Генетически модифицированное питание - вредно или нет?
Исследования противников генетически модифицированной еды показывают, что ГМ-компоненты чаще всего используются в детском питании, сладостях и колбасных изделиях. При этом цена и этикет-ка никак не отражают содержания этого компонента. Российским отделением «Гринпис» были проведены тесты целого ряда популярных на нашем рынке продуктов питания. Результаты оказались весьма показательными. Чаще всего генетически модифицированная соя используется в детском питании. На-пример, в детских кашах Humana, Bebelac, Frisosoy молочный белок заменен на модифицированный соевый. Среди колбасных изделий модифицированная соя была обнаружена в образцах паштета «По-пулярный» («КампоМос»), сосисок «Славянские» (Царицыно), сосисок «Тушинские» и сарделек «Польские» (Тушинский мясной завод).
Многие ученые заявляют об опасности употребления ГМ-продуктов питания для здоровья, но рос-сийские производители не делают специальных маркировок, как это принято в большинстве стран. Специальный опрос, организованный RBC daily среди столичных мясокомбинатов, подтвердил этот факт. Во многом это объясняется тем, что правила маркировки прописаны таким образом, что предъя-вить какие-либо претензии к руководству предприятий невозможно. И пока изменять эти правила никто не намерен. Тем более что среди специалистов, решающих, какая еда будет попадать нам на стол, немало ярых сторонников широкого распространения ГМ-продуктов в нашей стране.
Первое генетически модифицированное растение — устойчивый к пестицидам табак — появился на рынке еще в 1982 г. Основные производители новых культур — США, Аргентина и Канада, всего та-ких стран 16 . Особо распространены ГМ кукуруза, соя, хлопчатник и рапс. Среди съедобных изменен-ных продуктов — сорта сои, риса, сахарной свеклы и кукурузы, устойчивых к гербицидам, кабачков, почти не содержащих косточек, помидоров, бананов и дынь с удлиненным сроком хранения, рапса и сои с измененным жирнокислотным составом, риса с повышенным содержанием витамина А. На рынке большая часть этих растений отсутствует из-за отсутствия спроса.
Ученые предупреждают, что потребление подобных продуктов способно привести к непредсказуе-мым последствиям, включая мутации. Большинство стран относится к производству ГМ-продуктов крайне настороженно.
В России с 1999 г. зарегистрировано 7 трансгенных культур: соя, сахарная свекла, два сорта кукурузы, устойчивой к гербицидам, кукуруза, устойчивая к стеблевому мотыльку, и два сорта картофеля, устойчивого к колорадскому жуку. Пока в массовом порядке эти культуры не выращиваются. Через несколько лет на рынок могут поступить первые образцы отечественного измененного картофеля. Имен-но с картошки и решили начать экспансию в наше сельское хозяйство растений-«модификатов». В этом году, по словам одного из главных сторонников выращивания в России ГМ-растений, академика РАСХН, директора Центра «Биоинженерия» К. Скрябина, наконец, начались первые испытания трех русских сортов трансгенного картофеля. Сорта созданы совместно с американской фирмой Monsanto. В популярные сорта «Невский», «Луговской», «Елизавета» ввели ген, по словам г-на Скрябина «убивающий колорадского жука».
При этом как К. Скрябин, так и главный диетолог станы, директор Института питания В. Тутельян считают, что ГМ-продукты не представляют опасности для здоровья. В. Тутельян сообщил, что специа-листы института Питания изучают картофель, содержащий ген устойчивости к колорадскому жуку. Не начал ли он вызывать аллергию, не вредит ли он потомству? Для выяснения этого ученые ставят опы-ты на крысах и мышах, которые якобы проводятся в течение 1,5 лет.
Однако, ни г-н Скрябин, ни г-н Тутельян совсем не распространяются о серьезных проблемах, с которыми столкнулись подопытные мыши и крысы. «Например, у крыс, которые ели генетически моди-фицированную свеклу, понизилось содержание гемоглобина и лейкоцитов в крови, — сказал RBC daily кандидат биологических наук, сотрудник лаборатории структурной организации генома Института цитологии РАН М. Вонский. — Эта свекла устойчива к гербицидам, сорняки вокруг гибнут, а она дает пре-красный урожай, а между тем в свекле накапливаются продукты распада гербицида. Если ее будет употреблять человек, продукты распада в организме снова превратятся в гербицид — яд». Что касает-ся картошки, генетически модифицированная версия которой может через несколько лет появиться на нашем рынке, то от нее «дохнет» даже колорадский жук. Доктор биологических наук, профессор, ди-ректор Института физиологии растений В.Кузнецов утверждает, что при встраивании в картофель по-стороннего гена в нем образуется токсин, от которого жук и гибнет.
Кто сказал, что выделяемые новым доселе неведомым растением токсины смертельны для ви-давшего виды жука и безопасны для человека? Экспериментальные мыши, например, не лучшим об-разом отреагировали на новую еду. «Исследования показывают, что у мышей, которых долго кормили трансгенной картошкой, в тканях стали происходить изменения, напоминающие раковые образования», — говорит В. Кузнецов.
Пока ученые спорят о вреде для человека ГМ-еды, приводя в качестве аргументов результаты исследований на мышах, россияне вот уже несколько лет экспериментируют на себе. При этом часто да-же не подозревая об этом. То, что продукты, содержащие ГМ-компоненты, сегодня практически никто в России не маркирует, нам подтвердили и на московских мясокомбинатах. «Вся генетически модифицированная соя, которая приходит к нам на предприятие, обязательно промаркирована, — сказал RBC daily представитель одного крупного московского мясокомбината. — Но на изделиях мы надписи о со-держании ГМ-компонентов не ставим».
На этикетках продуктов, содержащих ГМ-компоненты, должны стоять надписи: «Генетически мо-дифицированная продукция». «У нас будут маркироваться только те продукты, в составе которых бо-лее 5 % компонентов, полученных из ГМИ, — сказал RBC daily представитель Гринпис России. — По-этому производители могут просто ввести в рецептуру не более 5 % генетически измененных компо-нентов и таким образом избегают экспертизы и регистрации. Кстати, в Европе маркируют продукты да-же с 1 % ГМИ и собираются снизить планку до 0,5 %».
Однако даже если в России снизят эту планку, кардинально на ситуацию это не повлияет. «С первого июня нынешнего года маркировка продуктов, содержащих 5 и более процентов генетически мо-дифицированных компонентов (от общей массы продукта), будет обязательна, — сказала RBC daily пресс-секретарь МАП Л. Булгакова. — Однако даже если нормы будут нарушаться, доказать это будет практически невозможно, ведь в России нет научно-исследовательской базы для определения доли трансгенных компонентов в веществе». Единственный способ защитить здоровье россиян — это обя-зать маркировать само наличие ГМ-компонентов: то есть слово за главным санитарным врачом Геннадием Онищенко.
ГМИ В ИРКУТСКЕ
«Генно-модифицированные ингредиенты — какие страшные слова, а что они обозначают и где ты этого набралась!?», — так звучат реплики потребителей Иркутской области, то есть нас с вами. Выхо-дит, ГМИ страшны не только тем, что не возможно предугадать их влияние на организм человека, как было сказано выше, но и тем, что об их существовании мало кто догадывается и, тем более, задумы-вается. Возникает проблема номер один — недостаток информации для населения.
На Иркутских фабриках (Иркутский мясокомбинат, кондитерская фабрика «Ангара») главное руко-водство о проблеме ГМИ, по их собственному заявлению, осведомлено, но на мой вопрос о наличии таких ингредиентов в составе их продукции, руководство отреагировало резким ответом, буквально срывающимся на крик о том, что все продукты натуральные и российского производства.
Заведующий отделом гигиены питания Иркутского областного центра санэпиднадзора И.Б. СерЈдкин с подозрением отреагировал на мое появление, мол, вы журналисты вечно все недопонимаете, потому много врете, и вызвался самостоятельно написать статью по этой проблеме. Писал он ее долго — недели три, когда мы договорились встретиться, он неожиданно уехал в командировку еще на неделю. Вообщем, нагрянула я к нему без предупреждения, под конец рабочего дня. Он протянул мне ста-тью с довольным выражением лица и оживленно начал о ней говорить. Некоторое время я на него смотрела и не могла уяснить - кто из нас и что именно недопонимает. Не давая мне возможности включится в дискуссию, он долго и упорно объяснял о глобальной проблеме просроченных биологически активных добавок. Но, как известно, ГМИ и БАДы — это абсолютно разные вещи…»
«Да что ГМИ, что ты о них скажешь? А вот БАДы…», — продолжал настаивать СерЈдкин. В конце концов, он все же бросил фразу о том, что все продукты Иркутской области натуральны, а ГМИ если и есть, то только до 5 %, а в таком случае фабрики по закону имеют право не указывать маркировку. «Почему Вы так в этом уверены, ведь нет еще такой лаборатории, где можно было проверить наличие ГМИ!?» «Как это нет!?, — возмутился заведующий. — У нас есть такая лаборатория!» Взглянуть на нее мне, конечно, не позволили, сославшись на то, что доступа туда нет даже самому СерЈдкину. «Извини-те, но я сомневаюсь в ее существовании…». «Сомневайся сколько душе угодно! – отрезал он. - Что мне теперь поднимать все бумаги? Я официальное лицо и мое слово достоверно!»
Вопрос оказался в тупике. На прилавках по-прежнему красуются глянцевые помидоры, в детских поликлиниках без конца рекламируют смеси для младенцев Nestle, подростки продолжают жевать шо-коладки Snikers — вообщем в Иркутске все спокойно…! Только число заболеваний раком с каждым годом увеличивается, и людям, страдающим аллергией, нет числа…
