Возмущение подопытного кролика,
или как нас опять хотят использовать

Тут давеча состоялась "Свобода слова" с министром образования...

Снова утверждалось, что 12 лет и единый госэкзамен решат все вопросы: нерадивые учителя будут выявлены, талантливые дети из Тмутараканска разошлют свои результаты в столичные ВУЗы, которые их срочно пригласят учиться, а негодяи-репетиторы и коррумпированные члены приемных комиссий останутся у разбитого корыта. Потом наступит время и для поднятия престижа учителя, и для финансового благополучия школ, и, и, и...

И почему-то никто не обратил внимание на следующие моменты:

Относительно экзамена:

1. Все тесты должны основываться на одних и тех же программах. Если где-то учитель вел, скажем, литературу, по одной авторской программе, а в другом месте - по другой (я уж молчу о десяти программах по истории и о ста программах по информатике), то кто гарантирует, что они освещали одни и те же вопросы одним и тем же образом? А спрашивать то, чему не учили - нельзя. Отсюда - следующая проблема:

2. Несмотря на то, что министр призвал ректоров и академиков "разрабатывать вопросы для Единого госэкзамена", задача эта остается невыполнимой, поскольку она некорректна: чтобы разрабатывать вопросы, нужно сначала договориться, чего требовать от а) программ, б) учителей, а уж только потом от в) учеников. Эти требования называются стандарты, вместо которых сейчас предлагается набор пожеланий, в точности напоминающий "постановления N-ного Съезда КПСС" как своей содержательностью, так и своей конкретностью.

3. Если все дети должны сдавать тесты на равных условиях, эти тесты должны быть гарантированно равнозначны по сложности. Как показывают независимые тесты, это не так: одни и те же дети отвечают на разные варианты тестов и их результаты сильно разнятся.

4. Сколько школ по России? - давайте скажем так: очень много. Кто будет проверять результаты тестов, в которых нужно оценить произвольные ответы (да даже и те, что предназначены для компьютерной обработки, но уж эти-то – точно!)? Всегда одни и те же люди? Или все-таки люди, имеющие собственные предпочтения, различный уровень компетентности, мнения, которые могут и не совпадать?

5. В московские и питерские ВУЗы поступает по несколько тысяч результатов тестов со всей России. Кто и по каким критериям отбирает тех, кого пригласят приехать на собеседование? Как он будет отбирать - вслепую, не видя "кто и откуда" просится в этот ВУЗ, или видя, что вот эти 500 писем пришли из поселков Нееловки, Пожаровки и Гуляйки М-ского национального округа, а вот эти 150 - из Москвы, Питера и Красноярска? И как он решит, кто из 1200 детей с абсолютно одинаковым баллом теста достоин поступить на 100 мест престижного факультета престижного ВУЗа?

6. Тесты сейчас разрабатываются по принципам ПСИХОЛОГИЧЕСКОГО тестирования. Это означает, что они:

- "откатываются" на нескольких группах: выбирается несколько групп детей, и, если ВСЕ дети отвечают на вопрос, либо НИКТО на него не отвечает, он исключается из теста. Важный это вопрос или нет, а также то, что "средние ученики" Москвы и глубинки – разные люди, в расчет не берется;

- оцениваются по принципам "трудные тесты - больше баллов". НО! - трудный вопрос - это тот вопрос, который ты не знаешь. Трудность - понятие субъективное; в то же время сложность вопроса - достаточно объективно вычисляемая величина - вообще не принимается во внимание. Предлагаемые же специалистами критерии оценивания игнорируются напрочь.

7. То, что 48 регионов единодушно насели на бедного министра с требованием "даешь ЕГЭ!" - такая чушь, что вянут уши. Ни для кого не секрет: чиновничество никогда не упустит случая встать навытяжку перед тем, от кого оно зависит, и отрапортовать "рады служить!" - и это никак не зависит от того, что думают по поводу этого рапорта те, кому потом расхлебывать эту кашу. Департаменты образования, которые укомплектованы, как правило, дамами, не имеющими ни малейшего реального (а не декларируемого) уважения со стороны учителей, но имеющими над оными более чем реальную власть, всегда счастливы уловить чаяния начальства и предупредить их. Вспомните "почины снизу" времен коллективизации и первых пятилеток... Ничего не изменилось.

Относительно плохих учителей, репетиторства и коррупции:

1. Если есть наборы вопросов, которые будут входить в единый экзамен (а эти вопросы не будут переписываться ежегодно), то первая мысль, которая приходит в голову: зачем учить детей всему, если известно, что с них спросят? Гораздо проще натаскать их на ответы, даже если вариантов будет двадцать и в каждом – по 100 вопросов. За два года можно заставить их зазубрить то, чего хватит на трояк, а тех, кто поспособнее – на вопросы "олимпиадных задач", которыми так гордится наш министр. И если кто-то поверит, что такое натаскивание будет иметь что-то общее с настоящей учебой – мне жаль и такого наивного человека, и всю нашу страну вместе с ним. То, что считается главным минусом американской системы обучения, приносится к нам под ярлыком "борьбы за улучшение системы образования". Плохим учителям такой способ работы будет только на руку.

2. Репетиторы будут специализироваться не на определенных разделах определенных наук (они ведь не знают, что с их подопечных потребует учитель на экзамене или преподаватель в ВУЗе), а на вдалбливании в головы детей конкретных вопросов и конкретных на них ответов. Вот и все. Никуда репетиторы не денутся.

3. О коррупции можно сказать только следующее: пока есть кто-то, кто будет результаты обрабатывать, заносить в компьютеры, а потом, при начале вступительного периода в институтах, выбирать из претендентов – будет и кому дать, и у кого попросить. Пока будут те, у кого есть доступ к компьютерам, к программам обработки, к информации вообще – будут те, кто эту информацию сможет продать. Нашу страну этому 70 лет учили, и выучили, наконец-то: мы – страна криминальной культуры (фильмы наши посмотрите, песни послушайте, разговоры на улице – наш язык, как ему и положено, беспристрастно отразил нашу суть). Поэтому ссылаться на законопослушность и врожденную порядочность людей "от образования" я бы нашему министру не рекомендовала. И всем остальным – тоже. Живой пример – только что прошедшая перепись населения, когда ее "секретные" результаты через неделю после окончания уже продавались на московских улицах, обработанные и записанные на CD.

Поясню некоторые моменты:

- Как будут разыгрываться варианты заданий между областями? Как бы ни разыгрывались, а нужные варианты в случае необходимости получить всегда можно, это вам на пальцах и ребенок объяснит.

- Как, в случае необходимости, нарисовать нужную отметку даже при наличии шифров работ – тоже всем заинтересованным лицам объяснять не надо. Вполне может случиться так, что кодированный листок останется кодированным листком, а тот, кому надо, получит бумажку с тем, чем надо и с нужной печатью.

- Пока такого рода услуги приняты – они будут оказываться. Народ, который семьдесят лет был вынужден врать, воровать и выкручиваться, чтобы выжить, изобретет контрмеры на любые меры безопасности, возникни только такая нужда. А когда альтернативой становится армия с возможной службой в "горячих точках" – это уже жизненно важный вопрос.

- Что же касается компьютерной обработки и, тем паче, компьютерной сети, через которую вся эта информация должна прокачиваться – так вот тут один паренек из глубинки, можно сказать, всю Америку обул, а уж наше родное Министерство образования, которое с компьютерными технологиями пока что на "ты" даже не мечтает перейти, а все норовит количеством дорогой неликвидной техники заменить качество работы с ней... Хотя, как выше сказано, можно и без хакерства обойтись.

Относительно 12-летки как способа разгрузки школьников:

1. Для того, чтобы разгрузить детей, достаточно снять с них дополнительные предметы и не рекомендовать им новых факультативов - это раз. А то тут уже закон божий рекомендуют, программирование стало обязательным (хотя программирование ну в любом случае менее полезно детям, чем умение говорить и писать на родном языке; то же, что раньше называлось "словесностью", а теперь - литературой, превратилось в какой-то огрызок литературоведения, который при общей низкой грамотности и отвращении к чтению является классическим случаем профанации).

2. Любому учителю ХОЧЕТСЯ, чтобы его ученики могли решать сложные задачи. При этом задача школы - дать картину мира, помочь определить свое место в ней и научить базовым вещам. Это значит, что ВСЕ дети должны знать и уметь определенные вещи, и именно ЭТО должно стать показателем работы учителя, а не количество детей, взявших призы в олимпиадах или поступивших в профильные институты. Тонкости и сложности должны быть вынесены на факультативы для желающих. Вот эти факультативы и результаты обучения на них, по идее, и должны стать критерием поступления в ВУЗы.

3. У учителей-новаторов 70-80 гг. "на дом" вообще ничего не задавалось. Все "проходилось" в школе. В то же время от учителей ТРЕБУЮТ, чтобы они давали домашние задания. Отсюда требование к наличию строго определенных, по крайней мере, в рамках класса, учебников. Отсюда - неумение многих учителей свободно оперировать материалом, привязанность к учебнику, для библиотек - достаточно редкие обращения к ним детей за материалом, а для родителей - необходимость каждый год покупать учебники, которые с каждым годом становятся дороже...

4. Может быть, стоит реально оценить необходимость некоторых предметов и их наполненность? Пример: еще года три назад в большинстве школ труды ("технологии") заканчивались в 9-м классе. Но тут серия проверок это "выявила", директорам было "строго указано" и 10-11 классы снова получили 2 часа предмета, по которому все фактически уже было пройдено. Чему там учат детей? Мальчиков – пользоваться инструментами "рабочих специальностей" (как правило, тисками, молотком, зубилом и т.п.). Реально они чинят простейшую мебель подручными средствами (далекими от требований технологичности и эргономики), делают швабры и номерки для гардеробов, а также выполняют другие хоз. работы по школе. Девочки делают то, на что хватает фантазии преподавательницы: разрабатывают оформление моделей распашонок, рукавичек, бутербродиков, вяжут или вышивают на конкурсы... Но при чем здесь обязательный школьный предмет?

ОБЖ в старших классах - также весьма странный предмет. Элементы медицины и первой помощи даются раньше, подготовка мальчиков к военной службе – задача несколько другого курса... насколько мне довелось увидеть, здесь тоже идет работа "кто во что горазд", а учебники... Ну, скаутское движение в этом плане дало бы несоизмеримо больше, а было бы и несоизмеримо интереснее, и для здоровья полезнее, поскольку выживание – это практическая дисциплина.

Далее: не кажется ли вам, что 4 урока истории в неделю в 11 классе (а большая половина материала – "повторительно-углубительная") – при полном разброде в толкованиях этой самой истории – непозволительная роскошь?

Относительно повышения роли и престижа учительства (понимаю, что этот пункт не принесет мне популярности среди учителей, но я знаю, о чем говорю: я начинала в школе в 1985 г. и работаю в ней и сейчас).

Я тоже считаю нынешнюю зарплату учителя по сравнению с тем, что было в конце 80-х, даже не смешной, но... До того, как говорить о повышении оплаты труда, нужно продумать вот что:

1. Знакомые учителя говорят: нам некогда учить, мы с детьми пляшем, бегаем, проходим комиссии, пишем планы и отчеты, ведем внеклассную работу... Практически каждый учитель является одновременно классным руководителем, но об этом разговор ниже. Для того, чтобы учитель УЧИЛ, его, в первую очередь, нужно освободить от пресса чиновничества. Это значит, что учитель НЕ должен думать о том, как поставленная им оценка скажется на отчетности школы, округа и города. Он НЕ должен рисовать оценки, если его способ контроля не подразумевает пяти- (а на самом деле четырех-) балльной системы оценки – равно как и стобалльной. ЕГО ДЕЛО НАУЧИТЬ, а технологии, "рекомендованные педагогическими исследованиями", должны быть только советами, которые можно применить, если они подходят К ЛИЧНОЙ СИСТЕМЕ УЧИТЕЛЯ. Научить быть учителем нельзя, как нельзя научить быть поэтом; изучение чужих технологий здесь может быть костылем, но не панацеей, многим настоящим учителям этот костыль только мешает двигаться так, как они бы могли без него. Зато чиновникам проще проверять количество костылей, чем скорость самостоятельного движения...

2. Сейчас система подготовки, я полагаю, не менее, чем на 99% такова: девочка (реже – мальчик), окончившая школу, не поступает в университет или другой престижный ВУЗ (или и не пробует туда поступить) и идет в тот ВУЗ, в который легче попасть – в педагогический. Предвижу протесты тех, кто работает в этих ВУЗах, но предпочитаю говорить, что думаю и знаю. Итак, народ говорит: ума нет – иди в пед... Правильнее бы было сказать не "ума", а желания его напрягать. Исключения случаются, но они только подтверждают правило.

Если девочка обычная, она либо выходит замуж и ищет другую работу, либо приходит в школу без малейшего представления о реальной жизни и о потребностях реальной экономики, политики, социума и т.д., и т.п., и пр. Потому учит она своих детей в святой уверенности, что то, на что ее нацеливали в школе и институте – это единственные требования реальной жизни.

Если девочка старательная, она по окончании института остается при кафедре и постепенно начинает там преподавать. Учить таких же, как она. При этом жизненный опыт ВНЕ системы педобразования у нее нулевой, а опыт работы с реальными детьми – и того меньше. Но она учит новых студентов, КАК нужно учить...

Потом эта девочка для дальнейшего продвижения по иерархической лестнице должна защитить диссертацию. Тут ей по положению нужна практика, и она ищет себе площадку для работы. Чаще всего это консультативная должность в какой-нибудь школе, где она дает руководящие указания взмыленным учителям, которым проще написать ей тот отчет, который от них хотят получить, чем объяснить, почему они не хотят делать то, что от них требуют (тем более, что считается, что этот горе-консультант ИМЕЕТ ПРАВО требовать от практикующих учителей внедрения ПЕРЕДОВЫХ ПЕДАГОГИЧЕСКИХ ТЕХНОЛОГИЙ).

При условии благополучной защиты бывшая девочка имеет возможность идти в педакадемию, становиться чиновником высокого ранга и составлять руководящие документы для системы образования в целом.

... недаром народная мудрость гласит: кто умеет – делает, кто не умеет – учит, кто не умеет ни делать, ни учить – руководит...

3. Классный руководитель не руководит классом, а пишет планы и отчеты, пилит детей за то, что они не выполняют требования учителей, а родителей – за то, что они не воспитывают детей; он говорит им то, что полагается правилами, а не то, что считает нужным сам. Иногда он нянчится с ними, иногда – кричит на них. И он НИЧЕГО реально не может сделать с теми, кто не дает классу работать, кто уже не боится ни крика, ни угроз, потому что РЕАЛЬНОЙ власти у классного руководителя нет. В самом тяжком случае учитель может передать дела в комиссию по делам несовершеннолетних, но это означает, что ребенка поставят на учет, а вот что его из школы уберут, или что он потом того же учителя в темном углу не повстречает – никто не гарантирует. А таких деток в наших школах много, и ни для кого это не секрет, разве что для тех, кто не хочет этого знать. А знать этого не ходят местные руководители (про центральное руководство молчу – оно, в полном соответствии с правилами жизни совка, видит только то, что ему на руку увидеть в данном конкретном случае). Иначе чем объяснить решение Иркутского областного департамента образования о том, что за каждого отчисленного из школы зарплата директора школы снижается? Слышите, товарищи родители: если в классе с вашим ребенком учится малолетний отморозок, который в школе появляется только для того, чтобы стрясти какую-то мелочь с других детей и пообщаться с себе подобными, то он там будет и дальше сидеть, и получать "тройки" за одно только то, что иногда заходит посидеть на уроке, потому что Департамент образования не примет у школы отчет, а директор не захочет платить за удовольствие послать этого деятеля куда подальше... И все детки видят: учителя НИЧЕГО не могут сделать реально. Поэтому можно все. А родителям некогда (а иногда и неохота) что-то делать с чадушками, которые поняли: "предки" тоже ничего им по большому счету сделать не могут. Редко кого из них теперь напугает отцовский ремень, да и отцов-то сейчас у детей не так много. А иногда бывает и так, что отцы есть – но лучше бы их не было. Вот и сбрасывают детей на руки школе – вас-де учили воспитывать, вот и воспитывайте.

4. Учитель получает деньги за почасовую нагрузку по разряду, плюс еще некоторые мелочи (за кабинет, за тетради, за литературу). Поэтому очень выгодно для тех, кто учителям платит, объединять классы, ведь на оплату не влияет, 40 человек или 20 сидит этот час на уроке. А как учить 40 человек – знает только тот, кто ведет эти уроки. Чиновнику этого не объяснить. Чиновник говорит: пойдет снижение наполнения из-за демографической ямы, вот и уплотняйте классы, сокращайте штаты. Кто уйдет? – тот, кто легко найдет работу в других областях: "информатики", "иностранцы", "трудовики", "музыканты"... разумеется, те, кто владеет предметом свободно. Те, кто знает его не как положено, останутся в школе. Чуете, куда ветер дует? Кстати, это происходит во всех уровнях образования, в ВУЗах потери были весьма велики уже лет десять назад.

5. Сейчас установка "простого населения" такова: после школы мальчики должны пойти в ВУЗ (лишь бы не в армию!), а девочки туда, где найдут непыльную работу и перспективную партию, то есть тоже в ВУЗ. В принципе, вроде бы никто ничего не имеет против среднего звена профессионального обучения, но для департаментов образования показатель успешности школы – процент поступивших в ВУЗы, что является дополнительным стимулом. Еще один момент, по которому детей вынуждают досиживать 11-летку и идти выше – то, что в школе ребенок считается ребенком, а не самостоятельной личностью, а родителям такая позиция ближе. Ориентация на самостоятельность ребенка в школе декларируется, в нее упорно играют, эти игры демонстрируют на всю страну, но они – ничто иное, как все те же, далекие от жизни, игры, и дети это великолепно понимают. Возраст детства ИСКУССТВЕННО ЗАТЯГИВАЮТ, и делают это уже давно, потому что ДЕТЬМИ ЛЕГЧЕ УПРАВЛЯТЬ. Не так давно подруга пожаловалась: ребенка пришлось срочно забирать из больница, потому что 6-классник оказался в одной палате с 18-летними оболтусами, которые по ночам устраивали гудеж с девочками, а днем "играли", зажигая спички перед лицом мальчишки... Теперь оболтусов будут считать детьми еще лишний год.

И, наконец, самое главное: ради чего все это затеяно? На самом деле, а не декларативно? Кто и что получит в результате этой реформы, кроме финансирования разработчиков, их научных степеней и должностей?

Вот такие вопросы пришли мне в голову при лицезрении нашего министра и его то ли оппонентов, то ли соратников. А вам это в голову не приходило?