Мифы о Китае. Часть 4: Экономике Китая грозит коллапс
Еще в начале лета во время обсуждения на сайте статьи про снижение темпов роста экономики Китая у меня возник спор с читателем из США, который заявил буквально: «Экономика Китая входит в пике».
В ответ на это заявление я привел ему цифры за первый квартал этого года – темпы роста ВВП снизились с 8,4 до 8,2%, подчеркнув при этом, что это снижение является плановым в рамках принятых целей – к концу года выйти на общегодовые 7,5%. Оппонент просто не понял, о чем я. А когда я указал ему на пункт 4 правил сайта (редакция не рекомендует размещать комментарии, содержащие признаки незнания предмета), оскорбился и стал перечислять свои регалии – чуть ли не четыре высших финансовых и экономических образования, специалист в макроэкономике, бухучете, восемь лет преподает в бизнес-школе, финансовый консультант и т.п.
Какие, к свиньям, плановые показатели? Показатели могут быть только прогнозными – угадал-не угадал. А там уж куда знаменитая «невидимая рука» выведет…
Впрочем, спасибо этому американскому коллеге – именно спор с ним подвиг меня на написание этого и остальных текстов (предыдущие статьи цикла см. тут).
Начать придется, видимо, с некоторой общей справки, необходимой для того, чтобы понять, о чем идет речь. При этом заранее прошу извинить за то, что мне придется перейти на ту лексику, которая за последние 20 лет для нас перестала быть привычной.
Китайская экономика в настоящее время находится в середине осуществления 12-го пятилетнего плана социально-экономического развития КНР (2011 – 2015), утвержденного 4-й сессией ВСНП 11-го созыва в марте прошлого года. При этом по итогам социально-экономического развития в предыдущей, 11-й пятилетке можно сказать, что Китай вышел из мирового финансового кризиса (2008 года) с наименьшими потерями по сравнению с другими странами мира. И связано это с тем, что китайская модель перехода к рынку направлена в большей степени на развитие реальной экономики, то есть промышленности и капитального строительства (их еще называют второй сферой). А не торговли, сферы услуг и финансовой сферы (того, что называют третьей сферой).
Тем не менее, одной из целей 12-й пятилетки является трансформация модели экономического развития, переход от экстенсивных форм развития производства к интенсивным, к развитию инновационной экономики. И в этом отношении текущая пятилетка будет, по мнению китайских экономистов и руководства страны, решающей.
Это связано сразу с несколькими факторами. Во-первых, начинает постепенно снижаться доля экономически активного населения, и Китай вынужден все больше ориентироваться не на привлечение неквалифицированной рабочей силы из деревни, а на повышение производительности труда. Только в этом случае можно будет решить проблему избыточного населения за пределами рабочего возраста и относительной нехватки природных ресурсов, а также охраны окружающей среды (эти три проблемы выделяются в китайских официальных документах и комментариях экспертов как основные для китайской экономики). Именно поэтому главное внимание уделяется сегодня росту удельного веса в ВВП расходов на образование и научно-исследовательскую деятельность.
Кроме того, Китай, по общему мнению, вошел в период перехода от низкого уровня доходов населения к среднему уровню доходов. Этот период, который называют «ловушка среднего уровня доходов» и который проходили многие страны Восточной и Юго-Восточной Азии, начиная с Японии, связан с заметным снижением темпов прироста ВВП. В связи с чем (а также с необходимостью вышеуказанной трансформации модели экономического развития) 12-м пятилетним планом предусмотрено снижение темпов роста ВВП с 10,3% в 2010-м году до 7% в 2015-м. При этом запланирован дальнейший рост уровня доходов и социального обеспечения населения, без которого невозможно увеличить емкость внутреннего рынка и добиться еще одной задачи, которая поставлена в плане – значительная переориентация производства с экспорта продукции на обеспечение в первую очередь внутреннего рынка. Что позволит ослабить зависимость экономики КНР от внешних факторов.
Впрочем, эта зависимость, на мой взгляд, даже на данном этапе серьезно преувеличена. Доля внешней торговли КНР в ВВП действительно велика – по разным подсчетам от трети до половины. Однако в последнее время (особенно после кризиса 2008 года) она достигается за счет прироста импорта, а не экспорта. Так что зависимость от экспорта – снижается. Одновременно в Китае предпринимаются серьезные усилия для перехода во внешней торговле на расчеты в юанях, для чего постепенно ослабляется контроль за конвертируемостью национальной валюты (в частности, рассматривается вопрос о разрешении иностранным предприятиям прямых инвестиций в юанях из собственных запасов).
Разумеется, влияние на экономику КНР, прежде всего на ту ее часть, которая завязана на экспорт, общих кризисных процессов (особенно в ЕС, являющемся главным торговым партнером КНР на настоящее время) – нельзя недооценивать. Однако опыт кризиса 2008 года показал, что китайская экономика обладает большим запасом прочности. В кризисном 2009 году экспорт КНР упал менее глубоко, чем у других азиатских стран (снижение составило 16% при общемировых 23%). А уже в следующем году прирост с лихвой компенсировал спад – среднегодовые темпы роста экспорта в целом за 11-ю пятилетку (2006 – 2010) составили 15,7%. И это при скромном, а часто даже негативном влиянии ценового фактора (в абсолютном объеме рост еще больше).
Причины этого – в широком ассортименте вывоза, низкой зависимости от отдельных товарных групп. Но и в том, что в КНР за счет комплексной промышленной системы удается успешно проводить локализацию экспортного производства. А также организовать технологические цепочки в рамках производственной кооперации с соседними странами, способствующие росту доли продукции поручительской переработки и сборки, в первую очередь отраслей высоких технологий – КНР часто является конечным звеном в этой производственной кооперации.
Кстати, спад импорта в ценовых показателях в 2009 году также сопровождался его ростом в абсолютном объеме. Другими словами, Китай воспользовался снижением цен на энергоресурсы для того, чтобы скупить их по дешевке.
Замечу также, что 53% экспорта Китая приходятся на предприятия с участием иностранного капитала. Согласитесь, это любопытный нюанс. При этом, как я уже писал в комментариях к предыдущей статье, иностранные собственники не имеют права вывозить прибыль в валюте – ты должен либо реинвестировать ее в производство внутри Китая, либо потратить ее на китайские товары, которые затем можешь везти на продажу на экспорт. Так что в случае очередного витка кризиса пострадают прежде всего иностранные собственники. И, соответственно, предпримут все усилия для того, чтобы обеспечить в своих странах самые благоприятные условия для сбыта китайской продукции.
Андрей Виноградов. Родился в 1955 году в Москве. Заканчивал ИСАА при МГУ. Китаист в третьем поколении. Работал на радио, телевидении, в газете «Сегодня», журналах «Главная тема», «Профиль», «Апология» и др. Ведущий научный сотрудник ИДВ РАН.
Источник: