже. А вот что такое Россия, объяснить сложнее.

Перед самым взлетом вспоминаю красноярского статистика. Чиновник с ходу назвал десяток самых нелепых «национальностей», к которым жители края себя причисляли во время переписи, но так и не смог сказать, был ли среди переписавшихся хоть один россиянин.

Как отделялась Сибирь

История сибирского сепаратизма с XVIII века

XVIII век

В 1721 году в Санкт-Петербурге в присутствии Петра I был повешен первый губернатор Сибири князь Матвей Гагарин. В назидание другим его тело на семь месяцев оставили висеть на площади перед Биржей. Официальные судебные документы свидетельствуют, что причиной государева гнева стало казнокрадство и родственный протекционизм. Другую версию изложил шведский географ Филипп Страленберг, 13 лет проживший в Тобольске, а вслед за ним и российский историк Петр Словцов в книге «Историческое обозрение Сибири» (1838): якобы «Гагарин злоумышлял отделиться от России, потому что верно им водворены в Тобольске вызванные оружейники и началось делание пороха». В том, что еще в 1719 году князь Матвей тайно объявил о грядущем отделении Сибири от России, после многодневных пыток якобы сознались и некоторые из приближенных губернатора.

Середина XIX века

В Санкт-Петербурге образуется землячество сибиряков, в деятельности которого активно участвуют главные идеологи отделения Сибири от России Николай Ядринцев, Григорий Потанин и Серафим Шашков. Идею сепаратизма поддерживают Герцен и Огарев. В 1863 году Ядринцев и Шашков публикуют прокламацию «Сибирским патриотам», в которой говорится, что Сибирь «должна отделиться от России во имя блага своего народа, создавши свое государство на началах народного самоуправления. Демократический состав общества осо­бенно благоприятствует Сибири создать респуб­лику, состоящую из штатов, подобно Америке». Однако уже в 1865 году по «делу сибирских сепаратистов» начинаются аресты — Ядринцева, Потанина и других приговаривают к каторге.

Начало ХХ века

Революционные настроения порождают новую волну сепаратизма. В мае 1917 года в Иркутске проходит собрание областников-автоно­мистов, а в августе Конференция общественных организаций Сибири принимает постановление об автономном устройстве региона. Делегаты утверждают проект сибирского флага — бело-зеленое полотно символизирует снег и тайгу.

В течение 1917 года сибирские сепаратисты избирают областной совет, начинают работать над созданием независимой судебной и административной системы, но оказываются меж двух огней. Они, с одной стороны, отказываются от сотрудничества с большевиками (и те разгоняют Сибирскую областную думу, а 20 депутатов арестовывают), с другой — к идеям сепаратизма негативно относится и адмирал Колчак. Поэтому «Декларация о государственной самостоятельности Сибири», принятая Временным Сибирским правительством, так декларацией и остается. С окончательным утверждением советской власти те из сепаратистов, кто не бежал из страны, были расстреляны или отправлены в лагеря.

Конец ХХ – начало ХХI века

В 1989 году в Томске создается комитет «Сибирь», который ставит целью создание суверенной Конфедерации Сибирских земель. Развал СССР только усиливает центробежные тенденции. В том же Томске появляется Партия независимости Сибири (ПНС). Ее лидер, местный депутат Борис Перов, публично заявляет, что «колониальные структуры власти» должны быть упразднены. Предлагается принять декларацию о независимости Сибири и признать ПНС «высшим органом государственной власти в Сибири на переходный период».

Неожиданную поддержку оказывает сепаратистам местная номенклатура. Региональные лидеры во главе с председателем Новосибирского облсовета Виталием Мухой создают межрегиональную ассоциацию «Сибирское соглашение». В августе 1993 года на сессии Новосибирского обл­совета звучит предло­жение сделать ассоциацию координационным центром для создания Сибирской республики.

В июне 1993 года председатель Красноярского краевого совета депутатов Вячеслав Новиков заявляет по местному радио, что приложит все усилия, чтобы сделать Красноярский край суверенным государством — Енисейской республикой.

Но постепенно эта волна борьбы за независимость сходит на нет. Организации вроде комитета «Сибирь» и ПНС прекратили свое существование из-за раздора среди лидеров, а конец номенклатурному сепаратизму положил ввод войск в Чечню.