Устав чужого монастыря

Под боком у нашей державы есть маленький западный сосед, который всегда идет на полшага вперед, хотя во многом очень похож на Россию. Речь о Польше.

Пока бывший министр образования вместе с Патриархом всея Руси пугали россиян заверениями, что в российской школе вводятся обязательные уроки православия, пока россияне спорят о том, не сделать ли религию в школе особым инновационным проектом, в Польше этот проект давным-давно запустили. Добились хороших результатов и … разочаровались.

Религия в сетке часов польской школы появилась давно. Россия еще готовилась выбрать Бориса Ельцина и не знала, что такое инфляция. Правительство Польши и члены Конференции католических епископов (руководящего органа католической Церкви) не тратили время на выяснения, хочет ли каждый отдельно взятый поляк уроки религии в школе для своих детей или не хочет. В Польше, на территории которой проживают около 95% католиков (а эта цифра более достоверна, чем 80% православных в России, потому что учет прихожан в католических храмах гораздо более жесткий – существуют даже дни литургического календаря, когда посетителей храмов принято пересчитывать по головам), религия теснее, чем в России, связана с национальным самосознанием. На авторитет Церкви в глазах поляков работало и то, что католическая Церковь и многие ее священники активно участвовали в работе профсоюза «Солидарность», приведшего к власти новое правительство Польши.

– Известие о том, что через месяц священники должны начать преподавание в государственной школе, было внезапным, – вспоминает отец Раймунд Грушка, который много лет вел уроки религии в польской школе, а теперь работает с детьми в одном из приходов России. – У нас, священников, не было ни программ, ни представления, как нам вести себя в государственной школе. Нам казалось, что это абсолютно невозможно. Но нас в Польше поставили перед фактом.

Отец Раймунд – один из многих католических священников, которые посвятили жизнь работе с детьми и молодежью. У него в России мало коллег. Еще в петровские времена Русская Церковь передала свою монополию на образование и воспитание государству. В православной среде до сих пор обсуждают вопрос: как должен одеваться батюшка, работающий с подростками? Может ли он играть с ними в футбол? Курить? Говорить на их языке? Эти вопросы были успешно разрешены католиками всего мира еще в прошлом веке. Члены многих современных монашеских орденов, например, влиятельной в Польше конгрегации вербистов, которая много занимается работой среди молодежи, принципиально одеваются в светскую одежду. И кстати, не накладывают запрета на курение. Первыми монахинями-вербистками были привлекательные молодые женщины, которые посчитали, что для проповеди молодежи слова Божия (отсюда, от латинского слова «вербум», название конгрегации) вовсе не обязательно надевать монашеское покрывало или длинную юбку!

Дети занимают важное место в современной католической Церкви; ею даже выработан особый чин «детской мессы» – богослужение для маленьких детей. Даже в католических приходах социалистической Польши работе с детьми и подростками уделялось гораздо больше внимания, чем в православных приходах постсоветской России.

Призвание священника к этому занятию, как правило, определяется во время учебы в семинарии, хотя многие молодые католики еще подростками твердо решают стать «священником для детей и молодежи». Во время учебы у будущего священника есть возможность познакомиться с богатым опытом, накопленным за века в воспитании детей разными католическими орденами и конгрегациями. Диссертацию будущий священник тогда защищает на тему, так или иначе связанную с педагогикой или практической работой с детьми.

Директоров польских школ вполне устраивают педагогические навыки священников. Труднее с содержанием уроков религии, которые называются по-разному, в зависимости от епархии и возраста учащихся: они не регулируются стандартами и оставляются на усмотрение преподавателя. На этих уроках речь может идти о множестве вещей, которые волнуют подростка, но главное – дать представление об основах христианской веры.

Уроки религии в Польше может вести и светский человек. В этом случае для него желателен диплом магистра богословия. Этот диплом можно получить во многих государственных университетах Польши.

Религиозная ситуация различается по разным епархиям Польши: кое-где католиков только 70%, много протестантов, верующих евреев, есть православные. Поэтому родители дают детям письменное разрешение на посещение этих уроков, а в школах не допускается безальтернативного введения «религии» в сетку часов, как это не раз порывались сделать в России местные начальники. Как правило, альтернативой «религии» становились уроки этики, которые вел школьный учитель.

Нередко к концу года школьники почти в полном составе перебегали с «этики» на «религию».

– Я не раз наблюдал такие ситуации и у себя, и у моих коллег-священников, – рассказывает отец Ежи Дуда. – Но по одному этому факту я бы не брался судить, что уроки, на которых подросткам рассказывается о религии, для них привлекательнее, чем уроки этики. Я думаю, им было интереснее со священником. Священник может отпустить с уроков. Священник может пойти с ними в поход. Со священником веселее, чем с учителем.

…В России такую ситуацию трудно себе вообразить!

От иллюзии, которая тешит россиян («Вот введем религию в школу – и сразу поднимем нравственность!..»), поляки понемногу избавляются.

Прошедшего десятилетия было достаточно, чтобы убедиться: от уроков религии подрастающее поколение не изменилось в лучшую сторону. Для улучшения нравов знакомства с Библией явно недостаточно. С религией нельзя «знакомиться», ее надо практиковать. Или выбирать моральный кодекс атеиста.

Поляки приходят к выводу, что Церковь не должна распылять свои силы на государственную школу. Ей следует сосредоточить их на работе с детьми и подростками по месту их жительства – в приходах.

Как смотрят сами польские священники на то, чтобы Церковь в Польше покинула стены школы?

Отец Ежи Дуда:

– Об этом в Польше сейчас много спорят. Я думаю, что для этих разговоров есть основания. Религиозное образование дети могут получать в своем церковном приходе. Но для этого приходская жизнь должна активно развиваться. Там должны работать не только священники, но и хорошо обученные миряне. Школа не может дать детям полноценного религиозного образования. В некоторых случаях такое образование может оказаться профанацией.

После более чем десяти лет успешного сотрудничества польской школы и католической Церкви общество убеждается в том, что Церковь и школа, несмотря на общность их задач, – два разных социальных института. И что в объединенную Европу им лучше идти порознь.

Россия могла бы учесть этот опыт. Но на чужих ошибках не учатся. Учатся на своих.

Да и то не всегда.