Грязные следы «иркутских меценатов»
Фонд «Наследие иркутских меценатов», основанный по предложению мэра Владимира Якубовского в январе 2009 года, вызывает все большее недоумение у жителей города.
Сама идея фонда была изначально мертоворожденной. Она проистекала из желания хоть что-то внятное сделать к 350-летию Иркутска, желательно с минимальными потерями для городского бюджета. Хотя намерения, как водится, были благими: создать некую общественную структуру, которая, что называется, «сводит» вместе благотворителей и тех, кто в этой благотворительности нуждается. Этакая клиринговая палата местечкового разлива.
Заметим, что подобная схема лежит на поверхности, но при всей своей простоте, как правило, не работает. Для примера можно взять любой «детский» фонд, аккумулирующий немалые средства и расходующий их в неизвестном широким общественным массам направлении. Хотя попытка, конечно, не пытка.
Но реальность меняется быстрее, чем планы чиновников. Владимир Якубовский спустя всего полгода переместился в Совет Федерации, управление празднованием юбилея Иркутска взял на себя губернатор Дмитрий Мезенцев, а к рулю иркутской мэрии пришел малоопытный управленец и бизнесмен-самоучка Виктор Кондрашов.
А супруга мэра, Марина Кондрашова, эффектно исполнившая роль верной супруги в предвыборной кампании мужа, оперативно приватизировала идею фонда «Наследие иркутских меценатов». Как и сам фонд.
Нельзя не заметить, что у фонда весьма выигрышное название. По сути, фонд является всего лишь системой перераспределения денег, однако воспринимается как нечто наследующее традициям иркутских купцов XIX века. С небольшой разницей: купцы сами жертвовали на благие дела, а не приглашали это делать других. В нашем же случае «фонд» представляет собой именно такую конструкцию: не самим «кинуть красненькую в шапку», а собрать деньги с других богатых «буратинок», а затем раздать их тем, кто в них, по мнению фонда, нуждается.
Как ни удивительно, в учредителях фонда, в большинстве своем, подобрались весьма приличные люди. Так, в их ряды странным образом попали антиквар Александр Снарский, ранее не замеченный в финансовом популизме, ректор САПЭУ Борис Виноградов, главный врач «Матрешки» Владимир Новожилов, строитель Антон Волков, актер Геннадий Гущин и главный врач городского перинатального центра Ирина Ежова. По всей видимости, эти люди искренне верили в цели фонда и честно хотели помочь нуждающимся.
Правда, другие учредители фонда вызывают если не подозрения в нечистоплотности, то как минимум брезгливое недоумение. Так, помимо Марины Кондрашовой-Левады, в списке присутствует известная «мисс мебель» Диана Салацкая, одинозный экс-чиновник, а ныне священник РПЦ МП Александр Беломестных, и не менее скандально известная экс-министр строительства Оксана Коновалова.
Если полистать устав фонда, то трудно не прослезиться от чувства умиления и восхищения подвижничеством его организаторов. В самом деле, десять страниц, исписанных благоглупостями типа «подготовки населения к преодолению стихийных бедствий» или «содействия защите материнства, детства и отцовства», что называется, внушают. Правда, при более тщательном изучении учредительских документов фонда создается странное ощущение разводки: оказывается, помимо благотворительной деятельности, фонд может развлекаться торговлей, биотехнологиями, лотереями, аукционами, операциями с недвижимостью и прочими приятными для кошелька вещами.
Чем же на самом деле занимается фонд?
Во-первых, активно собирает средства с благотворителей. Учитывая реалии XXI века и печальный опыт фонда строительства храма Христа-спасителя, благотворители отнюдь не торопятся расставаться с дензнаками. В обмен на «благотворительность» предпринимателям обещают разного рода статусные плюшки - например, нагрудный знак «Меценат города Иркутска». Правда, сражаться за этот знак как-то никто особо не спешит, так что приходится придумывать и другие методы и средства «вовлечения в меценаты».
Наиболее эффективным методом сбора средств является так называемый «тонкий намек». Мы не в курсе индивидуальных методик применения этого метода, однако знакомые предприниматели не раз обращали внимание на то, что вопросы, требующие визы мэра Иркутска, решаются гораздо оперативнее и беспроблемнее, если пообещать сделать посильный вклад в фонд. А если этот вклад оказывается солидным - то и вопросы решаются солидно. То есть быстро и без бюрократии.
Само собой, расторопность мэра, как говорится, к делу не пришьешь. Но вот выглядит это, прямо скажем, не очень.
Во-вторых, фонд проводит балы и аукционы. На аукционах продается разнообразная околокультурная утварь наподобие картин малоизвестных художников или купленные по случаю книги. При этом балы и аукционы проходят в государственных учреждениях, для их организации привлекаются работники этих учреждений, а за чей счет проводятся сами мероприятия - неизвестно.
А вот куда тратятся полученные средства - это уже очень интересный вопрос.
Однако для начала - лирическое отступление.
Казалось бы, кому какое дело, каким образом зарабатывает и тратит деньги некий частный фонд? Однако «Наследие иркутских меценатов» - не просто частный фонд. Везде и всюду он позиционируется как «городской проект», как часть городского культурного пространства. Фонд курируется сотрудниками иркутской мэрии, а некоторые чиновники даже входят в состав руководства фонда.
Фонд берется выступать и решать многие культурные и даже финансовые вопросы от имени города. А значит, деятельность фонда задевает интересы каждого иркутянина.
Итак, о расходах. Напомним, в уставе фонда сказано очень много слов о помощи людям, попавшим в нужду, беду, и так далее.
Как бы не так.
Основной проект фонда в 2012-2013 годах - «Дорога к храму». На это направление в 2012 году потрачено более двух миллионов рублей. На что конкретно - неизвестно (фонд тщательно скрывает свою финансовую отчетность, если она вообще существует). Однако в документах фонда черным по белому написано: «содействие восстановлению храмов».
Нет, вполне вероятно, в такой деятельности нет ничего плохого. Но разве это наиболее важное для Иркутска направление? Разве оно позволит жить лучше бедным и больным, сиротам, беспризорникам? Оно решит проблему иркутских дорог, домов-развалюх, мест отдыха?
Второй по значимости проект 2013 года - «400-летие династии Романовых». Совершенно бессмысленное для Иркутска мероприятие. Город всегда жил далеко от царей, и к династии Романовых не имеет никакого отношения - это не Кострома и не Москва. В Иркутске катастрофическая ситуация с памятниками культуры даже федерального значения - однако это почему-то совершенно не интересует учредителей фонда. А интересует их юбилей ушедшей в небытие немецкой династии.
Фонд позиционирует себя как организатор проекта «Безбарьерный Иркутск». Идея проекта просто прекрасная: сделать город удобным для инвалидов. Правда, совершенно непонятно, при чем тут какой-то фонд: такая деятельность напрямую входит в обязанности городской администрации.
Впрочем, кроме шума по поводу «Безбарьерного Иркутска», фонд не сделал ровным счетом ничего. Пообещав создать некую «коалицию» организаций инвалидов Иркутска, фонд попросту сдулся. В Иркутске по-прежнему нет ни пандусов, ни удобных для инвалидов мест отдыха, ни банальных автобусов, куда можно заехать на коляске. Иркутск вообще крайне неудобный город для мало-мальски больного человека: даже здоровому пешеходу на многих светофорах улицу приходится пересекать буквально бегом.
В рамках все того же «безбарьерного» проекта фонд громко заявлял о создании в Иркутске службы сопровождения инвалидов, семей, воспитывающих детей-инвалидов. Где она? Нет ее. В отличие даже не от Москвы – от соразмерной и состатусной Иркутску Самары, в городе невозможно найти даже элементарную сиделку-надомницу для инвалида или старика – таких вакансий в городских службах занятости и медучреждениях просто не значится.
Зато в формате все того же «Безбарьерного Иркутска» был с шумом и треском проведен... пасхальный фестиваль «Лики жизни». На котором было так мало инвалидов, что хотелось плакать. Под этот же лозунг фонд, не моргнув глазом, присоседился к «Фестивалю новогодней игрушки» - хотя на самом деле фестиваль спонсируется волонтерскими организациями и проводится иркутскими театрами.
Легко и непринужденно фонд подгреб под себя «Ярмарку общественных инициатив». Хотя это мероприятие, на самом деле, проводится администрацией Иркутска и на бюджетные средства. Однако с некоторых пор все общественные инициативы, рожденные в ходе «Ярмарки», без зазрения совести присваиваются фондом.
Именно фондом рожден проект «У мусора есть дом». Это, конечно, особо значимый для Иркутска проект - вместо реальной уборки мусора проводить шоу и фотоконкурсы с мусором.
И что особенно странно - информацию о благотворителях, за редким исключением, фонд держит в секрете. Хотя в уставе фонда прописана полная прозрачность его деятельности через СМИ и сайт. Не менее странно, как уже было сказано, полное отсутствие информации о доходах и расходах фонда. По сведениям, полученным от компетентных лиц, годовой бюджет фонда может достигать десятков миллионов в год - однако фонд скромно говорит о расходах в размере 4-5 миллионов.
Возникает вопрос: почему социальной жизнью Иркутска в целом вдруг стал заправлять какой-то совершенно для других целей создававшийся фонд? И не пора ли иркутском мэру прекратить столь двусмысленную деятельность своей супруги?
А главное - кто, наконец, займется реальными проблемами тех иркутян, которым негде жить, нечего есть, нечего надеть?
Леонид Улих, социальный эколог
