Крокодил не ловится, не растет кокос. Образованию нужен другой национальный проект.
Каждый из приоритетных национальных проектов, несмотря на весь тот осторожный тон, который вдруг взяли после массированного пиара чиновники, непосредственными участниками облагодетельствованных отраслей воспринимаются исключительно как панацея от всех бед, коими полны те отрасли, на который государство кинуло свой взор.
Чиновников, сбавивших неуемный пафос первых шагов нацпроектов, можно понять: почти никто из них в действительности не верит в то, что свершится чудо. Но можно понять и так ждущих чуда учителей, врачей и «тружеников села». Им, кроме чуда, надеяться больше не на что. Впрочем, уже сейчас очевидно, что ничего особенного не случится, даже если национальные проекты будут реализованы полностью: слишком комплексны те проблемы, которые только сейчас взялось решать государство.
Образование – лучший пример неудачи самой идеи национального проекта как некого «фундаментального преобразования системы». Ничего фундаментального – даже при неслыханном для образования финансировании – не получается. И не может получиться по одной простой причине: все те изменения, которые предполагает национальный проект «Образование», в сущности – очень локальны. Никаких «больших проблем» они не решат. И вовсе не потому, что учителя или чиновники – «плохие», а всего лишь потому, что большее из базовых задач национального проекта выжать не удастся.
Так несчастное туземное племя, у которого не ловится крокодил и не растет кокос, решив «модернизировать» ловлю крокодила и выращивание кокоса, самой проблемы своей хронической отсталости не решит. Уж то, конечно, хорошо, что несчастные люди-дикари перестали плакать и Богу молиться: от постоянных завываний 90-х до сих пор звон в ушах стоит. Но, в общем-то, новая техника простейших действий (коими и являются ловля крокодила и взращивание кокоса) принципиально ничего в судьбе племени не изменит. В лучшем случае какой-нибудь абориген поймает крокодила и вырастит кокос. Вся беда сегодняшнего российского образования кроется в том, что племя неминуемо умрет с голоду, если не забудет уже, наконец, о своих злосчастных крокодилах и не менее злосчастных кокосах. Но люди-дикари всеми силами цепляются за последнюю возможность сделать что-нибудь «по-другому», на деле оставив все «как есть». Потому, собственно, и дикари…
У национального проекта «Образование» существует пять конкретных «точек приложения» - это те направления, по которым будут выделяться средства: «Поддержка и развитие лучших образцов отечественного образования», «Внедрение современных образовательных технологий», «Создание национальных университетов и бизнес-школ мирового уровня», «Повышение уровня воспитательной работы в школах», «Развитие системы профессиональной подготовки в армии».
Ни одно из этих направлений, к сожалению, не затрагивает, а если и затрагивает, то только косвенно, фундаментальные проблемы образования – хроническую нехватку молодых специалистов и чудовищную идеологическую отсталость самой системы, которая год за годом воспроизводит сначала толпы не готовых к дальнейшей жизни выпускников школ, а затем – не готовых к работе по специальности выпускников вузов. Глупо считать, что беды школы – только в самой школе. Основная беда современной школы кроется в системе подготовки педагогов, которые пять лет смирно пишут никому не нужные конспекты, ведут под присмотром маститых учителей пару десятков уроков и оказываются, в конечном счете, не готовыми ни к детям, ни к школе. Мелочь, но факт – при низком конкурсе на педагогические специальности (то есть берут всех, кто приходит), редко кого с этих специальностей отчисляют (как-то все обходится без этого). Уровень выпускаемого контингента – соответствующий. И переход на систему «магистратура / бакалавриат», одно из «нововведений» системы высшего образования, кем-то порицаемое, кем-то преподносимое как «прорыв», этой ситуации не изменил. Берут по-прежнему почти всех, а отчисляют – человек пять-шесть за весь срок обучения. Стоило ли копья ломать, если принципиально вся подготовка преподавателей как была никудышной, так никудышной и осталась? Назови четыре года все того же, еще советского, обучения хоть «бакалавриатом», хоть любым другим иностранным словом – суть его от этого не изменится.
Школьным аналогом перехода на вузовскую «европейскую» систему было введение ЕГЭ, которое также дало немало пищи для споров, а на деле оказалось новой схемой все того же выращивания кокосов и ловли крокодилов. Если раньше учительницы натаскивали детей на грядущие устные и письменные экзамены, то теперь натаскивают на грядущий ЕГЭ. Все остальное – и взятки, и нервотрепка, и сложность поступления в именитый столичный вуз, и совершенная глупость многих, теперь уже тестовых, а не экзаменационных, заданий – все это осталось.
На каком основании Министерство образования и науки полагает, что национальный проект сможет решить эти без сомнения насущные проблемы, решительно непонятно, ведь механизм реализации во всех случаях остается неизменным. Предлагается немного улучшить техническую составляющую образования, и оно вдруг само станет "конкурентоспособным". С какой стати?
С какой стати доплаты за классное руководство в размере 1000 рублей (это если в классе 25 учеников в городской школе и 14 - в сельской) должны решить проблему естественного старения «педагогических кадров»? Между прочим, эта «надбавка» проходит по пункту «Повышение уровня воспитательной работы в школах». А на самом деле, основная проблема школьного воспитания заключается в том, что школа перестала быть институтом социализации и большая часть «воспитательных программ» устарела лет на двадцать пять. Тысяча рублей здесь, в сущности, вообще ни при чем. Менять нужно сам принцип воспитания, само отношение школы к ученику. Понимают ли это потенциальные получатели надбавки? Готовы ли они к этому? Эти вопросы никого не интересуют.
Еще большей бессмыслицей выглядит раздача больших премий лучшим учителям. Предполагается, что 10 тысяч лучших педагогов, которые выиграют конкурс и получат грант в 100 тысяч рублей, станут счастливыми проводниками инновационных идей «на местах». Глядя на них, остальные учителя быстро станут соответствовать современным стандартам образования. Двойка Министерству образования и науки по психологии. Не двойка даже. Кол с минусом. Если вспомнить, что школьный коллектив в России уже лет пятнадцать преимущественно женский, несложно представить, с какой искренней радостью встретят счастливого победителя коллеги, получающие надбавку в тысячу рублей. Любая женская среда и без всяких премий – место повышенного риска. Если же победителем будет мужчина, я могу ему только посочувствовать: вряд ли даже «сто мильонов» стоят таких изощренных мук, которые испытает обладатель гранта. Грант мало получить – с ним еще и дальше жить придется…
Никаких проблем не решит и материальное «стимулирование молодых талантов». Во-первых, получив «за раз» крупную сумму, мало кто захочет вернуться на нищенскую учительскую зарплату. Еще один «неуд» Министерству образования и науки. А во-вторых, сама система подготовки педагогов по преимуществу представляет собой неестественный отбор, когда учителями становятся не самые талантливые, а просто те, кому больше податься некуда. Система работает очень четко: все по-настоящему умные начинают работать курсе на третьем. Самые умные по окончании вуза сразу же неплохо устраиваются. Так действует естественный отбор. Выбирать Минобрнауки придется «лучших из худших», что оздоровлению образования не поспособствует. Вся эта психологическая неграмотность называется у нас громким словом «Поддержка и развитие лучших образцов отечественного образования». Надо бы добавить «лучших из худших», и все было бы так, как и есть на самом деле. По крайней мере, честно.
Дальше – хуже. Столько было уже сказано об «инновациях», что заплакать хочется. Невыясненным остается только один вопрос: кто будет двигать эти самые «инновации»? Национальный проект «Образование» и в данном случае пытается решить несложную техническую проблему – оснастить школы компьютерами с подключением к Интернету. Положим, никто не украдет по дороге (или уже на месте) средства, и компьютеры с Интернетом будут в школах установлены. Что дальше? А дальше смышленые подростки в лучшем случае будут скачивать с Сети готовые сочинения и ответы к ЕГЭ прошлого года. А в худшем – быстро сообразят локальную сеть и станут резаться в «Counter Strike». Во всяком случае, это единственное объяснение того странного факта, что компьютеры во многих школах установлены, а «инновационного прорыва» нет как нет. Если же говорить об «инновациях» предельно широко, то основная масса школьных учителей просто не способна «перестраиваться» согласно новой линии правительства: немолодые, чай, люди-то, сколько же можно «перестраиваться». Пример ЕГЭ – лучшее тому подтверждение.
Мало радости вызывает и идея создания «национальных университетов» и «бизнес-школ». Если у Министерства есть уверенность в том, что в новые громадные университеты будут выпускать не умеющих строчить конспекты прогульщиков, а нормальных профессионалов, то не очень ясно, на чем именно эта уверенность основана. Вряд ли стоит ожидать прироста конкурса на педагогические специальности: возможно, в национальных университетах конкурс и составит два-три человека на место, но интересно так же и то, какова будет взяткоемкость новых образований. Есть все основания предполагать, что немалой. Бизнес-школы, с одной стороны, – самая выигрышная «фишка» национального проекта. Но с другой стороны, это – именно «фишка», некое красивое приложение к общей пространной реформе. Ловить крокодилов, скажем, можно с помощью неожиданно найденной приманки: что это изменит в общей загнивающей на корню жизни племени, совершенно не ясно.
«Развитие системы профессиональной подготовки в армии» – самая понятная и прозрачная инициатива Министерства. Хочется верить, что молодые люди, отслужившие в армии, действительно получат льготы при поступлении. Захотят ли они этими льготами воспользоваться или же пойдут банально зарабатывать себе хлеб насущный – вопрос. Сама открывшаяся возможность – более чем хорошо, но вот «только этого мало», как пел ВИА «Земфира».
Будущие грустные итоги реализации национального проекта «Образование» видны невооруженным глазом уже сегодня. Однако средства выделены, регионы уже начинают по ним отчитываться, учителя получают свои тысячерублевые надбавки. А образование все стареет и стареет, все никак не может выбраться из 1980 года, в котором безвозвратно застряло четверть века назад. У племени несчастливцев за отчетный период иногда и крокодилы ловились, и кокосы взмывали к небесам. Легче и счастливее от этого, как видим, никому не стало.
