России вскоре почти неизбежно предстоит пережить кардинальный взлет внутренних цен на энергоносители
К сожалению, степень и способы огосударствления отечественной экономики на базе чиновничьей приватизации не позволяют решать проблему монопольных цен наиболее рациональным и спокойным для потребителей и производителей путем.
Более того, интересы государственных монополий, по привычке называемых «естественными», постоянно входят в конфликт с интересами самого государства. А заодно и населения.
Совещания по вопросам энергетики президент России проводит чуть ли не чаще, чем даже совещания по столь любимым нынешней властью вопросам безопасности. На сей раз обсуждается проблема, без преувеличения касающаяся практически каждого, – темпы и размеры повышения цен на газ и электроэнергию. Россия потребляет электричества и газа в быту и в производстве в несколько раз больше, чем, например, ее партнеры по «большой восьмерке». Цены на эти базовые для экономики товары в России также в несколько раз уступают рыночным, они даже ниже себестоимости газа и электроэнергии.
Если учесть, что традиционно высокое потребление энергоносителей наложилось в России на продолжавшийся все последние годы устойчивый экономический рост, страна, чье руководство грезит мечтой об энергетической сверхдержавности, уже сталкивается с дефицитом газа и электричества.
Если спрос опережает предложение, есть только три способа справиться с проблемой: рационализировать и экономить потребление, нарастить производство или – увеличить цены, чтобы хотя бы частично снизить спрос. Понятно, что оптимальным было бы использование всех трех факторов. Но у нас, как известно, все суверенное. Россия – главный экспортер газа на мировой рынок – уже не первый год вынуждена его импортировать для ликвидации дефицита внутреннего баланса из Туркмении. Но и Туркменбаши намерен с будущего года продавать России газ по цене 100 долларов за тысячу кубометров, что в два с лишним раза превосходит нынешние внутрироссийские цены.
Естественно, повышение цен внутри России крайне выгодно самому «Газпрому», который заинтересован наращивать экспорт и категорически не заинтересован торговать газом внутри России по ценам в три–пять раз ниже экспортных. Однако коммерческие интересы государственной монополии входят в явное противоречие с политическими интересами властей и интересами населения. Естественно, повышать цены на газ примерно в 2 раза и на электроэнергию в полтора для бытовых потребителей, как предлагает правительство, накануне выборов парламента и президента Кремль не хочет. С другой стороны, важная часть Кремля – это тот же самый «Газпром».
Именно причудливое переплетение бизнес-интересов фактических владельцев госмонополий с их властными амбициями и реальными госдолжностями, которые они занимают, делает крайне затруднительным проведение сколько-нибудь последовательной государственной тарифной политики.
Как бизнесмены, представители госмонополий лоббируют максимальное повышение цен при тотальном контроле над производством и распределением (тот же «Газпром» – случай, уникальный для мировой практики, – является монополистом не только по добыче газа, но и по его транспортировке через территорию России). Как чиновники или приближенные чиновников, эти же люди вынуждены учитывать политические опасности радикального повышения цен. А создать полноценный свободный рынок газа или электроэнергии государство не решается, боясь выпустить контроль над тарифами из своих рук.
Получается своеобразный энергетический коктейль из смешения частных и государственных интересов внутри крупнейших госкомпаний, которые одновременно являются краеугольными камнями реальной политической системы страны.
В таких условиях лоббистская борьба идет только за повышение цен, но, к сожалению, не за увеличение объемов производства или рост его эффективности - конкурентов-то нет. Причем нестыковка государственных и общественных интересов с интересами вроде бы официально контролируемых государством монополий иногда принимает просто абсурдные формы. Например, не так давно только после личного вмешательства президента России «Газпром» великодушно согласился израсходовать за три ближайших года дополнительно 35 миллиардов рублей (считая по нынешнему курсу, чуть меньше 1,3 миллиарда долларов) на газификацию России, тогда как, не стесняясь, занял на западных рынках и потратил в десять раз большую сумму на покупку у Романа Абрамовича «Сибнефти», чтобы противоборствовать политическим оппонентам из партии «Роснефти».
Понятно, что резкое повышение цен на энергоносители – неизбежно непопулярное решение. Что в условиях монополизации рынка электроэнергии и газа в России такое решение может быть исключительно политическим. Но, во-первых, в стране давно заморожены реформы естественных сырьевых монополий, способные предоставить возможность регулирования базовых тарифов свободному рынку и создать конкурентную среду. А во-вторых, сращение государства и бизнеса в России достигло таких масштабов, что подобное решение не просто неприятно для наших с вами кошельков (хотя, повторим, в итоге оно логично и потому неизбежно), но еще автоматически затрагивает основы всей системы власти в стране. А это уже очень взрывоопасная смесь, настоящий энергетический «коктейль Молотова».