Инвестиции в навоз. Краткое замечание по региональной экономике

Инвестиции в региональную экономику – это хорошо.

Этот тезис настолько аксиоматичен, что даже не обсуждается. И не обсуждается не только в высших сферах, но и рядовыми гражданами.

Впрочем, если кто-нибудь вдруг захочет эту аксиому пообсуждать, например, на Интернет-форумах, как ему тут же компетентно объяснят, что наши предки слезли с дерева не для того, чтобы питаться корешками и орехами, а для того, чтобы покорять природу и быть, так сказать, ее царем. А впасть в уныние депрессивного региона мы всегда успеем.

Посмотрим, однако, на вопрос с позиций самой честной из наук – то есть математики. Ведь, как бы ни хотелось отдельно взятым особям человека прямоходящего, а дважды два – четыре при любых раскладах. Даже если открывать дверь пинком в кабинет гражданина России Путина.

Итак, что имелось в стольном граде Иркутске при клятых коммунистах? Инвестициями это назвать ни у одного экономиста, само собой, язык не повернется, но некие виртуальные, как сейчас говорят, деньги (которых на самом деле не было), в экономику вкладывались на полную катушку. Хотя, если совсем уж серьезно, то до сих пор никому непонятно, что мешало замурованному в железный занавес государству рабочих и крестьян напечатать столько бумажных фантиков-рублей, сколько хотелось, и завербовать на стройки коммунизма буквально всю страну.

Но не суть. А суть в том, что советские инвестиции в народное хозяйство давали реальный толчок региону, потому что построенные на эти инвестиции предприятия худо ли, хорошо ли, но работали на народ. То есть завод карданных валов производил карданные валы для вечнотазиковых ВАЗов, и давал неплохую работу паре тысяч человек. Завод имени Куйбышева клепал драги для приисков, которые опять же работали на государство, и давал работу еще трем-четырем тысячам человек. Алюминиевый завод в Шелехове производил алюминий для других советских заводов, которые, в свою очередь, производили пусть и плохие, зато дешевые товары для людей – и обеспечивал работой почти четыре тысячи человек.

Нужно понимать следующее. Каждый новый завод строился по проекту, годами прорабатываемому десятком министерств, и тянул за собой не только новые рабочие места, но и новые квартиры, детсады, а то и целые города. То есть советские инвестиции, при всей их экономической странности, все-таки были именно инвестициями, так как расширяли и улучшали жизненное пространство региона. Когда в Иркутске строилась ГЭС, население города увеличилось в полтора раза. Соответственно увеличилось и количество жилых домов, школ, детских садов, для обеспечения строительства были построены вспомогательные заводы.

Теперь посмотрим на инвестиции в современном их виде. Например, возьмем все тот же ИркАЗ. Решил г-н Дерипаска расширить производство и запустить пятую очередь завода. Хорошая, казалось бы, идея, которая приведет к увеличению объемов производства алюминия в полтора раза. И что? Со слов любого пиарщика, работающего на Дерипаску (или на областное правительство, что, впрочем, иногда одно и то же), региону от этого только кайф, новые рабочие места и прочие блага в виде налогов.

Как бы не так.

Расширение завода, в отличие от советской схемы, не влечет за собой никакого строительства жилья и расширения социальной сферы. Расчет капиталиста прост: жилье и прочие блага являются личными проблемами рабочего. Безработица высокая, желающих работать много, а потому, как будет решаться вопрос с детьми, женами, жильем и прочей социалкой, капиталиста никаким образом не волнует. Государство же, являющееся частным случаем все того же дико-капиталистического предприятия, его к каким-то там социальным потугам не принуждает и не стимулирует, ибо ему вся эта морока тоже выходит в копеечку, что не есть «рыночно»...

Особого увеличения числа рабочих мест также не предвидится. Конечно, расширение производства требует и новых рабочих рук – но, как показали недавние события на СУАЛ-ПМ, капиталист предпочитает потогонную систему работы, когда на каждого рабочего взваливается непомерный груз физического труда, при полном игнорировании техники безопасности.

Вопрос с налогами, как и общей экономической целесообразностью производства, весьма сомнительный. В отличие от советского времени, алюминий в России идет отнюдь не на производство самолетов, кораблей и кухонных кастрюль. Россия сегодня потребляет максимум 10% производимого алюминия. Остальное идет на экспорт. Фактически, российская электроэнергия и российский глинозем перерабатываются на крайне вредном и опасном российском производстве, и уходят бывшему потенциальному противнику. Между прочим, по весьма демпинговым схемам.

Платить налоги наш капиталист тоже не дурак. Как показывает опыт работы Байкальского ЦБК, большая часть доходов весьма успешно выводится в оффшорные зоны, со свистом пролетая мимо российской казны. Те жалкие крохи, которые остаются в местном бюджете, принимаются мэром со слезами благодарности.

Что население региона получает взамен.

В случае с конкретным ИркАЗом население получает дозу фтора от 4 килограммов на квадратный километр в сутки в самом Шелехове, до 1 килограмма в Иркутске, Ангарске и далее по Ангаре. Причем это – данные Сосновгеологии десятилетней давности, а с пуском пятой очереди ИркАЗа, по некоторым данным, содержание фтора в выбросах вырастет в разы. Само собой, руководство РУСАЛа все время рассказывает байки о борьбе за экологию, и обещает вот-вот модернизировать системы очистки воздуха. Однако реального эффекта пока не видно.

Нелишне напомнить, что фтор даже в малых дозах разрушает зубы и кости. Многие жители Шелехова страдают серьезными и малоизученными заболеваниями опорно-двигательного аппарата. Население Иркутска и Шелехова часто испытывает разного рода недомогания – от постоянной сухости во рту до сильных головокружений. Это – действие фтора, медленно разрушающего здоровье всех вокруг ИркАЗа.

Впрочем, гадит не только ИркАЗ. Пресловутая Транснефть, получившая в 2006 году по сусалам от населения Прибайкалья, когда-то тоже обещала новые рабочие места и налоги. В результате на строительство "трубы" привезли дешевых гастарбайтеров из Украины, которые резко увеличили инвестиции в проституцию северных городов региона, а налогов от Транснефти никто так и не увидел. Более того – уничтожив ландшафт и дороги по всей протяженности нефтепровода, эта организация совсем забыла о компенсациях за эти действия в региональный бюджет.

Таким образом, картина получается весьма любопытной. Инвестиции в промышленность Прибайкалья приносят сверхприбыли олигархам и массу проблем жителям. В приличных странах это называется колониализмом и безответственностью, а вовсе не инвестициями. Легко представить себе, например, как на любовно выращенные вами на клумбе цветочки некий суровый дяденька вывалит кучу навоза и посадит на ней свои огурцы. Внушая всем вокруг, что это – крутое развитие региона. Хотя на самом деле это – крутое развитие дяденькиного бизнеса. За счет вашей клумбы.

Возникает мысль – а на кой, в таком случае, региону так называемые инвестиции? Что конкретно отдельно взятый житель Иркутска получает от них, кроме проблем со здоровьем и других головных болей? Ничего. А между тем, именно "инвестиции" являются любимой темой как депутатов во время выборов, так и официальных лиц, стремящихся пролоббировать интересы очередного олигарха.

Так не пора ли народу уже осознать, что инвестиции сами по себе – не благо, а весьма часто — вред? Что капиталист, на каждый вложенный в производство рубль, должен бы по-хорошему построить на два рубля жилых домов? А иначе ему должна быть указана прямая дорога в известном всем русским направлении...