Министр Крючков ответил как на духу

Согласится ли глава Минприроды Бурятии Вадим Кантор ответить на вопросы "Кислород.ЛАЙФ" по проблемам Байкала?

Глава Минэкологии Иркутской области Андрей Крючков – о ликвидации отходов БЦБК, регулировании турпотока, увеличении расходов Иркутской ГЭС, а также – о скандальной скульптуре Намдакова. «Кислород.ЛАЙФ» попутно вспомнил лучшие статьи об экологии Байкала за уходящий 2018-ый.

"Кислород.ЛАЙФ" впервые публикует развернутые ответы регионального министра – глава министерства экологии и природных ресурсов Иркутской области Андрей Крючков под занавес года рассказал нам обо всех актуальных проблемах Байкала. И о том, как они решаются.

Выступаем с публичной офертой к главе аналогичного министерства в правительстве Республики Бурятия Вадиму Кантору - готовы опубликовать и ваши ответы по экологическим проблемам Байкала.

Никаких саркофагов!

Ликвидация отходов Байкальского ЦБК, закрытого еще в 2013 году, пожалуй – главная тема года, в Иркутской области уж точно. Правительство региона за эти месяцы забрасывали стрелами критики и пинали в СМИ – и за очередной срыв сроков, и за пересмотр госконтракта с холдингом «Росгеология», и за то, что так и не была выбрана технология очистки карт от миллионов тонн накопленного в них шлам-лигнина. По словам Андрея Крючкова, в новом году оснований для критики станет меньше – правительство области и «Росгеология» намерены приступить к ликвидации отходов комбината не позднее второго полугодия. До 30 июня 2019 года должен быть подготовлен окончательный проект с готовыми результатами экологической экспертизы и заключением Главгосэкспертизы по сметной стоимости. На завершение опытно-изыскательских работ и разработку технологии у госхолдинга остается не более трех месяцев. Ожидается, что в уже марте обновленный проект будет представлен на совещании, которое Минприроды РФ по поручению вице-премьера Алексея Гордеева планирует провести прямо на площадке БЦБК. И с участием депутатов Госдумы РФ из межфракционной группы «Байкал».

По словам Крючкова, похожий проект иркутские власти реализуют в Усолье-Сибирском. Но со ртутью, оставшейся от закрытого комбината «Усольехимпром», разобраться оказалось проще, чем с байкальским лигнином. Во-первых, в России есть специализированное предприятие, которое может принять отходы, чтобы извлечь ртуть для дальнейшего использования. Во-вторых, все здания и сооружения комбината можно разобрать и очистить в специальных ваннах с помощью реагентов (понизив таким образом класс их опасности с первого до третьего-четвертого). А затем вывезти на специализированный полигон промышленных отходов. Министр подчеркивает – главное, чего добиваются власти и в Усолье-Сибирском, и в Байкальске – никаких саркофагов и захоронения на территории (установка скважин для мониторинга грунтовых вод потребует ежегодных трат из областной казны в 3-5 млн рублей). Источники загрязнения, оставшиеся региону в наследство от СССР, должны быть полностью убраны с территорий муниципалитетов.

Андрей Крючков: Сейчас ходит много разговоров о том, почему не воплотился в жизнь проект «ВЭБ инжиниринга». Ведь он прошел в свое время и экологическую экспертизу, и Главгосэкспертизу. Никаких оснований для отказа от того проекта не было. У правительства Иркутской области – тем более, так как проект находился в распоряжении правительства РФ. Но затем, как вы знаете, вышло поручение президента РФ и постановление правительства РФ об определении единственного поставщика услуг по этому проекту – компании «Росгеология». Логично, что сначала мы запросили «старый проект» и совместно с «Росгеологией» рассмотрели его на месте. Тогда и стало понятно, что очистные сооружения БЦБК были разворованы. Многие внутренние коммуникации оказались повреждены. Более того, в проекте «ВЭБ инжиниринга» почему-то не были учтены другие источники загрязнения – в частности, 160 тысяч тонн «черного» щелока. По итогам совместной проверки «Росгеология» заявила, что исполнять контракт по «старому» проекту просто невозможно.

Технология «ВЭБ инжиниринга» с самого начала вызывала сомнения. В Иркутске они экспертизу не прошли, проект отправили в Москву, потом опять в Иркутск, потом в Красноярск… Для нас очевидно, что лигнин нужно либо превратить во что-то полезное, либо убрать с берега как можно дальше. Полезное – это почвогрунты. Ни для кого не секрет, что жители Байкальска, которые занимаются выращиванием клубники, удобряют таким способом почву. Если убрать воду с загрязняющими веществами, то при определенной обработке лигнин может стать прекрасным удобрением. Есть предложение Иркутского государственного технического университета: воду вымораживать, отходы прессовать в пеллеты и сжигать. Нужно смотреть, что именно получится. Одно могу сказать точно – бетонирования не будет. Это бесполезно. Отходы в картах БЦБК тогда станут чуть более твердыми; если сейчас они жидкие – будут кашеобразные или как высохшая глина. Любые подвижки грунта плюс атмосферные осадки – и все вернется в исходное состояние.

После вывоза лигнина карты можно рекультивировать, посадить там деревья и траву. Или – при условии, что исследования покажут полное отсутствие загрязнения – попробовать разводить в них рыбу. Если в Байкальске мы хотим развивать туризм, то почему бы не попробовать? Загрязненную воду мы хотим все-таки направить на очистные БЦБК, где есть планы поставить локальные сооружения и уже после них направлять эту воду на очистные самого Байкальска. Доочищенные воды можно сбрасывать в водоем. Этим сейчас занимается Дирекция по эксплуатации гидротехнических сооружений, которую мы создали специально для реализации этого проекта. В дирекции работают люди, которые в прошлом работали на БЦБК и хорошо знают и ситуацию, и оборудование.

Выводы Счетной палаты: есть нюансы

Этой осенью Счетная палата РФ вынесла настоящий приговор действующей ФЦП по охране Байкала. Несмотря на то, что за 2015-2017 годы и 9 месяцев 2018-го государственные заказчики Программы израсходовали на ее реализацию 8,4 млрд рублей, экологическая обстановка в районе озера Байкал не только не улучшилась, но продолжает ухудшаться, что создает риски недостижения целей ФЦП – признали аудиторы. «Минприроды России не обеспечило надлежащую координацию деятельности государственных заказчиков ФЦП. Финансовые ресурсы и целевые индикаторы ФЦП между собой не увязаны, достоверность установленных индикаторов не подтверждена. Средства, выделенные на ее реализацию, расходуются зачастую без достижения ожидаемого результата», – заявил также директор департамента СП РФ Сергей Нероев.

Андрей Крючков: Аудиторы считают, что 8,4 млрд рублей из госбюджета была потрачены неэффективно. Не следует забывать, во-первых, что эту сумму выделяли сразу на три региона – Иркутскую область, Республику Бурятия и Забайкальский край. Во-вторых, что считать эффективностью? Например, деньги выделяли на строительство четырех полигонов ТБО. В Иркутской области построено два полигона – в поселке Михайловка Черемховского района и в Нижнеудинском районе. Эти объекты считаются полностью завершенными, так как они поставлены на учет в Государственном реестре объектов размещения отходов.

Но кроме того, построен полигон и в Казачинско-Ленском районе, с 1 января он начнет функционировать. По федеральной программе также шел Черемховский полигон – мы начали его строить в 2017-м, должны были завершить в 2018-м. И область, и район «завели» на этот проект софинансирование, но федеральное правительство не подтвердило «свои» 111 млн рублей. Минстрой РФ объяснил это так: «Мы не строим объекты размещения, строим только объекты переработки». Мы вынуждены были выделить 35 млн областных средств, на эту сумму работы в этом году были выполнены. На следующий год выделим из областного бюджета еще 100 млн рублей. Это те два объекта, которые мы должны были построить по ФЦП – и строятся. Но в СП РФ считают, что траты неэффективны.

Всего с 2014 по 2017 год в рамках ФЦП Иркутской области выделили 2,8 млрд рублей. Освоено за это время 2,6 млрд федеральных и 1,1 млрд из областного и местных бюджетов – всего 3,7 млрд. Небольшое расхождение между выделенным и освоенным, всего 200 млн, это, в том числе, и экономия из-за проведенных конкурсных процедур. Деньги были освоены, объекты построены – в частности, коллекторы очистных сооружений в Байкальске. А вот один из самых крупных объектов ФЦП на нашей территории – это очистные правого берега в Иркутске. Это очень важный объект для Иркутской области, хотя к Байкалу непосредственного отношения он и не имеет. Тогда как полигон в Казачинско-Ленском районе, как и полигон в Черемхово, прописан в федеральной программе как необходимый для «социально-экономического развития Байкальской природной территории».

Стоки и туристы

Начав свою деятельность всего лишь 1 февраля, Байкальская природоохранная прокуратура за эти месяцы разошлась не на шутку. В первый же год ее работы правительствам Иркутской области и Республики Бурятия пришлось спешно разрабатывать правила организации туризма в Центральной экологической зоне БПТ (вдруг выяснилось, что таково требование закона). Еще одна проблема, которой прокуроры занялись в ручном режиме - стоки с судов, курсирующих по озеру. Региональные власти, Западно-Сибирская транспортная прокуратура и судовладельцы, конечно, и сами прекрасно знали, что все сточные воды должны сдаваться на переработку. Но реальных усилий для организации такого сбора никто, в общем-то, не предпринимал. Довести дело до победного финала пока не удалось никому – но есть надежда, что под напором прокуратуры проблема все-таки будет решена.

Андрей Крючков про правила организации туризма на Байкале: Мы уже рассчитали допустимую антропогенную нагрузку на побережье Байкала и передали эти данные нашим коллегам из Агентства по туризму, в котором уже разработаны правила организации туризма на озере. Они сейчас проходят через экспертизы и согласования. Нам нужен документ, который не ляжет на полку, потому что его «надо было сделать по предписанию прокуратуры». Нам нужны правила, которые будут использоваться, будут регламентировать, например, объемы единовременного посещения Ольхона. Чтобы не было, как сейчас – вдоль единственной дороги гоняют как в фильме «Безумный Макс» на квадроциклах, разрушая тонкий слой почвы. Будет чистая огражденная дорога, не будет пыли, не будет возможность съехать на обочину.

Даже если в других регионах есть аналогичные правила, у нас они все равно будут уникальные, потому что озеро Байкал – уникальная природная территория. Над правилами мы работаем совместно с Бурятией, потому что нельзя разделить озеро «тут ваше – тут наше». Мне трудно сейчас оценить ситуацию с количеством и расположением туристических баз. Действующие базы, по крайней мере, хоть как-то регулируют поток туристов, нет этой дикости, когда люди вставали где попало, заезжали на машинах прямо в озеро и мыли их там. Турбазы, конечно, должны соблюдать законы, но запрещать и уничтожать их нельзя – там есть организованные стоянки, места сбора мусора. Безусловно, работу турбаз нужно контролировать, строить очистные. Хотя, пока не изменится приказ №63 Минприроды РФ, построить очистные на Байкале невозможно – технологий для такой глубокой очистки просто нет. Мы должны взять воду, использовать, очистить, и вернуть такой же, как взяли – требования неисполнимые.

Андрей Крючков про судовые стоки: Для решения проблемы со сбором сточных вод с судов нужно построить два причала – на Ольхоне и в районе Листвянки. У каждого причала будет стоять несамоходное судно – баржа, которая будет принимать сточные воды и твердые отходы. Баржи будут новые, и строить их, надеюсь, будут в Иркутске. Стоимость двух причалов предварительно оценивается в 700 млн рублей. Все экспертизы и согласования мы прошли, сейчас наши предложения направлены в Минприроды РФ для включения в нацпроект «Экология» в раздел по охране озера Байкал.

Единственное сегодня специализированное судно «Самотлор» также продолжит работать, хотя стоимость его услуг многих не устраивает – на Байкале есть проблема, скажем так, жадности судовладельцев. Многие ведь считают, что можно не тратиться на утилизацию отходов, а просто опустить трубку в озеро. Сдают и сливают только самые ответственные. Остальные идут на ухищрения, чтобы попасть в разряд маломерных или как-то иначе уклониться от расходов. Они не думают, что когда-нибудь туристов придется возить по озеру из фекальных стоков. Судовладельцев, у которых есть договоры о сдаче сточных вод, мы продолжим награждать «Зелеными звездами Байкала». Надеемся, что турфирмы и областное Агентство по туризму будут рекомендовать иностранным туристам только суда с такими звездами. Иностранцы – люди ответственные, за экологию очень сильно переживают, особенно за уникальное озеро Байкал. Для них звездочка на судне будет тем же самым, что и «мишленовская звезда» для ресторана – есть звезда, значит, судно «чистое» и капитан ведет себя как надо. Для наших судовладельцев это будет дополнительная мотивация.

Предупредительное регулирование

Правительство Иркутской области в конце октября поддержало предложение Енисейского бассейнового управления Росводресурсов об увеличении пропуска на Иркутской ГЭС с 1300 до 1500 кубометров в секунду. В ноябре впервые с конца 2014 года расходы первой в Ангарском каскаде гидроэлектростанции были увеличены до 1600 кубометров в секунду. Решение, на самом деле, даже перезрело - в конце октября на Байкале был достигнут максимальный уровень по меркам года средней водности – 457 метров ТО. За эти два месяца ЕнБВУ уже трижды (с 1 ноября, с 13 ноября и с 7 декабря) меняло расходы на Иркутской ГЭС. Главная цель таких решений - добиться постепенного снижения уровня озера, что необходимо перед весенним паводком 2019 года. «Это необходимо для того, чтобы предотвратить возможность возникновения ЧС в весенне-летний период – подтопления Иркутска и его пригородных территорий», – объяснял позицию регионального правительства его глава Руслан Болотов 26 октября.

Андрей Крючков: Если бы мы не начали уже сейчас увеличивать расходы на Иркутской ГЭС и постепенно понижать уровень Байкала, то весной, когда начнется таяние снегов, мы подошли бы к критической отметке. И даже увеличение сброса до 5000 кубометров в секунду не решило бы проблему, мы бы просто утопили все, что в пойме. Это нужно делать плавно, в течение нескольких месяцев. Это позволит соблюсти баланс, сохранить экосистему и обеспечить безопасность людей. Энергетики беспокоятся за безопасность сооружения, а мы должны беспокоиться о людях в нижнем бьефе. Вспомните пример Крымска: вовремя не сделали регулировку уровня – и к чему это привело?

…И один вопрос о культуре

Всемирно известный скульптор Даши Намдаков изготовил семиметровую статую «Хранитель Байкала» в 2017 году и планировал установить ее в качестве подарка родным краям на ольхонском мысе Хобой. Но против этого выступили и местные шаманы, и экологи, а потом и археологи – мыс представляет собой шаманскую святыню, место произрастания редких растений и археологический памятник. После полутора лет споров, в начале декабря 2018 года руководство Прибайкальского национального парка разрешило установить «Хранителя» на Ольхоне, но в другом месте – вблизи пос. Узуры. Противники Намдакова не успокоились и уже направили в прокуратуру два заявления с требованием проверить законность этого решения. В целом судьба у скульптуры получилась, скорее, скандальной, что сильно выделяет ее среди других работ Намдакова.

Андрей Крючков: Не буду комментировать, что там говорят и пишут другие люди по поводу скульптуры Даши Намдакова «Хранитель Байкала». Выскажу свое личное мнение. Сейчас есть фотографии и видео, можно представить, как это все выглядит. Это интересно.

Я был в Казани на федеральном экологическом совете и мы с коллегами ходили ко Дворцу бракосочетания. Он выглядит как чаша, или казан, и там установлены зиланты Намдакова – всем нравится, тысячи людей фотографируются. Конечно, сколько людей, столько и мнений, но и на Ольхоне должно быть что-то, кроме самого острова. Люди должны приехать, посмотреть, сфотографироваться, подумать. Критиковать можно все. Квадрат Малевича, например. И никогда мы не найдем золотую середину – кому-то нравится, кто-то будет категорически против.

Главное, нельзя оскорблять серьезного скульптора, придумывая всякие грубые названия его работе. Даши Намдакова уважает президент России, его ценят в мире. Шаманы были против установки на Хобое, я специально ездил и консультировался с ними, но когда нашли место в Узурах – никто уже не возражал, да и сам скульптор согласился. Теперь надо только урегулировать поток туристов, чтобы он не нанес вреда. У нас же есть на одном из островов на Малом море буддистская ступа – сколько людей туда едут? Настоящее паломничество. Поэтому такие вещи нужно принимать и развивать.