Крах путиномики: кризиса не будет
Многочисленные предупреждения столь нелюбимых в современном российском обществе либералов, похоже, начинают сбываться: в России во всю мощь начинает разворачиваться системный кризис.
В том, что кризис является именно системным, а не экономическим, как его иногда пытаются представить "кремлевские", совершенно очевидно: в основе текущего кризиса отнюдь не экономические проблемы, а серьезные управленческие просчеты.
Постоянные ссылки властей на общемировой кризис, вызвавший, как следствие, и общероссийский, безусловно, как-то успокаивают население, однако не являются верными. В существующей экономической ситуации, безусловно, мировой кризис является одним из рычагов, влияющих на кризис российский – но, в случае более грамотных действий правительства, этого влияния вполне можно было бы избежать.
Вообще, политика успокоения населения, одновременно с судорожным спасением тонущих "линкоров" российской экономики, являются основным времяпрепровождением федеральных властей в последние два месяца. Безусловно, блокирование возможной паники является грамотным шагом: если обезумевшие обыватели сметут с полок все продукты и начнут драться за уголь и дрова, ситуация может стать непредсказуемой. С другой стороны, замалчивание ситуации порождает слухи и, в конечном счете, способно вызвать назревание настоящей революционной ситуации.
Экономические действия правительства также не могут не вызвать обоснованную критику. Массовые вливания денежных средств в предприятия, принадлежащие приближенным к Кремлю лицам, подобны тушению огня бензином. Такие действия вряд ли спасут экономику, однако могут истощить ее в самый короткий срок. Кроме того, это вызовет – и уже вызывает – массовое недовольство других представителей бизнеса, остающихся на обочине и лишившихся вожделенных пряников – а потому обреченных на экономическую, а кое-кто – и на политическую смерть. Именно этот бизнес уже сейчас пытается найти опору в чахлой российской политической оппозиции, предлагая ей весьма значительные суммы в обмен на шанс спасения.
Что происходит
Схема российского кризиса банальна, и ее понимание не требует высшего экономического образования – которого, как мы знаем, нет практически ни у кого из высшего российского руководства. С 1991 года и до настоящего времени вся схема российского бизнеса приближалась к известной формуле "украл – выпил – в тюрьму".
Правда, в реальности эта схема выглядит немного приличнее, хотя не менее криминально. Например, приобрести участок леса, выдав его за чистое поле (за счет взяток и откатов), быстренько срубить и в обход таможенных пошлин вывезти в Китай, продав по дешевке. Или приватизировав неизвестно какими способами сотню нефтяных скважин и по демпинговым ценам также быстро слить всю нефть в Европу. Уровень криминализации сырьевого бизнеса в России невероятен, хотя и скрыт от глаз обывателя – но, сидя на золотых яйцах, нельзя не понимать, что вокруг бегает сотня-другая вооруженных претендентов на них.
Именно поэтому сырьевой бизнес в России быстро сформировался в своеобразную "вертикаль" – от местных мини-олигархов до людей, открывающих пинком дверь в кабинет премьера. Доходность сырьевого бизнеса на первых этапах была невероятной – именно на этих доходах взошла империя Ходорковского, а затем и его более везучих последователей.
Сверхдоходность сырьевого бизнеса базируется на жесткой минимизации затрат. Никто из сырьевых предпринимателей в России не вкладывается в разведку полезных ископаемых – все они работают либо на горнодобывающих предприятиях, созданных в советское время, либо, в лучшем случае, на результатах геологической разведки все того же периода. Вложение в развитие новых предприятий по добыче полезных ископаемых резко снижает доходность, и потому, в понимании современного российского бизнесмена, совершенно нецелесообразно – все, задействованные в этом бизнесе, прекрасно понимают, что завтра все может закончиться – и чем.
Правда, со временем эта доходность стала снижаться естественным путем – за счет роста расходов. Речь идет, само собой, не о зарплате рядовым работникам, которые эксплуатируются ничуть не меньше, чем в пресловутое царское время. Речь о распределении доходов между всеми участниками управления бизнесом, количество которых постоянно растет (как правило, в пределах Садового кольца и Рублевки) вместе с аппетитами.
Таким образом, к 2008 году сырьевой бизнес, потеряв свою сверхдоходность, практически съел сам себя. Даже при затратах одного рубля на добычу и транспортировку нефти, и получения десяти рублей от ее продажи, весь доход немедленно распределяется по "вертикали", капая в копилки участников регаты. Причем чем выше копилка – тем больше в нее капает. И тут вдруг за нефть начинают давать не десять, а восемь рублей – естественно, что поток доходов резко падает, а перспективы его дальнейшего падения делают бизнес совершенно невыгодным.
Более оптимистичные (или менее везучие) предприниматели попытались вложиться в предприятия. Само собой, никаких затрат на создание новых предприятий или модернизацию старых никто и не подумал совершать. Речь тут опять же о доходности и перспективах – вложение одного рубля в новое оборудование даст, возможно, десять рублей прибыли, но лет через десять. А в таком длительном сроке не уверен ни один российский бизнесмен – наглядные примеры расправы с неугодными российская власть продемонстрировала не раз. Российский предприниматель живет только сегодняшним днем, и готов в любой момент свернуть все дела и сбежать на Канары.
Конечно, есть некие западные инвесторы. Которые когда-то, при Ельцине, даже поверили в светлое будущее российской экономики и вложили в нее значительные средства (которые, само собой, были тут же "распределены"). Однако уже лет восемь инвесторы боятся того же, чего боятся и российские бизнесмены – что в один далеко не прекрасный момент все может кончиться.
Говоря о предприятиях, мы можем говорить только о перерабатывающей промышленности. То есть, например, о переработке бокситов в алюминий. Промышленность, производящая товары, в России все эти годы не развивалась – так как для ее развития требуются все те же долгосрочные вложения, о которых мы говорили ранее. При этом уже бог весть, сколько лет назад устаревшее и изношенное наследие советского времени не позволяет в короткие сроки выйти на рынок конкурентной продукции – сказки о рывках в области нанотехнологий или авиапромышленности являются всего лишь декларациями правительства, не подкрепленными ровным счетом ничем.
Россия могла бы пойти по пути банановых республик, создавая филиалы западных предприятий на своей территории. Однако в подавляющем большинстве случаев все упирается в замкнутый круг – инвесторы боятся вкладываться, местные власти не заинтересованы, предпринимателям проще срубить сосну и загнать ее по дешевке в Китай. Те, кто все-таки рискнул, оказались сейчас в еще более неустойчивом положении, чем простые добытчики или переработчики.
А перерабатывающая промышленность, производящая в конечном счете все то же сырье, только в более товарной форме, вписывается все в ту же вертикаль, что и добывающая. И при снижении цен на сырье получает еще большие проблемы. Если за душой у нефтяного магната – всего десяток вахтовых бригад и сотня единиц транспорта, то у владельца нефтеперегонного предприятия – огромный коллектив, налаженные схемы поставок сырья и продажи продукции, огромные средства, вложенные в производство и фактически замороженные, долги по энергии и ЖКХ, аренда, лицензии и т.д. В случае падения спроса на продукцию такое предприятие почти мгновенно оказывается на грани банкротства, так как своему владельцу оно сразу же становится неинтересно, и весь коллектив, начиная с директора и заканчивая уборщицей, остается наедине со свершившимся фактом: работы нет и не будет. Наглядным примером тому является ситуация на БЦБК.
Прискорбно то, что ситуация практически необратима. Остановленный завод, простоявший хотя бы несколько месяцев, практически невозможно запустить снова без больших затрат – любое оборудование без систематического ухода и присмотра начинает разрушаться, особенно если речь идет об агрессивных средах, а именно с ними, как правило, связана любая переработка сырья. Кроме того, работники начинают искать себе другую работу, и в первую очередь это касается самых квалифицированных кадров. Нельзя скидывать со счетов и банальный грабеж – не секрет, что при первых признаках остановки завода с него начинают растаскивать все, что плохо лежит, причем принимают участие в этом все без исключения. В результате завод, простоявший год без движения, проще и дешевле уничтожить, чем запускать заново.
Все описанное и происходит в настоящее время в России. Практически все предприятия теряют свою доходность и становятся убыточными. Их владельцы оказываются перед жесткой дилеммой – или нейтрализовать убыточность предприятия, вкладывая в него собственные средства в надежде на то, что вот-вот все наладится, или бросить все и сбежать с оставшимися средствами. Пока что большинство так называемых "олигархов" идет по первому пути – но правда жизни такова, что в ближайшее время они начнут беспорядочное отступление.
Ситуация усугубляется банковским кризисом – перспективы возврата кредитов становятся весьма призрачными, а это приводит к прекращению кредитных операций в России в принципе. Как следствие этого, все сферы деятельности, базировавшиеся на кредитах, попросту схлопнулись. В первую очередь это ударило по строительной сфере – сейчас ее в России, можно сказать, практически уже и нет. Отдельные оптимисты еще немного трепыхаются, но строительство без кредитов невозможно в принципе. Уже сейчас только в Москве из строительной сферы освобождено не менее миллиона работников – как правило, гастарбайтеров из Средней Азии, которые буквально заполонили как вокзалы, так и близлежащие города в поисках хоть какой-нибудь работы. Нельзя не понимать, что замороженное строительство, простоявшее хотя бы год под открытым небом, также обречено на слом – а возврат отрасли на прежний уровень потребует годы упорного труда.
Кто виноват
В России во всех бедах всегда виноваты евреи и США. Это уж как водится. Однако в данном случае налицо стопроцентная вина правительства – причем не правительства Чубайса и Гайдара, на которых успешно свешали всех возможных собак, а существующее, путинско-медведевское.
На совести правительства – ряд крупных экономических просчетов. В первую очередь это неэффективное вложение свободных денежных средств, долгие годы получаемых от продажи сырья. Вместо эффективного развития собственного банковского сектора, устойчивого к экономическим коллизиям, правительство предпочло "поднимать" западную экономику, сформировав некий "Стабфонд" и вложив его в некие "высоколиквидные бумаги". Что стало с этими бумагами – нетрудно понять, посмотрев на скачки курсов на биржах. Это – в лучшем случае просчет, а в худшем – полная некомпетентность на самом высоком уровне.
Второе – это сознательный курс на развитие сырьевой экономики в ущерб товарной промышленности. Правительство уподобилось мелкому лавочнику, который предпочитает гнать самогон на продажу вместо планомерного развития крупного супермаркета. Хапнуть и убежать – это может еще быть стиль жизни обывателя, но не руководства огромного государства. Правительство было обязано сформировать долгосрочный план развития конкурентоспособного товарного производства и вкладывать средства в него – а не развивать экономику соседних стран, сливая им по заниженным ценам сырье.
Третье – это не менее сознательный курс на коррумпированность общества. Формирование "вертикали власти" было осознанным шагом режима, и сделано это было отнюдь не с целью развития общества, а с целью консолидации доходов узкой группы людей. Мы должны прямо сказать, что долгие годы правительство развращало российское общество, нарушая основные гражданские принципы и демонстрируя вседозволенность людей, облеченных властью. Сейчас правительство получает естественную реакцию общества – в ситуации, когда потребуется консолидация всей страны, ее население попросту ничего не станет делать.
Четвертое – это замалчивание проблем. Конечно, как было уже сказано ранее, паника никому не нужна. Но в разгар кризиса повторять, как мантру: "кризиса нет" – это откровенная страусиная политика, которая не приведет ни к чему хорошему. Безусловно, можно по-человечески понять нынешнего премьера – ведь именно его политика в области экономики привела страну на грань краха, именно "путиномика" потерпела сокрушительный провал при первом же серьезном испытании. И так же по-человечески можно понять, что признавать это публично – крайне трудно. Хотя, вероятно, придется – все заметили крайне подавленное состояние премьера, который, как говорят, очень сильно напуган надвигающимися проблемами.
Что делать
Само собой, без ответа на этот вопрос экскурс в текущие экономические проблемы будет неполным. Однако существует высокая вероятность того, что спасать поезд, падающий под откос, уже поздно. Теорию катастроф никто не отменял – вероятно, рубеж перейден, впереди пропасть, и следует вести речь не о возвращении назад, а о методах спасения того, что уцелеет.
Вероятно, правительство это понимает, но как спасаться – не представляет совершенно, так как попросту бездействует. Оно не пошло даже на замену совершенно неэффективного Кудрина, беспомощность которого очевидна даже домохозяйке. При ручной и безмолвствующей Госдуме в правительстве должно быть хотя бы несколько профессионалов в экономике – но режим предпочел окружить себя откровенными болванами, хорошо умеющими только одно – лизать начальственный зад. В этой ситуации говорить о каком-то спасении от кризиса просто бессмысленно.
В качестве экстренных мер можно было бы предложить сформировать временное кризисное правительство. Однако кто туда войдет, кто в тяжелое время сумеет взять на себя ответственность за принятие жестких решений и введение непопулярных мер – непонятно. Понятно лишь, что никто из многочисленных жириновских и зюгановых, способных лишь болтать языком, на это не способен. Так называемая "оппозиция" тоже экономически неэффективна и готова, самое большее, на революционные лозунги, при отсутствии реальных дел – или хотя бы конструктивных предложений.
В случае выбора "восточного" варианта, то есть простого созерцания ситуации, ничего хорошего также не будет. Консолидация страны была возможна лишь при непрерывном потоке нефтедолларов. В случае существенного дефицита бюджета правительству сразу припомнят все грехи – и в очереди желающих ударить умирающего льва выстроятся очень многие, от руководителей республик до рядовых членов общества, лишенных куска хлеба.
Есть серьезное опасение, что в поисках выхода правительство пойдет на совершенно неадекватные действия, вроде объявления небольшой войны кому-нибудь из соседей или введения чрезвычайного положения, в просторечии именуемого диктатурой. Так называемое "мировое сообщество", конечно, взвоет, но пальцем не пошевелит, чтобы изменить ситуацию – как не делает этого в Сомали. Если же правительство будет продолжать бездействовать, тупо тратя последние бюджетные гроши на поддержку своих кошельков – краха не избежать.
Что делать конкретному человеку в ситуации кризиса, посоветовать проще. Не паниковать – и это главное. В любом кризисе, даже в том, которого нет, выживают те, кто думает и не впадает в истерику. К сожалению, дать деру за границу мы все, видимо, опоздали. Потому что за границей может оказаться куда как неприятнее и тяжелее – у них свой кризис.
Конечно, кризиса в России не будет. Будет гораздо хуже. Приличных слов для этого в русском языке не придумано.