Поэт по расчёту
Если раньше показателем состоявшегося поэта было членство в Союзе писателей, а также регулярно издаваемые книги, то сейчас издаваться на свои средства может каждый, у кого их много. В Союз писателей также охотно принимают «по расчету».
Так кого же нынче считать поэтами? И где искать поэтическую «тусовку», если есть желание пообщаться в творческой атмосфере?
В Москве сейчас особую популярность приобретают литературные салоны. Каковых, к слову, в Иркутске нет. Есть у нас отдельные мероприятия, есть и регулярные – например, фестиваль поэзии на Байкале. Не так давно ежемесячно проводились поэтические слэмы, проходят они и в рамках бард-фестивалей. Но нет в Иркутске каких-то заведений, куда можно прийти в определенный день недели и точно знать, что гарантированно встретишь там товарищей по перу или просто интересных людей, неравнодушных к творчеству.
В столице таких мест множество. Огромная популярность публичных выступлений говорит о том, что народ тянется к слову. Мы поговорили с ведущими нескольких литературных салонов в Москве, чтобы узнать: насколько это сложно – организовать подобное? И главное – насколько это нужно народу?
Наш собеседник Илья Бестужев – поэт, переводчик, в прошлом – майор ВВС, любимый автор многих поэтов, и просто интересный человек, между прочим потомок декабриста Бестужева. Он – ведущий салона «Литературный кабачок», который отличается тем, что в нем открыто обсуждение стихов сразу после прочтения.
- Сейчас такой показатель, как членство в Союзе писателей, себя дискредитировал, - размышляет Илья, - потому что Борис Ельцин убрал понятие «литератор» из перечня профессий. И творческие союзы писателей, во-первых, размножились, а во-вторых, превратились в банальные конторы по разводу народа на деньги. В самом престижном «остатке» литературного наследия СССР – Союзе писателей России – членство стоит 15 тысяч рублей. И вступить туда может любой человек, пусть даже не издавший ни одной книги.
- Что, это ценник официальный? Откуда такая информация?
- Ценник этот, конечно, нигде не опубликован, но несколько моих знакомых туда вступили, заплатив именно такую сумму. Плавно переходим к вопросу о бумажных книгах: сейчас поэзию не издают, и тем более получать какой-то гонорар за изданные стихи поэт не может. Массового спроса на поэзию нет, поэтому люди издаются сейчас за свой счет. А это значит, что под видом стихов можно подать любую, простите, ересь. Издателей испортили богатые графоманы, которые готовы платить любые деньги, чтобы напечататься, издательствам уже не надо выпускать сборники стихов за свой счет в надежде заработать на книгах.
- Хорошо, раньше издавались, чтобы заработать, а с какой целью авторы тратят на это свои личные средства сейчас?
- В основном этим занимаются люди тщеславные, которые таким образом хотят показать, что у них издаются книги, чаще всего это – люди старшего поколения, за 50. Потому что молодые больше публикуются в интернет, где у них есть реальные читатели. Еще авторы делают дешевенькие книги, отпечатанные на принтере и скрепленные степлером – чтобы было с чего читать стихи, если на память их все не помнишь. Либо показать их кому-то.
- Современная поэзия доходит до магазинов?
- Практически нет. В основном она пользуется спросом в регионах – люди, которые приезжают в Москву на день поэзии или какие-то литературные мероприятия, покупают их у авторов, которые приносят свои книги на литературные салоны и там пытаются их как-то реализовать. Потом этими книгами обмениваются в регионах, чтобы быть в курсе современного творчества. Единственный раз я издавался за свой счет – тогда мы с пятью поэтами сделали сборник, скинулись по 3000 рублей, напечатали 1000 экземпляров. Но никакой прибыли мы не получили, лично я отбил то, что заплатил, реализовывая книги по себестоимости.
- Сейчас модно говорить о том, что культура умерла и людей не тянет к искусству, но в Москве существует большое количество литературных салонов. Значит, народ к поэзии тянется, и потребность быть услышанными у народа есть?
- Эта потребность приобрела новое качество. Сначала все резко кинулись в интернет, а в 2005 году руководство сайта стихи.ру, на тот момент это был единственный крупный и по-настоящему популярный сервер поэзии, приняло решение устроить встречу авторов в реале. Тогда люди поняли, что могут не только виртуально общаться, но и в реале лучше друг друга узнавать, и это был единственный литературный салон, который проходил раз в две недели. Сейчас салонов достаточно много, - те, кто начинал в «Алиби», уже выросли из того, чтобы просто быть слушателями, и стали сами открывать свои гостиные. Частота встреч возросла, и сейчас практически в каждый из семи дней недели занят одним, а то и двумя-тремя мероприятиями.
- И ведь хватает народу – заполнять эти гостиные. Как люди узнают о встречах?
- Да, салоны почти всегда заполнены. Я публикую объявления о своем салоне на стихире, а также рассылаю оповещения в соцсетях. И на одних литературных салонах обычно делают объявления о предстоящих.
Сейчас найти помещение в Москве – это одна из самых больших проблем, потому что кафе и клубы избалованы событиями. И поэтому обычно разговор начинается с вопроса: «А что мы с этого будет иметь?» Очень сложно договариваться на вечернее время и конец недели, - тогда обычно оговаривается сумма, которую посетители должны будут оставить, либо требуют оплачивать аренду помещения, порядка 10 тысяч рублей за вечер. Мне откровенно повезло с местом: это кафе не загружено в вечернее время, поэтому администрация пошла нам навстречу. Теперь у нас есть место для встреч, а мы обеспечиваем выручку.
- По поводу выручки: считается, что поэты – люди бедные, поэтому много на них не заработаешь. Жалоб на низкий доход не было?
- Этот вопрос регулярно обсуждается, после каждой встречи. Пока жалоб нет, у наших гостей нет привычки сидеть перед пустыми столиками, многие приходят с работы и берут себе полноценный ужин. В одном из салонов администрация кафе ввела бизнес-ужины, где за 300 рублей можно было поесть и выпить бокал шампанского. Это пользовалось популярностью – до тех пор, пока кафе не решило отменить бизнес-ужины и не вернулось к своему обычному меню, недешевому. Вот тогда резко упала выручка, народ стал сидеть перед пустыми столиками, а то и приносить что-то с собой. Это привело к ужесточению режима, на входе гостей начали обыскивать, что никого не радовало.
- А как с долговечностью таких проектов? Есть мнение, что это ненадолго…
- Я не согласен. Только один салон на моей памяти прожил всего два месяца, но это связано с тем, что ведущий оказался в центре интернет-скандала – он выдал за свое стихотворение французского поэта 19 века, а к плагиаторам в литературных кругах отношение очень жесткое, и салон практически лишился посетителей. Проект этот подхватила другая поэтесса, но в свете характера самой ведущей, которую нельзя назвать очень дружелюбной, помещение не собирало больше восьми человек, и вскоре его попросили освободить. То есть личность ведущего тоже важна.
- Количество гостей – это хорошо, но важно и качество авторов. Над этим как-то возможно работать?
- Да. Я в своем салоне стараюсь привлекать интересных людей, это Борис Ильюхин, автор и исполнитель Евгений Бобков, Борис Прахов – к нам приходит много сильных авторов. И еще – я ставлю некий барьер тем, что у нас открыто обсуждение. Потому что очень много посетителей пишут, мягко говоря, отвратительные стихи, и очень любят читать их на публике, но категорически возражают, если их критикуют. Возможность критики я ввел, чтобы отсечь таких авторов – наши гости знают, на что идут. Есть такой поэт Юрий Свешников, который всегда ходит на мои вечера – потому что любит покритиковать, но обычно его «замолкают» примерно на второй минуте. И мой салон он воспринимает как отдушину, выговаривается там. Еще один плюс обсуждений: если человек сознает, что его будут критиковать, и этого не боится, то это уже значит – как минимум у него есть что послушать. И даже если он сейчас пишет не очень хорошо, но при этом не против обсуждения, – это значит, что он готов учиться и делать выводы, чтобы научиться писать лучше.
- А примеры? Возможно ли научиться хорошо писать стихи?
- Я могу привести в пример Елену Столь, которая в 2009 году появилась на «стихире», никому толком не известная, и писала на уровне старшеклассников, допуская много ошибок. Но за два года в обществе поэтов, регулярной критики, советов и переписывания, она доросла до поэта высшей лиги и члена жюри проекта «Столкновение талантов», а также начала побеждать в разных литературных конкурсах.
- Учитывая личный опыт, какие советы Вы дадите тем, кто пожелал бы открыть нечто подобное? В Иркутске сейчас таких салонов нет, но, возможно, кто-то задумается над этим…
- Первое, что нужно учитывать: библиотеки, музеи и другие учреждения культуры, как это ни парадоксально, не являются лучшей базой для литературных салонов, потому что как там нельзя заказать еду и напитки. Ни в коем случае нельзя устраивать рассаживать людей по порядку, люди остаются людьми и хотят чувствовать свободу, общаться между собой и передвигаться. Кафе способствуют еще и появлению «свежей крови» - многие, просто с улицы зашедшие перекусить, начинают прислушиваться к звучащим там стихам, и несколько раз на моей памяти было, когда человек подходит и просится: а можно тоже почитать? Многие пишут стихи, песни для себя, и рады узнать, что есть возможность с этим выступить. Да, тема салонов очень актуальна для регионов, потому что Москва и Питер ими перенасыщены, а в региональных центрах на эту тему есть спрос.
- Есть такой анекдот про торговлю обувью в Африке: один агент сказал – рынок бесперспективный, все ходят босиком. Другой: все ходят босиком, рынок абсолютно свободен. Видимо, именно в этом смысле вы сказали «есть спрос»?
- Да, именно в этом – в регионах «рынок свободен». Там чувствуется с этим сильный недобор, хотя я знаю одного поэта, который в селе Сылва Свердловской области ухитрился открыть литературную гостиную. И в регионах очень много людей, которые занимаются творчеством, но им некуда податься, они думают, что одни такие.
- Более того: есть немало авторов, которые общаются между собой на стихотворных порталах, даже не зная, что они из одного города.
- В СССР была система территориальных литобъединений, но сейчас она, к сожалению, не отвечает никаким требованиям, потому что в ряде случаев эти союзы – такая «законсервированная» система, куда человеку с улицы, который просто пишет стихи, очень сложно проникнуть. Это кружочек из нескольких людей, чаще пожилого возраста, которые слушают только друг друга и охаивают всех прочих. Плюс иногда используют свое положение как «кормушку», потому что все местные структуры обращаются именно к ним, если нужно создать какое-то литературное мероприятие, написать критику или заказать стихи и песни к праздникам. Они узурпировали эту область, и никому ее не отдадут.
- Еще советы будут?
- Очень внимательно подходить к вопросу регламента. Как пел автор Михаил Есиков: «Кто ощутил свободу сцены, того со сцены не согнать». Поэтому, если не поставить жесткие рамки, то один человек может оккупировать микрофон на полчаса. Этого не учитывают на встречах Литсовета, и там авторы, даже неплохие, начинают зачитывать по тридцать стихотворений. А публике тяжело слушать без перерыва более пяти стихотворений одного автора, даже если они очень хорошие.
Вот такой получился разговор. Продолжение беседы с ведущими литературных салонов Москвы – впереди, но очень хочется, чтобы продолжение этого разговора было не только на словах. А – в общении через слово. У нас, в Иркутске. Вопрос: надо ли это иркутянам?..
