Блогнот. Церковь как православно-патриотический клуб

Интересное наблюдение... хотя, наверное, ничего в нём интересного и нет, и объяснить всё это совсем не сложно - но, тем не менее...

Я ещё, пусть совсем немного, но застал те времена, когда в ссср Церковь была отделена от государства не только формально, но и фактически. То есть, помимо официальных и полу-официальных запретов, существовал вокруг Церкви некий вакуум, что ли... Как-то по умолчанию считалось, что вокруг Церкви группируются те, кому не нашлось места в тогдашнем обществе - помимо беспартийных старушек-пенсионерок, которых это самое общество безо всякого стеснения в лицо называло "пережитками прошлого", церковная ограда и церковные стены считались прибежищем отщепенцев, неудачников, а то и вовсе мелкого криминального элемента.

И на этот же имидж Церкви, отчасти, работала и полу-официальная и околокриминальная контр-культура: думаю, многие помнят все эти чёрно-белые, отпечатанные на фотобумаге "церковные календари", которые продавали по электричкам всевозможные сомнительные личности с наколками на руках. Про "золотые купола на груди наколоты, только синие они, и ни грамма золота" я уже и не говорю - а тут ещё и публикации в газете "Труд" и в журнале "Крокодил" про каких-нибудь фарцовщиков, промышлявших куплей-продажей икон, или ещё что-нибудь в этом же роде...

Безусловно, мода на старинные иконы в те годы была - но это была локальная мода, затрагивавшая достаточно небольшую часть тогдашнего советского общества: количество коллекционеров, собиравших иконы, можно было смело списать на этакую статистическую погрешность. На неё же, на эту же погрешность, можно было списать и всех здешних церковных диссидентов - всех якуниных и огурцовых, крахмальниковых и огородниковых, осиповых, дудко, полосиных и всех остальных-прочих - да большинство из них в восьмидесятые уже сидело по пермским и прочим лагерям: ведомство Юрий Владимирыча позаботилось об этом...

То есть, этакая "церковная фронда", конечно же, существовала, но одно дело - фрондировать, развешивая на стене в гостиной привезённые из деревни старые бабкины иконы вперемешку с забугорными эротическими календарями, или цитировать пять-шесть заученных фраз из практически недоступной тогда Библии, и совсем иное дело - на полном серьёзе говорить о том, что ты веруешь в Триединого Бога - Отца, Сына и Святого Духа. Признаться в том, что ты всерьёз исповедуешь Христианство, в начале-середине восьмидесятых было чем-то даже постыдным... сродни признанию в занятии онанизмом, или ещё в чём-то подобном.

Как бы странно это ни звучало, но такая ситуация вполне себе устраивала и Церковь: чем меньше внимания к ней было со стороны общества, озабоченного построением коммуниз... - pardon! - отовариванием талонов на колбасу и стоящим в очереди на приобретение "Жигулей", тем более откровенные разговоры велись внутри церковной ограды. Чужих здесь не то, чтобы совсем не боялись - просто, чужие сюда почти и не заглядывали, а если и заглядывали, то - ненадолго, ибо ничего интересного для себя здесь не находили. Заглядывали и оставались внутри церковной ограды те, кто и в самом деле что-то искал для себя, кому это было по-настоящему важно и нужно.

Я далёк от того, чтобы идеализировать ту же Русскую Православную Церковь Московской Патриархии брежневского и пост-брежневского, доперестроечного периода: были там и откровенные стяжатели, и откровенные же сексоты - "товарищи попЫ" с погонами под рясами - но и достойных людей там было очень даже немало. Говорю это, как отщепенец, с младых ногтей ненавидевший совецкую власть, и искавший за церковной оградой некую "территорию, свободную от большевизма".

Повторюсь: безусловно, не была церковная земля этой самой "территорией, свободной от большевизма", и высшая церковная иерархия в те годы, где - по принуждению, а где - и по доброй воле соглашалась на условия, выгодные в данный исторический момент компартии и её ленинскому центральному комитету, но всё же... всё же, представить в те годы, что в церковной ограде кто-нибудь хотя бы заикнётся о канонизации Сталина, было немыслимо. К сталину отношение у тогдашних прихожан и "низового звена" священства (по крайней мере, той его части, с которой общался я), было однозначным: убийца и богоборец, враг Христа и Его Церкви и прислужник Сатаны. Помню, как тогдашние бабушки-прихожанки, иной раз, со слезами на глазах рассказывали и о комсомольских "пасхальных рейдах" в 60-е, и о хрущёвском погроме Церкви, и о закрытии и последующем уничтожении храмов в довоенные годы - с непременным сожжением или порубанием топорами икон. Священники же - естественно, в узком кругу - злословили и передёргивали известную фразу из знаменитого послания митрополита Сергия Старгородского советским вождям, переиначивая её: "Ваши радости - НЕ наши радости", или "Ваши радости - наши горести".

Это может показаться удивительным, и даже невероятным, но в восьмидесятые годы среди клириков РПЦ МП - особенно, среди тех, чьи приходы находились в каких-нибудь удалённых от областного города райцентрах - как и в двадцатые годы прошлого века, были даже и этакие "новые не-поминающие", то есть, те, кто на Литургии не поминали имени Патриарха Московского Пимена. А ещё внутри РПЦ МП были достаточно сильны симпатии к "зарубежникам" - к Русской Православной Зарубежной Церкви, управлявшейся собственным Архиерейским Синодом, никак не зависевшей от Московской Патриархии и даже не находящейся с РПЦ МП в литургическом общении, и вообще настроенной крайне антисоветски.

Вспоминаю священников, с которыми общался тогда в Иркутске - с кем-то больше, а с кем-то и меньше - каждый из них был личностью неординарной. И - более того: каждый из них уже успел к тому времени получить свою долю неприятностей за свои религиозные убеждения и за желание быть священником: протоиерей о. Евгений Касаткин, служивший в иркутском Крестовоздвиженском храме, несколько лет назад написал и выпустил книгу своих воспоминаний, в которой подробно рассказал обо всех издевательствах тогдашних "уполномоченных по делам религии" в погонах; протоиерей о. Сергий Кузнецов, насколько мне известно, вообще был ни то сослан в Иркутск из Москвы, ни то просто переехал сюда сам, чтобы избежать неприятностей; будущий енисейский мученик иеромонах Григорий, а по иркутской своей жизни - протоиерей о. Геннадий Яковлев, с которым я был знаком лучше прочих и дружил в те годы - это и вовсе церковный диссидент, с которым мы всерьёз обсуждали планы выхода из состава РПЦ МП и перехода под омофор Зарубежной Церкви... И, кроме всего этого, то были Личности.

Что произошло дальше, как именно это произошло, и когда именно произошло - этого я не знаю. Но произошло то, что произошло: качественный состав клира и мирян внутри РПЦ МП изменился кардинально, и изменился совсем не в ту сторону, в какую хотелось бы. И если в конце семидесятых и первой половине восьмидесятых годов прошлого века была хотя бы ИЛЛЮЗИЯ того, что за церковной оградой расположена "территория, свободная от большевизма", то сейчас вместо этой иллюзии - по крайней мере, у меня - стойкое ощущение, что, переступив церковный порог, ты попадаешь в штаб-квартиру какой-то партийной "первички"... и именно поэтому-то переступать пороги большинства православных храмов у меня нет никакого желания.

У людей там кипит жизнь: действуют воскресные школы, на приходах создаются какие-то спортивно-военно-патриотическо-исторические клубы, всевозможные родительские комитеты; устраиваются какие-то выставки и лектории, организуются коллективные выезды на природу, в какие-то летние лагеря... одним словом, царит этакий бодрый и бойкий "райкомовский" дух. Этого мало: священников-"академистов", не просто знающих, разбирающихся в истории Церкви с древних времён, имеющих представление хотя бы о Флорентийской унии и филиокве, я не видел уже очень и очень давно; зато, на священников, которые-де, "отслужили в ВДВ", "сражались в горячих точках", а то и вовсе ходили в замполитовских чинах, вам тут же с восторгом укажут их прихожане, прибавив при этом: "Настоящий Батя! Спуску никому не даст!" И, к слову, всякий клирик и всякий мирянин будет клятвенно уверять вас, что "Церковь - вне политики", что "Церковь политикой не занимается" - но спросите у того же священника, или мирянина, голосовал ли он на последних выборах... Даже не спрашивайте, ЗА КОГО он голосовал - он вам сам тут же сообщит, ЗА КОГО именно он отдал свой голос - и не только сообщит, но ещё и присовокупит про "данного Богом русскому народу Державного Вождя", расскажет про "оранжевую угрозу", про "навальнышей" и "либерастов-содомитов", не забудет упомянуть и про мифический "План Даллеса"...

Я никого не хочу обидеть, но мне всё это почему-то напоминает антиутопию замечательного Владимира Войновича "Москва-2042", в которой Патриарх Звездоний восклицает: "А никакого Бога и нет! А есть только Гениалиссимус! Он - там, летает среди звёзд, не спит, думает о нас! Слава гениалиссимусу, слава гениалиссимусу, слава гениалиссимусу...". Или, может быть, я - один такой, привередливый?...

Нет, я - опять же, должен об этом непременно сказать! - я никого ни к чему не призываю, а лишь делюсь с друзьями собственными ощущениями. Делюсь - и пытаюсь понять, когда же вдруг произошла эта подмена внутри Церкви, о которой я говорил выше?... да и была ли она, эта подмена - или с самого начала именно вот этим вот и должно было всё закончиться, да я что-то по неразумению упустил?... Я не осуждаю никого: коль скоро, большинству в церковных стенах нужен именно клуб - этакий православно-патриотический клуб - то, значит, пусть всё это существует именно в том формате, который понятен и близок этому самому большинству. На здоровье. Я не вмешиваюсь, не осуждаю - я РАССУЖДАЮ, и только. Но - снова повторюсь - меня интересуют ответы на три вопроса, на которые я пока ответить не могу:

1. Когда именно это случилось?

2. Что именно случилось?

3. И могло ли быть иначе при тех начальных условиях, которые я обозначил в первой части своих рассуждений?

P.S. Просто, в качестве дополнения, вспомнился такой нюанс: в те же восьмидесятые, когда в ссср существовала однопартийная система, а выборы были безальтернативными (т. е., в избирательном бюллетене значилась всего ОДНА фамилия) у здешних верующих - причём, не только у православных, но и у протестантов разных конфессий (а больше здесь, по сути, никого и не было) считалось "хорошим тоном" под любым предлогом манкировать эти самые выборы и вообще не голосовать...