Для чего попу гармонь?
Поговорим о странностях нашей современной культуры, дамы и господа! Сейчас об этом только самый ленивый не говорит. Благо, поводов для такого разговора хоть отбавляй – то уничтожение архитектурных памятников, то введение ЕГЭ, то ещё какая-нибудь очередная гадость.
Но я не о глобальном хочу поговорить, а о частностях, о небольших удивительных деталях нашего культурного процесса. Сначала чуточку о предыстории возникшей у меня недавно проблемы.
Вообще-то я преподаватель, и по долгу службы уже четверть века регулярно сею разумное, доброе, вечное. Пытаюсь знакомить студентов Иркутской сельхозакадемии с отечественной историей и культурологией. Студенты, конечно, сопротивляются этому изо всех сил, но я всё равно пытаюсь. Одной из форм этого знакомства является то, что я обычно называю лекцией-экскурсией об истории нашего искусства. Уже лет 15 подряд я каждую группу, в которой веду занятия, ближе к концу семестра веду в наш Областной художественный музей и там, на примере представленных в экспозиции произведений, рассказываю о русской живописи и скульптуре в разные периоды их развития.
Делаю я это всегда в свободное от работы время (не в учебные часы!) и никакой материальной выгоды от такого занятия не имею. Моральной, впрочем, тоже мало. Во-первых, большинство студентов не так просто затащить в подобное музею место. Честно говоря, я для этого без всякого зазрения совести применяю «административный ресурс» и всем даю понять, что мероприятие носит добровольно-обязательный характер. Перекличка по журналу в конце экскурсии! Но согласна с Анатолем Франсом, что человечество следует понуждать к добродетели…
Во-вторых, не все мои студенты в музее ведут себя как полагается, и иногда я с большим трудом удерживаю их в рамках минимальных приличий.
В-третьих, я мало кому могу объяснить, зачем мне такая регулярная головная боль. Даже многие мои коллеги относятся к этому, мягко говоря, с лёгким недоумением. Но я продолжаю считать, что вот такие мельчайшие «культурные инициативы» на уровне отдельно взятого человека тоже важны для общества. Они незаметны каждая в отдельности, но хорошо ощущаются в совокупности.
Люди вообще должны уметь что-то полезное делать не только за деньги. Это уже давно поняли в тех странах, где разные формы волонтёрства стали естественной частью жизни общества. Правда, у нас с этим пока туговато…
Впрочем, до последнего времени мне хотя бы никто не мешал заниматься подобным просветительством. В художественном музее я за эти годы примелькалась, и смотрители даже встречали меня как привычную часть жизни. Пускали лично меня туда без билета, если я приводила очередную группу студентов. Конечно, это не касалось тех случаев, когда я приходила на какие-то коммерческие и прочие выставки ради собственного удовольствия. Мне такое положение дел казалось нормальным. Музею, видимо, тоже. По крайней мере, проблем не было. Они возникли недавно по очень интересной причине.
В марте месяце этого года пришел новый прейскурант цен на билеты, согласно которому студенты вузов теперь могут по предъявлению студенческого билета идти в музей бесплатно. Раньше они это делали за полцены.
Идея, конечно, хорошая – привлечь студенческую молодежь к культуре. Правда, мне не очень понятно, почему при этом оставили плату за вход для школьников и учащихся ПТУ – но и так уже хорошо. Честно говоря, эта проблема для меня всегда была довольно щекотливой. Как только я заводила разговор со студентами о необходимости купить билет в музей, некоторые из них подымали такой жалобный вой, как будто являлись представителями голодающего населения Африки. Сама мысль о трате целых 50 (!) рублей на музейный билет кое у кого среди моих студентов вызывала бурный протест. Они сразу начинали подсчитывать, сколько можно на эти деньги приобрести пива, пепси-колы или сигарет. Поэтому я искренне обрадовалась новому прейскуранту. Боже мой, если бы я знала, чем это для меня скоро обернётся!
Пару раз, правда, я прекрасно воспользовалась этой возможностью. Но на третий, как в сказке, начались чудеса. Аккурат 31 марта я пришла художественный музей с группой первокурсников-зооинженеров, которых жаждала приобщить к прекрасному. И тут началось! Сидевшая на контроле сотрудница мрачно сообщила, что по распоряжению директора я теперь должна каждый раз для проведения своей обычной лекции-экскурсии приобретать входной билет за 100 рублей. Я растерялась до потери дара речи, т. к. поняла, что теперь я должна минимум 1000 рублей в год заплатить за своё право бесплатно и в свободное от работы время приобщать молодежь к прекрасному.
Это вообще-то меня не обрадовало, потому что моя преподавательская зарплата весьма невелика. Я по этой причине, например, далеко не все желаемые концерты и выставки могу посещать для собственного удовольствия. Сознаюсь также, что на тот момент в моём кошельке было всего 78 рублей, и я в принципе не могла купить билет в музей за полную цену. Я попыталась напомнить о том, что предыдущие 15 лет меня пускали без билета, но разговор уперся в глухую стену: «Ничего не знаю, у меня такое распоряжение от начальства». Железный довод, против которого не возразишь.
Тогда я пошла к начальству в лице главного бухгалтера. Эта милая дама мне долго объясняла что-то про новый прейскурант и про то, что я теперь не имею права входить в музей бесплатно. «Но я и раньше его формально не имела никогда, мне просто разрешали это явочным порядком!» – возразила я ей. На это она сказала, что раньше мои студенты приобретали билеты и приносили музею доход, а теперь они идут бесплатно, поэтому для музея больше нет смысла пропускать меня как прежде.
Я растерянно начала говорить о том, что они должны быть заинтересованы во мне хотя бы с точки зрения посещаемости – ведь я привожу ежегодно несколько сотен человек. Наверное, я выглядела очень обалдевшей и говорила с таким жаром, что она пожалела меня, и мы пошли к кассиру. Однако счастливого конца у этой «сказки с подробностями» не получилось. Возле кассы мы встретили директора музея госпожу Зубрий, которая категорически отказала мне в скромной просьбе сохранить право бесплатного входа в музей для проведения своих экскурсий со студентами.
Она просто и ясно сказала, что раньше мне это дозволяли исключительно потому, что я таким образом приносила музею некий доход. Теперь дохода больше нет, и мы не нужны. Я пыталась что-то говорить про посещаемость и т. п., но директор сурово сказала, что они в этом совершенно не заинтересованы. Зарплата у сотрудников музея маленькая и лишать их дохода хотя бы за счет приобретаемых мною билетов нет смысла.
Тогда я не выдержала и задала вполне логичный вопрос: «Получается, что основная цель деятельности музея – извлечение прибыли?». Г-жа Зубрий заверила меня, что основная цель деятельности её музея – это просвещение народа. И при этом снова сказала, что теперь меня больше без билета пускать не будут, потому что в моих «бесплатных» студентах музей не заинтересован. Уходя, она щедро разрешила мне на этот раз приобрести билет за полцены. Я ей за это очень благодарна, потому что я всё-таки смогла тогда провести для студентов обещанную экскурсию, и у меня даже остались деньги на то, чтобы уехать домой.
«Бесплатные» студенты, в просвещении которых никто, кроме меня, не заинтересован, стояли рядом с нами и внимательно слушали этот разговор. Это самое главное, о чем я сожалею после всего случившегося. Разговор о посещении музея у нас начался ещё пару месяцев назад. Я говорила им о том, какой у нас замечательный художественный музей – лучший во всей Сибири. Я объясняла им, как это здорово – увидеть настоящие картины Левицкого, Репина, Айвазовского, Шишкина.
Большинство из студентов пришли туда впервые. И ещё не успев зайти дальше вестибюля, они услышали от директора музея, что никому тут не нужны, т. к. не приносят ни рубля в кассу. Я думаю, для каждого из них это было достаточно сильное и значительное впечатление, которое когда-то ещё отзовется. Для меня самой, честно говоря, это тоже было незабываемо. После окончания экскурсии я провела перекличку, отпустила всех с миром, села в тихом уголке и заплакала. Даже не знаю, за кого мне в тот момент было более обидно – за себя или за студентов.
Мы, взрослые, очень любим ругать современную молодежь за необразованность, цинизм и равнодушие к высокой культуре. Взрослые вообще всегда любили это делать – даже в Древнем Египте они сетовали на падение нравов и упадок культуры среди юношества. При этом часто остаётся в стороне вопрос о причинах подобных проблем. У кого, как не у старших, учатся наши мальчики и девочки? Разве не их мамы и папы смотрят по телевизору только бесконечные сериалы, футбол и передачи типа «Дом-2», ориентированные на уровень интеллекта куда ниже среднего? Разве не представители старшего поколения определяют у нас сетку вещания всех телеканалов и издательскую политику? Разве сами дети организуют себе в школах такой уровень преподавания, когда некоторые из них потом не могут правильно написать даже своё имя и фамилию (я лично с этим сталкивалась!), не говоря уже о названии своей страны?
Вот и здесь получилось нечто очень типичное для страны, история которой началась фразой из летописи: «Земля наша велика и обильна, а порядка в ней нет» и заканчивается пока что знаменитыми словами В.С.Черномырдина: «Хотели как лучше, а получилось как всегда». Потому что только в такой удивительной стране директор художественного музея может в глаза сказать студентам, что они этому музею не нужны, если не платят деньги в кассу. И при этом продолжать считать себя очень интеллигентной дамой, занятой развитием отечественной культуры и просвещения.
А и в самом деле: для чего попу гармонь, когда у него есть кадило и колокола? Для чего художественному музею мои теперь совсем «бесплатные» студенты, если от них только суета в залах? Ах, да! Есть же ещё то самое предназначение музея, о котором говорит его директор – просвещение народа. Но просвещать там нынче предпочитают только за отдельную плату, и я представляю, какую бы проповедь госпожа директор произнесла на досуге такому неправильному человеку, как Чехов… Тот всю жизнь очень любил совершенно бесплатно преподносить нуждающимся в этом школам и городам собрания книг и даже целые библиотеки, а также жертвовать средства на разные просветительские проекты. Ему это просто казалось естественной потребностью организма любого интеллигентного и порядочного человека.
Мне кажется, что сейчас самое время на уровне общества начать разговор об ответственности каждого более-менее нормального и образованного человека за сохранение хотя бы остатков нашей многострадальной культуры. О её развитии и расцвете пока что можно лишь по-маниловски красиво фантазировать. А реально её необходимо просто спасать от полного распада. Но имеет смысл не только напоминать нашим нуворишам о том, что можно хоть частично вложить деньги в экономику и культуру той страны, которая их так сказочно и незаслуженно обогатила.
Нужно также всем способным и желающим небогатым людям дать возможность что-то безвозмездно делать для сохранения культурных ценностей и пропаганды их в обществе. При необходимости оказывать и какую-то поддержку – например, рассказывать о различных акциях, привлекая публику на выставки, концерты и спектакли. А иногда хотя бы просто не мешать, не создавать лишних препятствий. Ведь наша культура – это последнее, на чем мы можем удержаться в настоящем, чтобы потом у нас было какое-то будущее.
Я не переоцениваю эффект и значение своих экскурсий для студентов. Я понимаю, что в этом смысле у меня (как и в учебном процессе!) КПД как у паровоза – 2%. В самом лучшем случае. Но это не мешает мне считать такое занятие нужным и полезным. У любой работы, связанной с образованием и просвещением, вообще очень малая отдача. Сеять разумное, доброе, вечное всегда сложно и эти зёрна редко падают на благодатную почву. Я думаю, любой преподаватель со мной согласится. Но если не заниматься этим почти безнадёжным делом, то будет совсем плохо. Всем.
По мнению директора художественного музея, я прошу слишком многого: предоставить мне возможность бесплатно и в свободное от моей работы время приобщать студентов к искусству. Это не предусмотрено их правилами и прейскурантом цен на входные билеты, я знаю. И все предыдущие годы тоже не было предусмотрено, кстати говоря! Но делалось, потому что приносило доход музею. А теперь дохода не получается и потому сразу вспомнили о правилах. Я глубоко уважаю заботу госпожи директора о материальных интересах своей организации и её сотрудников. Но так ли они сильно пострадают от моей тысячи рублей в год? Я абсолютно уверена в том, что нашествия на музей большого числа подобных мне энтузиастов в ближайшем будущем ожидать не приходится. Так нельзя ли для благого дела снова чуть-чуть подзабыть о правилах, как и прежде? Ровно настолько, чтобы соблюсти не букву, но дух закона и позволить мне продолжать беспрепятственно заниматься тем, что для меня и для музея является основной целью деятельности – просвещением. Но если этого не произойдет, я всё равно постараюсь не отказываться от уже привычного мне «культпохода» со студентами в музей. Если, конечно, меня после этой статьи туда вообще пустят…
А деньги на билет как-нибудь найду!
Кузнецова Ж. Г.,
старший преподаватель кафедры философии, социологии и истории Иркутской государственной сельскохозяйственной академии.
