Кризис ценностей
Мы привыкли к тому, что когда говорят о ценностях – к экономике это почти не имеет отношения. Мол, общество погрязло в потреблении, а высокие ценности забыты. Однако если откинуть словесную шелуху в поисках истинных причин мирового финансового кризиса, то можно обнаружить, что причины его — в кризисе ценностей.
И само слово «ценность» — очень даже экономическое.
Кризис возник в реальном секторе экономики
Как известно, официальная точка зрения состоит в том, что кризис зародился в Америке, причем не просто в Америке, а в ее финансовой сфере. Уже кто только не кинул камень в раздутый государственный долг США и в дешевый долларовый кредит. Но только – при чем тут Россия, да и другие экономики? Результатом финансовой безответственности США должно было быть обрушение курса доллара. Почему же доллар укрепляется, а курс рубля перешел в снижение?
Владимир Путин заявляет: акции российских компаний недооценены, компании стоят гораздо дороже! Плохо, что решение о покупке акций и их продаже принимают за рубежом, из-за этого рынок акций падает, и это – несправедливо.
Если стало известно, что какие-то акции стали дешевле, чем их справедливая рыночная цена – никому об этом не рассказывай! Беги на биржу – и скупай! И, правда, какая прекрасная возможность купить по дешевке акций прекрасных и прибыльных предприятий! Почему же их не покупают российские бизнесмены, да и государство тоже не спешит? Почему банки, получающие деньги от государства на кредитование «реального сектора экономики» предпочитают покупать валюту, а не кредитовать прибыльные предприятия и скупать их акции?
Подобных противоречий в текущем кризисе мы видим множество. И возникают они потому, что путаются причина и следствие. Кризис возник не на фондовом рынке, и не в банковском секторе. Он возник именно в реальном секторе экономики, о необходимости поддержки которого столько говорится.
Раскрутим этот клубок с другого конца. Банки давали кредиты «реальному сектору». Они давали кредиты на ипотеку. Они давали компаниям – на инвестиционные программы. Они давали строителям – на строительство офисов, торговых центров и жилья. Но «вдруг» стало выясняться – многие кредиты на ипотеку выданы тем, кто не способен расплатиться. А жилье строится по заоблачным ценам, при этом спроса по таким ценам уже не видно. А офисов уже построено больше, чем существует фирм, в них нуждающихся.
Мало того. Выяснилось, что цены на нефть, металлы и другое сырье росли спекулятивно. И производство этого сырья ориентировалось на спекулятивные цены. А теперь выясняется – по таким ценам покупать не будут. Это значит – не нужны новые домны, не нужны новые месторождения, не нужны новые заводы.
«Это солидная фирма или дырка от бублика?»
Банки первыми осознали, что не все смогут отдать кредиты. Кроме того, они осознали, что очень многие предприятия – потенциальные банкроты. И что многие банки – потенциальные банкроты. А кто именно – сейчас невозможно понять.
Как себя должен вести банк, попавший в подобную ситуацию? Первое – не давать кредиты никому из «зоны риска». А в «зоне риска» — почти весь «реальный сектор», и банковский тоже. Второе – избавляться от сомнительных активов. А это – ипотечные бумаги, акции непонятных и непрозрачных компаний, особенно – из «зоны риска». И отсюда возник «финансовый кризис». Просто проблемы «финансового сектора» — они сразу на виду. А в «реальном секторе» проблемы проявляются не сразу. Сначала работают по старым контрактам, потом – на склад, потом начинают задерживать зарплату и сокращать рабочую неделю. Биржа может рухнуть за полдня, предприятия останавливаются за полгода.
Что же подкосило «реальный сектор»? А его подкосила неправильная шкала ценностей. Например, мы быстро поверили, что в России – процветающая экономика и вот-вот будет достигнут европейский уровень жизни. Это – без модернизации, с изветшалым оборудованием, отсутствием квалифицированных кадров и тотальной коррупцией. Мы поверили (во всяком случае – вели себя так, что поверили), что нефть всегда будет дорожать, а хватит ее – надолго. Отсюда – строили торговые и развлекательные центры. Ночные клубы, боулинги и бильярдные. Богатому и хорошо зарабатывающему населению надо развлекаться и надо отдыхать. Строили офисы и жилье. Для бедной экономики ничего этого не надо (не в таких количествах). Вместо ресторанов нужны столовые. Вместо офисов – цеха. Вместо бутиков – ремонтные ателье. Вместо вузов, выпускающих юристов-экономистов – ПТУ, выпускающие токарей и монтажников.
Очищающая роль кризиса в том, что он «отсевает» тех, кто ориентировался на миражи, от тех, кто не терял связи с реальной почвой. Чтобы прекратился финансовый кризис, нужно отделить устойчивые компании от банкротов, стабильные банки от больных. Кризис это делает в жёсткой форме. Через разорения, банкротства, увольнения. Цепляющиеся за былое процветание «полумертвецы» утаскивают за собой в небытие поверивших им партнеров. Во время кризиса мало иметь рентабельный бизнес – надо уметь выдирать деньги из контрагентов.
Пока подобное очищение не произошло – бессмысленно говорить о том, что предприятия недооценены. Какие именно, и насколько? Как можно давать кредиты компаниям и банкам, если из их баланса невозможно понять – это солидная фирма или дырка от бублика?
Раздаваемые государством деньги позволят потенциальным банкротам прожить дольше
Кризис будет продолжаться, пока не станет понятна новая шкала ценностей. Что именно будет востребовано через год или два. Что люди будут покупать, а что – нет. И пока не произойдет очищение экономики от тех, кто тратил свои и чужие деньги на неэффективные проекты.
Как легко увидеть, ни одна из мер господдержки в России (да и в других странах) не приводит к решению настоящих проблем кризиса. Раздаваемые деньги позволят потенциальным банкротам прожить дольше, но вряд ли сделают их рентабельными. Изменение кредитной ставки не приведет к пониманию – что именно надо производить и строить.
Если бы государство было дееспособным и не коррумпированным, оно могло бы провести проверку финансового состояния банков и компаний и ввести внешнее управление в тех из них, которые находятся на пороге разорения. Оно могло бы объявить приоритеты – что именно надо развивать, а где и без того — перепроизводство. Но оно на это не способно. Новосибирская областная власть хвастает количеством сданных квадратных метров (которые не удастся продать по рентабельным ценам), а городская – освящает своим присутствием строительство нового кирпичного завода (мол, стабилизируется кредитная система – начнем строить в прежних объемах).
Кризис в России будет сложнее, чем в других странах. Потому что мы были в плену более глубоких иллюзий. Мы оторвались от земли выше благодаря большим нефтяным деньгам. Сейчас мы возвращаемся: к изношенной инфраструктуре, к заводам с оборудованием советских времен, к нежелающей работать руками молодежи с псевдовысшим образованием, к раздутому и коррумпированному госаппарату.
Добро пожаловать в реальную Россию.
