На пороге новых потрясений: эрозия Путинского большинства. Финал

Завершаем углубленный анализ Путинского большинства в контексте выборных циклов последних десяти лет. Сегодня поговорим о главном и самом интересном — падении рейтинга Владимира Владимировича до исторического минимума и беспрецедентных фальсификациях на голосовании за поправки в Конституцию.

Во второй части я исследовал «крымский консенсус», придя к выводу, что даже за вычетом фальсификаций на президентских выборах 2018 года Путин имел твердые 70-73% поддержки (48-49 миллионов голосов). Это абсолютный максимум за все годы существования режима.

Читаем:

На пороге новых потрясений: эрозия Путинского большинства. Часть первая

На пороге новых потрясений: эрозия Путинского большинства. Часть вторая

Еще раз напомню свой метод. За отправную точку я беру данные Сергея Шпилькина — главного электорального гуру России, — математические модели которого, на мой взгляд, наиболее точно и достоверно отражают масштаб махинаций на федеральных выборах путинской эпохи. Для простоты и наглядности я включаю в анализ только президентские кампании и конституционное голосование, оставляя за скобками выборы в Госдуму и региональные стрельбища.

Наступает 2020 год. Конституционный плебисцит

Триумф марта 2018 года и голосование за пожизненного Путина летом 2020 года разделяют всего два года, однако за это время режим потерял не только завоевания крымского периода, но и часть той поддержки, которая имелась у власти на протяжении всего правления Владимира Владимировича, начиная с выборов 2000 года.

Пансионная реформа, повышение налогов, затяжной экономический кризис, нефтяной и валютный шок, пандемия коронавируса, закрытые границы, обнуление президентских сроков —эти события уложились в два года. И каждое из них жестко ударило по рейтингу Путина. Весной 2018 года, за месяц до старта пенсионной реформы, работу президента одобряли 80% опрошенных (по данным «Левады»); осенью 2018 года, после объявления реформы и повышения НДС, — 66%, в конце 2019 года, перед анонсом конституционной истории, — 70%; в марте 2020 года, перед началом карантина, — 63%; в мае-июне, перед голосованием за поправки, — 59-60%.

Сейчас, когда зенит Путинизма — и экономический, и политический, и моральный — явственно пройден, обвал рейтинга президента с 80% до 60% на коротком двухлетнем отрезке является первостепенной угрозой для системы личной власти. Режим стоит на пороге больших потрясений, имеющих все шансы превзойти события зимы 2011-12 годов. Тогда мы наблюдали сытые брожения городской буржуазии, теперь мы приближаемся к социальным волнениям «голодных» в глубинке. А такие «бунты» в России всегда чертовски опасны.

Почему я так уверенно об этом говорю? Очень просто — я опираюсь не на домыслы или предположения, но на анализ конституционного плебисцита, который и власть, и население трактовало однозначно — как широкий опрос о доверии Путину.

Официальные данные

Явка - 68% или 74,8 миллиона

За - 78% или 57,7 миллиона

Против - 22% или 16,5 миллиона

Скорректированные данные (по модели Шпиькина )

Явка - 42-44% или 46-48 миллионов

За - 65% или 30-31 миллион

Против - 35% или 16-17 миллионов

Позорное (как по форме, так и по содержанию) голосование на пеньках и в багажниках принесло власти, по скорректированным данным, всего 46-48 миллионов голосов реальной явки. Разница с нарисованными официальными цифрами — 27-29 миллионов голосов. Это самая масштабная операция фальсификации результатов за всю современную историю России, отсчитывая с развала СССР.

Официально за путинские поправки отдали голоса 55,7 миллионов человек. Магическая цифра 55 миллионов голосов (50%+ от списочного состава избирателей) вновь достигнута, однако на такой низкой явке вбросить пришлось на порядок больше, чем в 2018 году. Там было около 8 миллионов лишних голосов, здесь — около 27 миллионов. Этого не скрыть, не замазать — фейковость голосования очевидна даже тем, кто никогда не интересовался политикой.

Приближенные к реальности (точных цифр мы, видимо, не узнаем никогда) итоги «плебисцита» выглядят следующим образом: за поправки 65% или 30-31 миллион человек, против — 35% или 16-17 миллионов. И явка в коридоре 42-44%, что само по себе является непозволительно низким уровнем для общефедерального голосования по изменению основного закона страны.

И если данные Сергея Шпилькина кажутся вам сомнительными, я вновь советую обратиться к результатам голосования в Иркутской области, цитадели честных выборов (кроме шуток). За поправки в Прибайкалье отдали голоса 64% или 529 тысяч человек, против 35% или 287 тысяч при явке в 44%. В столичном Иркутске поправки победили 58% на 42%, точечно проиграв на отдельных УИКах. Вот вам и пожизненный Путин.

Резюмирую: крымский консенсус растаял, рейтинг Путина и уровень его реальной поддержки населением сейчас даже ниже, чем в протестные 2011-12 годы. На это указывает и социология, и результаты «плебисцита». Соотношение 65% на 35% в целом по стране и 60% на 40% в крупных городах при максимально отмобилизованном провластном электорате и крайне пассивном электорате протестном — очень плохой результат. Путинское большинство шатко, с тенденцией к быстрому численному сжатию.

Однако миллионы, покинувшие Путинское большинство, пока не примкнули к оппозиции, которая получила те же 17 миллионов голосов, что и на выборах 2018 года. Да, есть какое-то количество бойкотчиков и сочувствующих, однако на старте, прямо сейчас, активных противников режима в стране вряд ли больше 20 миллионов человек. Это внушительно, особенно если помнить про 30-31 миллион пошатнувшегося большинства, но это все еще заметно меньше, чем на пике протестов 2011-12 годов, когда оппозиция собирала 26 миллионов голосов.

Выводы

Путинское большинство подверглось эрозии. Оно все еще доминирует на выборах, но его численность радикально сократилась и, видимо, этот тренд имеет долгосрочный характер, как и обвал рейтинга Путина.

Оппозиция пока инертна и не воспользовалась изменившейся ситуацией. У противников режима 17-20 миллионов твердых сторонников, но этого недостаточно, чтобы начать диктовать власти свою повестку.

Основная часть избирателей — не менее 60 миллионов человек — полностью выпала из политического процесса и выжидает. Чего? Очевидно, предложений: или от власти, или от оппозиции.

А теперь самое грустное. Экономическая модель Путинизма выдохлась еще в 2011-13 годах, и все, что происходило в стране дальше, можно описать словами «деградация», «регресс», «упадок». Уровень администрирования и эффективности бюрократии таков, что сегодня Россия больше походит на средневековое княжество, нежели на современное государство XXI века. Это видят граждане. Это понимает и Кремль, где располагают внятной социологией и наверняка осознают, на пороге каких электоральных подвижек оказался режим.

В 2014 году, встав перед схожей дилеммой, Владимир Путин прыгнул на Украину и устроил «КрымНаш». Сегодня инстинкты могут диктовать Владимиру Владимировичу аналогичную модель поведения — раз не получается в экономике, должно получиться в геополитике, тем более один раз трюк уже сработал. Решать нужно быстро, до конца 2020 года — ситуация в обществе реактивная, напряжение буквально разлито в воздухе.

Негативная энергия масс так или иначе получит выход: или через протесты, или через новый Крым. В первом случае можно ожидать небывалых волнений революционного характера на горизонте года-двух. Во втором — радикальную эскалацию на внешнеполитической арене, старт которой можно будет наблюдать, вероятно, уже в августе-сентябре 2020 года. Украине, Казахстану, Белоруссии — приготовиться — русский царь идет на Вы.