Сегодня смог, сэр! Фоторепортаж из Братска

Командировка в задыхающийся в дыму Братск по определению не могла пройти без приключений. Началось всё с того, что я едва не проспал нужную станцию. Как ни странно, проводник забыл о пассажире, занявшем последнее свободное место в вагоне.

Вырвал из сна меня случайный попутчик, услышавший накануне оброненную в телефонной беседе фразу о том, что направляюсь до Анзёби. Сказать о том, что, сойдя на нужной станции, едва не задохнулся от копоти-гари – значит соврать. Информация о том, что Братск живёт в дыму, за десять дней настолько впиталась в мозг, что стойкий густой смог воспринимался уже как нечто должное. Но некоторые из недавних пассажиров с ходу начинали плеваться, сморкаться и материться.

- Ситуация сложная и серьезная, - говорил в самом начале борьбы с огненной стихией Сергей Ворошилов, заместитель начальника Братского лесничества. - Есть только один-единственный способ: поскольку горит сухая трава, мы бульдозерами опахиваем пламя по кругу, закольцовываем его и наблюдаем, как огонь прогорает. Происходит что-то непонятное. Только потушим один очаг, рядом появляются ещё два.

Несколько десятков человек поднялись по лестнице на … назовём это привокзальной площадью. Одни запрыгивали в поджидавшие их автомобили и уносились отсюда, другие искали места в многочисленных такси. А я без спешки закурил: предстояло купить ещё билет в обратный путь. Через пару глубоких утренних затяжек вдруг понял, что курить в дымном Братске вовсе не обязательно: в воздухе хватает этого добра…

Вдруг ко мне обратился какой-то парень: ты один? Один. Ну поехали, у меня как раз одно свободное место.

Для тех, кто не в курсе. Анзёби – крошечная станция на полпути между Тайшетом и Усть-Илимском. Из всех развлечений на ней – только совершенно пустой зал ожидания на два десятка посадочных мест, деревянный туалет типа «сортир» и кафе с говорящим названием «Стрелка». Вывеска на кафе, похоже, не обновлялась с тех самых пор, когда здесь действительно случались бандитские стрелки. От Анзёби до центральной части Братска километров пятнадцать. Общественный транспорт не ходит, вот и приходится народу прорываться с помощью такси.

На заднем сиденье авто сидела молодая супружеская пара, а переднее занял суровый немногословный мужик - отец кого-то из них.

- Ну что, вроде полегче стало? – спрашивает он у водителя.

- Конечно, - воскликнул тот. – Сейчас немножко крепанёмся, а дальше будет чистейший кислород.

В это время салон наполнился дымом.

- Это мы куда попали? В полосу пожара что ли? – интересуюсь.

- Не-е… Просто в низинку заехали. Обычно тут туман стоит, ну а сейчас вперемешку с дымом. Кстати, тебя куда?

- В гостиницу.

- В гостиницу «Братск», - подсказывает ему мой сметливый сосед. – Она как раз по пути будет.

Обещанного чистейшего кислорода встретить у подножия отеля не удалось. Администратор «Братска» в момент моего появления, несмотря на очень ранний час, с кем-то оживлённо беседовала по телефону.

- Представляешь, мальчик шёл из школы и умер! Прямо на улице! – горячо говорила она. – Ладно, я перезвоню.

- Ох, беда с этими пожарами! - резюмировала администратор, как бы оправдываясь передо мной за незаконченный разговор.

Таким образом, всего за полчаса пребывания в Братске я убедился, что ничто так не тревожит аборигенов, как пожары. Ни грядущие думские выборы, ни намечающийся обмен креслами между представителями правящего тандема… Здесь говорили только о пожаре, о дыме, рассказывали какие-то небылицы про умерших мальчиков и совершенно правдивые истории.

В течение двух последующих дней удостовериться в этом довелось ещё не один десяток раз. Обрывки случайно услышанных в троллейбусе фраз, разговоры опохмеляющихся в кафе мужиков, шепотки в стенах городской администрации… Всё говорило о том, что тема пожаров – центральная. Иногда братчане упоминали губернатора (мол, опять летит к нам, опять ждать отставок) и очень часто самыми последними словами ругали двух местных деятелей – Климова и Туйкова. При упоминании последнего довольно улыбались: разрушен-таки местный тандем, угнали, мол, Туя за тучи. И гадали, чья голова слетит следующей, и посадят ли кого-то из чиновников.

Правде в глаза глядя, Туйков-то тут ни в чём не виноват. Его просто назначили стрелочником. Язык не повернётся сказать ни единого слова в его поддержку, но тушить лесные пожары (пусть и в городской полосе) должен точно не он. И давать пинка под зад – то есть подгонять пожарных и лесные службы – он по определению не должен и не уполномочен. Но ответил за всех как один из руководителей города.

На место Туйкова поставили Елену Гольцварт, в своё время успевшую поработать и заместителем мэра, и заместителем председателя горизбиркома. Но воздух от этого чище не стал, и даже ИЛ-76 прилетел тушить пожары не по её благоволению.

Другое дело – мэр Климов, который однажды озвучил мнение о том, что пожары – дело рук его политических оппонентов. В числе последних - процентов 90 горожан и … коммунисты. Их-то как раз городские власти и подозревают в организации поджогов. И даже называют фамилию главного идейного вдохновителя. Фамилия эта в журналистских и политологических кругах широко известна. Но прямо обвинять коммунистов мэр как-то стесняется. Во избежание скандалов.

Пребывание в скромном гостиничном номере обошлось в полторы тысячи рублей за сутки (плюс за «пересиженные» пять часов при выселении с меня взяли ещё триста с гаком). По коридорам гостиницы сновали туда-сюда серьёзные люди в одежде от министерства чрезвычайных ситуаций. Это в седьмом часу утра! Ходил из угла в угол и умирал от тоски здешний секьюрити. На диванчике посиживала девчушка с ногами от ушей и, зевая, листала гламурные журналы. Может, и впрямь кого ждала…

Милицейские в это время уже получили подкрепление из областного центра в лице почти сотни курсантов института МВД, и несли вместе с ними круглосуточное дежурство в городских лесопарковых зонах. В отделения к тому моменту было доставлено несколько десятков «поджигателей», но ни один из них не назвал имени того, кто вручил спички и ткнул в карту: мол, поджечь нужно здесь. Думается, что если бы картина складывалась обратная, то пресс-службы правоохранителей поспешили бы эту информацию распространить.

Из окна прокопчённого номера на четвёртом этаже открывался замечательный вид. Узнал я об этом, однако, только через сутки, когда дым рассеялся окончательно. Если не смотреть «под ноги», а глядеть в перспективу, то можно было увидеть берега Братского водохранилища.

Мне повезло попасть в Братск в самое удачное время и застать момент перехода города из задымленного состояния в самое что ни на есть приемлемое. В гостиничном номере из требуемых сию секунду атрибутов оказались кровать и душевая комната, в которой из синего крана бежала красная вода, а из красного – синяя…

Потом я, слегка укутавшись дымком, бухнулся досматривать сны.

Продолжение следует.