Как казахов превращают в жертв и врагов России
Тема голода в Казахстане 1932-1933 годах обсуждается уже более 30 лет. Первые публикации об этом появились в 1989 году. Практически столько же идет чисто политический спор по этому поводу; в Казахстане многие национал-патриоты и националисты считают, что голод был геноцидом казахов.
В 2020 году появились новые книги о голоде. Вышел в свет русский перевод книги Сары Камерон «Голодная степь. Голод, насилие и создание Советского Казахстана». В самом конце 2020 года вышла и моя книга «Казахский геноцид», которого не было», в которой я подверг теорию геноцида казахов критике, а также показал, что голод был оружием казахских баев против своих же соплеменников казахов, вставших на сторону Советской власти и вступивших в колхозы. Байство, лишившееся во время коллективизации своего богатства, привилегий и возможности эксплуатировать аульные массы, пыталось таким образом хотя бы отомстить.
Сторонники мнения, что был геноцид казахов, продвигают совершенно другое представление: будто бы Советская власть взялась переводить казахских кочевников на оседлость, потом стала конфисковывать скот, требовать сдачи зерна в порядке хлебозаготовок, что и привело к голоду. Все это подается под таким углом, что создается впечатление будто бы единственной целью этой политики было уморить побольше казахов. Алогичность и абсурдность подобного представления об истории коллективизации становится очевидной, если вспомнить, что начало 1930-х годов в Казахстане было эпохой индустриализации, строительства около 40 крупных предприятий, создания механизированного сельского хозяйства в виде крупных зерносовхозов и сети машинно-тракторных станций. Да и вообще, планы на первую пятилетку 1929-1932 годов предусматривали увеличение посевов зерновых культур втрое. Иными словами, обстановка была таковой, что рабочие руки были совсем не лишними и сознательно морить казахов голодом Казкрайком ВКП(б) не стал бы. Но последователи концепции «казахского геноцида» именно на этом и настаивают, требуя, чтобы мы расстались с рациональным подходом к истории и стали верить в миф, в котором концы с концами не сходятся.
Весь вопрос – почему и зачем? Причины этого чисто политические.
Больше нечем склеить казахскую нацию
Образование независимого Казахстана поставило серьезную проблему перед его архитекторами. Новое государство должно было опираться на национальный фундамент. Однако, казахи перед провозглашением независимости вовсе не сложились в единую нацию. Они были расколоты на «городских казахов» и «сельских казахов» (их часто называли «настоящими казахами»); первые часто даже по-казахски не говорили, по культуре и бытовым привычкам резко отличались от аульных казахов. Имущественное неравенство между ними было и в советские времена, а в первые же годы независимости скачкообразно возрастало. В конце 1980-х годов начался рост интереса к родословной, и казахи стали неудержимо распадаться на племена и роды. Так что казахи были рыхлым конгломератом, в котором противоречий было больше, чем единства.
Были сделаны попытки склеить казахскую нацию, по большей части неудачные. Национальной истории, скрепляющей нацию, не получилось. Казахи, как объединение кочевых племен, появились сравнительно поздно, на развалинах Золотой Орды, и большую часть своей истории жили под чужой властью. Да и казахские ханы были, как известно, чингизидами, то есть не казахами. К тому же, многие труды казахстанских историков, посвященные построению национальной истории, были настолько плохими, что отвергались и осмеивались в самом Казахстане.
Самой сильной заявкой была политическая идея Нурсултана Назарбаева, связанная с построением процветающего Казахстана. Лидер нации собирался объединить казахов на основе общего, блестящего будущего. Но и здесь были моменты. Во-первых, будущее распространялось на всех казахстанцев, а не только на казахов, и потому утрачивало чисто национальный характер. Во-вторых, шаги этого будущего ощутили далеко не все, и особенно аульные казахи. Расширение социальной и экономической пропасти за 30 лет независимости между столицей и аулом фактически торпедировало эту идею.
Славной национальной истории нет, будущее туманно и наступило не для всех. В этих условиях и родилась идея объединить казахов не позитивно, а негативно – на основе общей трагедии. Голод 1932-1933 года подошел для этой цели лучше всего, поскольку он еще на живой памяти, а в 1990-е годы многие старики его хорошо помнили. Голод нивелировал разницу между столичным начальником и аульным пастухом тем, что их предки одинаково страдали. Дальше требовались лишь эмоции и усилия писателей, чтобы голод стал «коллективным воспоминанием» и сделался объединяющим фактором.
Казахстан несоветский
Второй немаловажный политический фактор, приведший к пропаганде «казахского геноцида», состоял в том, что независимый Казахстан был создан на основе Казахской ССР и провозглашен решением Верховного Совета Казахской ССР, то есть, в сущности, советской властью. Подобное происхождение республики накладывало определенные рамки на ее политическое развитие и, кроме того, связывало с Россией, которая приняла на себя правопреемство СССР. Построить национальное казахское государство было бы затруднительно в подобных условиях.
Потому, в Казахстане стали разрывать связь с советским прошлым. Предтечей независимого Казахстана была объявлена Алаш-Орда – государство, просуществовавшее с декабря 1917 года по март 1920 года. Однако, это было недостаточно. Алаш-Орда, как несоветское казахское государство, была лишь кратким эпизодом в истории; советский период же дал Казахстану все, почти в буквальном смысле слова. Вот в этих условиях голод 1932-1933 года, превращенный в «голодомор» и далее в «геноцид», стал универсальным инструментом очернения советского периода истории Казахстана. Голод как бы обнулял все те огромные благодеяния, превратившие Казахстан из отсталого, средневекового владения во вполне современное европейское государство, сделанные коммунистами.
Таким образом, используя «голодомор», можно было все достижения советского периода присвоить (в самом деле, ни одному, даже самому рьяному казахскому националисту не придет в голову выселиться из квартиры в доме советской постройки в юрту), а преемственность с Казахской ССР порвать и отрицать. Получилось, своего рода, ограбление истории.
Раз был голод и «геноцид», то можно не церемониться и делать все, что придет в голову, а на все возражения со стороны России поднимать истерику по поводу «жертв голодомора». Некоторые, как например политолог Досым Сатпаев, даже отваживались требовать от России компенсаций. Эта концепция больше всего понравилась тем кругам, которые хотели даже не национального, а подчеркнуто националистического казахского государства, в котором нацменьшинства подавляются и унижаются.
Народ-жертва и вражда с Россией
У концепции «казахского геноцида» было то немаловажное последствие, что почти любая его версия вела ко вражде с Россией. Это было с интересом воспринято за рубежом.
В сущности, концепция «казахского геноцида» делает из казахов народ-жертву. Она рисует такую картину, что уполномоченные приходили, безо всякого сопротивления (или при легко подавленном сопротивлении) забирали весь скот и казахи затем молча умирали с голоду. Эта, по существу, оскорбительная для казахов трактовка истории, оказалась очень выгодной для США, которые провернули подобные же идеологические акции на Украине, в Польше, в Прибалтике, развернув их против России.
Итак, народ-жертва, пострадавшая от коммунистов, наследником и правопреемником которых выступает Россия. Виктимизация целого народа. Из этого следуют политические выводы. Во-первых, народ-жертва есть объект внешнего воздействия, поскольку сам не способен даже себя защитить. Во-вторых, народ-жертва не может себя защитить от повторного посягательства и потому нуждается в защитнике и покровителе. Как только роль народа-жертвы принята (в Казахстане впервые официальное признание голода 1932-1933 годов направленным против казахов состоялось еще в 1992 году), то дальше США сами или от лица «цивилизованного человечества» предлагают выступить защитником и покровителем жертвы. После этого народ-жертва перестраивает свою жизнь и политику по советам и рекомендациям покровителя, часто вопреки собственным интересам.
Вот на Украине, которая приняла на себя роль народа-жертвы, пострадавшего от «голодомора», в итоге вспыхнула фактически гражданская война, отделился Крым и Донбасс. Украина стала страной, враждебной России и фактически союзником НАТО. Но цена, за это уплаченная, несколько поражает своей грандиозностью. Помощь США, оказанная или обещанная, вовсе не компенсирует понесенный Украиной ущерб.
Наконец, все те негативные эмоции, которые возникают у народа-жертвы по поводу исторических событий, должны все же найти выход. Эти эмоции покровитель стимулирует и направляет в нужную сторону. На примере Украины можно видеть, как народ-жертва «голодомора» в несколько лет превратился в рьяного врага России, чуть ли не мечтающего о войне. Пример Украины позволяет увидеть, что «казахский геноцид» следует по той же траектории, что и украинский «голодомор», и тоже ведет казахов и Казахстан к вражде с Россией. Причем вражде, самым казахам не нужной, невыгодной и грозящей большим ущербом, но очень нужной США как покровителю очередного народа-жертвы.
Поэтому, несомненно, что игры с «казахским геноцидом» окончатся для Казахстана и казахов скверно, поскольку вражда с Россией никому еще не приносила добра.
