Стать другим человеком
Неправильно думать, будто люди путешествуют из Москвы, например, на море. Или из Москвы – в Париж. Или в Антарктиду. Глупо думать, будто человек едет за тридевять земель, чтоб увидеть новое. Чего он такого не видел? На самом деле люди путешествуют, чтобы некоторое время побыть кем-то другим. Это род религии. Что-то вроде привычки шаманов выпить мухоморного зелья и пойти общаться с духами.
В Москве я ем очень быстро, проглатывая пищу большими кусками и почти не чувствуя ее вкуса. В европейском каком-нибудь городе я ем медленно и потом легко могу вспомнить, как отличалась по вкусу рыба морской волк в Монако от рыбы морской волк в Лиссабоне. Многие мои друзья пытались воспроизвести в Москве вкус итальянского кофе эспрессо, но всегда терпели неудачу. Привозили ту же самую итальянскую кофейную смесь, которую, не задумываясь, просто берет на складе владелец любого итальянского бара, покупали тот же самый аппарат, пропускающий горячую воду сквозь кофейную пыль, некоторые даже тащили нарочно самолетами итальянскую минеральную воду просто ради эксперимента. Но никогда, ни в одном московском кафе, ни у одного италофила дома никому не удавалось повторить вкус итальянского эспрессо. Глупость какая! Просто взять и сварить кофе! Некоторые мои приятели в отчаянии своем по кофейной части дошли даже до предположения, будто особый вкус итальянского эспрессо рождается из сочетания аромата кофе с особым ароматом итальянского воздуха. Ерунда. Я пивал эспрессо в Италии на обувной фабрике, где пахло только моченой кожей, и в реставрационной мастерской, где пахло столярным клеем. Вкус кофе от нестерпимой вони вокруг нисколько не портился. А секрет итальянского эспрессо заключается в том, что в Москве его пьет один человек, а в Италии – другой, даже если юридически и тот и другой человек – я.
Я никогда не ношу в Москве пиджака и галстука. В Европе ношу каждый день. Я никогда не застегиваю в Москве верхнюю пуговицу и манжеты рубашки. В Азии застегиваю почти всегда. Я никогда не пью в Москве воду без газа. В Индии только ее и пью. Я никогда не сплю в Москве с одеялом, подоткнутым под матрац. В отелях – сплю. В Москве я избегаю новых знакомств. В путешествиях – ищу их. В России я никогда не посещаю музеев. В путешествиях посещаю почти каждый день. В Москве я сажусь на переднее сиденье такси, рядом с водителем. В путешествиях – на заднее. В Москве я никогда не езжу в метро. В Милане езжу. В Нью-Йорке – опять не езжу. В Москве у меня бронхит курильщика. В любом годе южной Европы бронхит курильщика проходит, когда я только спускаюсь по трапу самолета. Примеры можно множить до бесконечности, но смысл их понятен: в Москве я один человек, в Европе другой, в Азии третий, в Америке четвертый, в Австралии и Антарктиде я не был.
Знавал я одного весьма богатого и успешного человека, который, приехав в Париж, радовался, как ребенок, возможности бродить по городу без охраны, прогулялся со мной аж от Монмартра до Латинского квартала пешком и совершенно бессовестно ликовал, когда в Cafe du Soleil двадцатилетняя девушка сказала ему, что как-то он для нее староват, даже чтоб просто поболтать. В Москве с ним так не разговаривают девушки.
Можно, конечно, делать вид, будто едешь во Флоренцию, чтоб повидать "Весну" Боттичелли, колокольню Джотто или купол Брунеллески, но что же это вы тогда, живя в Москве, ни разу не зашли в Третьяковку поглядеть рублевскую Троицу? Что же это вы, будучи по делам в Петербурге, ни разу не зашли в Эрмитаж поглядеть малых голландцев и даже, проезжая по Кремлевской набережной, ни разу не запрокинули голову полюбоваться колокольней Ивана Великого? Нет, в том-то и суть путешествия во Флоренцию, чтобы побыть недельку таким человеком, которому интересно полчаса простоять перед "Рождением Венеры", разобраться, чем гвельфы отличаются от гибеллинов, и узнать, почему на некоторых старинных гербах шары, а на других – лилии.
Ну что? Договорились? Верите ли вы теперь, что люди путешествуют ради временной трансформации себя в кого-нибудь другого? Тогда не забудьте, что если вы едете в путешествие, чтоб стать другим человеком, то этому другому человеку понадобится другая одежда. Хороший повод пройтись по магазинам.