Некомпетентные органы
Депутаты решили ограничить действие суда присяжных.
Госдума в минувшую пятницу приняла в первом чтении законопроект, предполагающий значительное ограничение действия судов присяжных. Сейчас они могут рассматривать практически все уголовные дела о тяжких и особо тяжких преступлениях, подсудные судам субъектов РФ -- областным, республиканским и краевым. Теперь же из их компетенции законодатели намерены вывести уголовные дела, касающиеся почти полутора десятков составов преступлений, -- о терроризме, захвате заложников, организации незаконных вооруженных формирований, организации массовых беспорядков, государственной измене, шпионаже, насильственном захвате власти, вооруженном мятеже и диверсии. И впредь такие дела предложено рассматривать без привлечения «суда народа», с участием только профессиональных судей.
Формально авторы законопроекта свою инициативу объяснили совершенствованием законодательства «по вопросам противодействия терроризму». Законопроект действительно предполагает также и ужесточение наказания за преступления, связанные с терроризмом. Однако это, как отметили многие юристы, является, судя по всему, не более чем прикрытием куда более глубоких и принципиальных правовых нововведений, каковым и представляется ограничение действия суда присяжных. Этот способ отпуска правосудия во всем мире считается одним из неотъемлемых атрибутов демократии -- не случайно его часто именуют еще «судом народа», и соответственно многие правозащитники и независимые юристы сразу же заговорили об открытом наступлении российских властей на демократические ценности и на право граждан на доступ к справедливому правосудию. Истинной причиной появления такой инициативы многие посчитали общее недовольство силовиков результатом работы судов присяжных, которые намного реже, чем «обычные» суды, выносят обвинительные вердикты, демонстрируя тем самым плохую работу спецслужб и следствия.
Характерно, что хотя этот законопроект и был благополучно принят в пятницу большинством голосов в первом чтении, но даже при его обсуждении в самой Госдуме в его адрес прозвучала жесткая критика, что бывает последнее время довольно редко. А сами авторы законопроекта так и не смогли внятно объяснить его целесообразность. Более того, многие их доводы эксперты расценили как откровенное передергивание фактов и искажение истинного положения дел как в России, так и в мировой правовой практике.
Этот законопроект, как часто бывает последнее время, был подготовлен в рекордные сроки -- всего за месяц. Его авторами выступили члены «Единой России» глава думского комитета по безопасности Владимир Васильев и его заместитель Михаил Гришанков. Представляя проект коллегам, г-н Васильев признал, что «это не изящная формула» и «казалось бы, не либеральная мера», но настоятельно просил за нее проголосовать, как за очень «нужную».
Нужность этой меры г-н Васильев объяснил тем, что она «диктуется нарастающей для общества террористической угрозой» и что террористы из-за присяжных в России слишком часто, по его мнению, не получают по заслугам. По словам депутата, рассмотрение с участием присяжных заседателей дел по преступлениям, которые связаны с массовой гибелью людей, «часто приводило к вынесению мягких и даже оправдательных приговоров по заведомо тяжелым преступлениям из-за опасений присяжных за свою жизнь или наличия родственных связей с подсудимым». Особо актуальна эта проблема, как отметил г-н Васильев, для Северного Кавказа, где в некоторых местах до 80% населения составляют родственники и люди с тейповыми связями, из которых и приходится отбирать присяжных. Так, он привел данные, что с 2005 по 2007 год в Дагестане и Кабардино-Балкарии из 26 приговоров присяжными в 12 случаях были вынесены оправдательные решения, хотя речь шла «о совершении тяжких преступлений, в том числе об убийствах». Также депутат привел в качестве оправдания такой инициативы то, что по упомянутым «террористическим» составам преступлений дела «нигде в мире не рассматриваются судами присяжных заседателей». Посему было предложено, чтобы впредь такие дела могли рассматриваться лишь судебными составами из трех профессиональных судей.
Соратники гг. Васильева и Гришанкова эту инициативу поддержали, обеспечив ее принятие, отметив, что в данном случае «закон не предполагает нарушения демократии или некое конституционное отступление». Но другие депутаты высказались очень резко. Представитель "Справедливой России" Елена Мизулина сравнила законопроект с мышеловкой, "где в качестве сыра используется термин "борьба с терроризмом", в которую «могут попасть очень многие», поскольку речь идет не только о терроризме, но и других составах преступлений -- всего 14, в том числе и о массовых беспорядках. «То есть руководство любой политической партии может быть привлечено к ответственности, если кто-то во время каких-то мероприятий, например, разбил витрину, -- отметила она. -- Наши люди не боятся участвовать в судах, они хотят справедливого суда». Представитель фракции ЛДПР Сергей Иванов выразил опасение, что отказ от судов присяжных и передача дел на рассмотрение коллегии из трех судей может обернуться небезызвестными "чрезвычайными тройками". Представитель фракции КПРФ в Госдуме Сергей Решульский в свою очередь выразил удивление тем, что профильный комитет в проекте постановления ограничил срок поступления поправок ко второму чтению всего тремя днями. "Вредным" назвал законопроект первый замруководителя фракции "Справедливая Россия" Геннадий Гудков. "Следствие ведется сегодня настолько плохо, а зачастую ангажированно, что это не убеждает присяжных заседателей в справедливости выносимых решений, -- отметил он. -- Отказываясь от суда присяжных, мы фактически признаемся в том, что не может организовать в суде объективное соревнование обвинения и защиты».
Впрочем, никто из депутатов не решился по пунктам разобрать доводы авторов законопроекта, хотя, как отметили многие эксперты, в них можно усмотреть вопиющие с правовой точки зрения моменты. Так, например, даже не будучи юристом, можно отметить, что сетования на то, что присяжные слишком часто оправдывают обвиняемых в «заведомо тяжких преступлениях», по сути, не что иное, как нарушение принципа презумпции невиновности. По Конституции и вообще по канонам мирового права, никто не может быть признан преступником иначе как по решению суда. В данном же случае, получается, авторы законопроекта взяли на себя смелость самим называть преступников и определять, кто из них осужден или оправдан «правильно или неправильно». К тому же как минимум явным заблуждением можно назвать утверждение о том, что «нигде в мире» суды присяжных не рассматривают дела о терроризме, захвате заложников или массовых беспорядках. Опрошенные «Временем новостей» известные юристы все как один отметили эти нестыковки.
Уполномоченный по правам человека в РФ Владимир Лукин:
- Насчет того, что якобы нигде в мире преступления, о которых идет речь в законопроекте, не рассматриваются судами присяжных, это не так. Насколько я знаю, лишь в Испании и Ирландии вводились на этот счет некоторые ограничения. Впрочем, не это главное. Во-первых, смысл законодательства заключается в том, что чем больше тяжесть преступления, чем суровее грозит приговор обвиняемому, тем больше у него должно быть систем защиты. А данная инициатива все ставит с ног на голову. Судьба обвиняемых по таким серьезным статьям будет находиться в руках коллегии из трех человек, а процент обвинительных приговоров у них значительно выше, чем у присяжных. Все это навевает неприятные ассоциации с печально известными сталинскими «тройками». Во-вторых, не понятно, почему именно сейчас понадобилось принимать этот закон? В начале 90-х годов в стране было куда более сложное положение. Сейчас ситуация во всех сферах более благополучная, так зачем же что-то менять? Это серьезное отступление, особенно в контексте того, что недавно говорил Дмитрий Медведев о необходимости либерализации судебной системы. Я призываю всех депутатов еще раз хорошенько подумать.
Председатель Московской Хельсинкской группы Людмила Алексеева:
- Нужно задаться вопросом, а почему именно сейчас понадобилось принимать этот закон? Борьба с терроризмом -- на самом деле лишь предлог, чтобы отнять у суда присяжных важные дела, связанные с преступлением против государства, и оставить им одну «бытовуху». К тому же в перечень статей, упомянутых в законе, попала и статья о массовых беспорядках. Какое отношение она имеет к терроризму? Власть просто боится, что из-за финансового кризиса народ может выйти на улицы и начнутся волнения, беспорядки. Именно из-за этого он так поспешно принимается. Насчет, что такого нет «нигде в мире» -- ерунда. В США 95% всех уголовных и гражданских дел рассматривают суды присяжных, в том числе и по шпионажу. Если присяжные и оправдывают тех, кто действительно совершил преступление, то это только потому, что следственные органы попросту не могут доказать их вину. Тут вопросы должны быть лишь к ним. А присяжные в отличие от судьи оценивают картину не по бумажкам следователя. И если доказательства вины сомнительны, то как можно наказывать человека? Последние годы обычные суды выносят в среднем 0,1% оправдательных приговора, а у судов присяжных этот показатель в десятки раз больше. Кстати, в странах с нормальным правосудием этот показатель составляет 12--15%, и там никто из этого трагедии не делает. Чтобы обеспечить независимость суда присяжных, закон предусматривает простую меру -- перенос его в другой регион. Более того, закон говорит, что если нельзя сформировать убедительный состав суда, такое перенос необходим.
Адвокат Генрих Падва:
- Суды присяжных пока оставались у нас наиболее справедливыми. На них сложнее повлиять, на всех сразу не надавишь, их сложнее подкупить. А это не всем нравится. Нельзя принимать законы, ухудшающие положение подозреваемых. Это лишает человека права на справедливое судебное разбирательство, закрепленное в Основном законе страны. Таким образом, введение таких ограничений противоречит Конституции. Говоря о том, что суды присяжных слишком часто оправдывают, по сравнению с делами которые рассматриваются обычными федеральными судьями, оппоненты лукавят. Приговоры, вынесенные федеральными судьями, отменяются значительно чаще, чем решения, принятые на основе вердикта присяжных. Навести порядок в системе очень сложно, гораздо проще ужесточить меры. Вот они и нашли самый простой способ.
Бывший генпрокурор Юрий Скуратов:
- Это глупость. Как они упразднят? Ведь тогда нужно будет менять Конституцию в части прав человека. А это невозможно пока. Поэтому, я думаю, что ничего у них не получится. Я не знаю, в чем причина столь пристального внимания к судам присяжных, ведь их совсем недавно внедрили. Сколько сил было затрачено на это, так зачем его упразднять. Я думаю, это какая-то авантюра. Депутатам, наверное, просто нечем заняться. Лучше бы заставили работать систему следствия. Надо, наоборот, посмотреть ошибки следствия, а суд -- хоть в качестве последней инстанции -- может выявить их. Данная реформа надумана и, полагаю, что бьет мимо цели.
Адвокат Юрий Баграев:
- Я считаю, это нарушение Конституции. Человек имеет право в определенных ситуациях на рассмотрение своего уголовного дела с участием присяжных. Можно найти, конечно, миллион причин, по которым это институт пока плохо работает. Но тем не менее сам по себе принцип, который существует во всем мире, должен существовать и у нас. Если и идет процесс оправдательных вердиктов судом присяжных, это вовсе не означает, что они оправдывают виновных. Во всем мире процент оправдательных приговоров судами присяжных около 10--12%, а у нас иногда и 1% нет. И, кстати, у нас не такое уж качественное расследование, поэтому оправдательный вердикт еще вовсе не означает, что оправдали виновного. У меня тоже сложное отношение к суду присяжных, там действительно много субъективизма, но есть понятие законности, а есть понятие справедливости, и эти понятия не всегда совпадают».
Алексей Гришин, Анатолий Караваев, Екатерина Карачева, Эдуард Ломовцев
