Евгений Кислов: об экологических проблемах Бурятии. Интервью Бабра

Бабр представляет большое интервью с Евгением Кисловым о работе и экологических проблемах Бурятии, которые не решаются десятилетиями.

Напомним, что Евгений Кислов имеет большой опыт работы в научной сфере и является модератором в Общероссийском народном фронте (ОНФ) «Экология».

О работе в науке и экологии

Расскажите, как ваша научная деятельность пересекается с экологией, и чем на данный момент вы занимаетесь, работая в ОНФ?

– Ничем особенным в ОНФ я не занимаюсь. Но, скорее всего, к моему мнению прислушиваются, так как я геохимик. То, что называют сейчас экологией – это по большей части не более чем техногенная геохимия ландшафта (загрязнение среды и его распространение).

Я изучаю основные, ультраосновные породы и оруденение, которое с ними связаны. При добыче этих руд образуется очень много пустой породы. А мы с технологами пытаемся понять, как на основе этих отходов создать новые строительные материалы.

Для чего это необходимо? Во-первых, чтобы сократить количество отходов производства. Во-вторых, чтобы уменьшить потребность строительных материалов, потому что зачастую эти предприятия строятся достаточно далеко от инфраструктуры.

Как пример, мы попробовали использовать некондиционный нефрит для производства бетона. На первый взгляд звучит дико, но на легальных месторождениях очень много этого нефрита просто складируется из-за недостаточного качества. А отвалы, которые образуются на производстве, необходимо охранять, потому что их расхищают криминальные элементы – нефрит вовлекают в незаконный оборот.

То есть, используя для строительства тяжелых бетонов некондиционный нефрит, мы снижаем количество отходов и потребность в дорогом цементе. Но, к сожалению, все российские идеи внедряются и действуют за границей.

Евгений Кислов: «Лоббизм убил добычу ископаемых в Бурятии»

Что касается народного фронта, то я сначала с большим сомнением туда шел. Еще до работы в этой сфере меня предупредили: «Вы же понимаете, что у ОНФ есть очень хорошие возможности для реализации идей в области экологии и природопользования?». Собственно, за этим я туда и пошел.

Из плюсов ОНФ можно отметить: возможность достучаться до первых лиц и активы на местах. К примеру, много бытовых и экологических проблем присутствуют вдали от столицы республики. Жители глубинок сообщают о проблеме, и они не понимают «что делать» и «как на это реагировать». И тут мы приходим на помощь.

Группа модераторов проводит рабочие совещания, где рассматривает ту или иную проблему. Причем в Бурятии существует указ, согласно которому чиновники обязаны реагировать на все запросы и участвовать на совещаниях. К слову, денег за эту работу мы не получаем от слова совсем.

О проблемах утилизации ТБО и «ЭкоАльянсе»

В Бурятии остро стоит вопрос об утилизации твердых бытовых отходов, в частности на особо охраняемых природных территориях. Предпринимают ли что-нибудь власти?

– Конечно, ничего не решается. У нас в Бурятии сейчас четыре полигона. Один частный под Улан-Удэ, который берет 150 рублей за кубометр – это очень высокая цена. Второй в Гусиноозерске, который с одной стороны выходит к федеральной трассе, а с другой – к озеру Гусиное. Несмотря на протесты прокуратуры, полигон не закрывают. А его и не могут закрыть, так как будет коллапс – отходы некуда будет увозить.

Третий полигон расположен в Усть-Эгите (Евранинский район). Стоит отметить, что строить полигон в тысячах километров от Байкала, когда основная проблема с отходами вблизи озера, было нецелесообразным. Нынешний глава минприроды при встрече меня спросил: «А почему полигон там построили?». Извините, но это же вопрос к самому министерству. Все эти вопросы надо задавать бывшему министру.

С большим трудом запустили четвертый полигон – в поселке Заиграево. Я был на этом небольшом полигоне. По факту, он должен обслуживать только один Заиграевский район. Однако сейчас Усть-Баргузинскую свалку успешно вывозят в Гусиноозерск и Заиграево. По этому поводу даже начались разборки, и против поставщика отходов чуть ли не возбудили уголовное дело.

Что вы думаете о регоператоре в Бурятии, какие главные недочеты в его работе отметили бы?

– Хоть я и разбирался в этом вопросе и проводил совещания по «ЭкоАльянсу», мне сложно судить о его работе. Самый главный бич у них – это низкая собираемость отходов. Не меньше проблем создает практически отсутствие переработки и только одна действующая мусоросортировочная станция.

Конечно, отходами должен заниматься регоператор, но кто будет финансировать его работу? Регоператор постоянно говорит о дефиците денег, средств нет даже на оплату подрядчикам.

Евгений Кислов о проблеме отходов в Бурятии: «Мусорная реформа была совершенно не подготовлена»

На данный момент ЭкоАльянс беспокоит сбор средств с юридических лиц, по большей части из-за того, что с них можно больше получить денег. Однако те избегают заключать договоры, заявляя, что сами могут вывозить мусор. А есть предприятия, которые вообще на своей площади не производят отходы. Поэтому ситуация эта неоднозначная, и мне нелегко об этом судить. В принципе любому регоператору в стране можно посочувствовать, так как мусорная реформа была совершенно не подготовлена. И это касается не только нашего региона.

Об очистных сооружениях в Бурятии

На данный момент завершается строительство очистных сооружений в селе Выдрино (Кабанский район). Проводились ли экологическая экспертиза и изыскания на месте строительства?

– Государственная экологическая экспертиза (ГЭЭ) объектов капитального строительства и реконструкций на байкальской природной территории (БПТ) – это обязательный инструмент. Есть поправки, которые освобождают от этой экспертизы социальные объекты на этой территории, но за исключением Центральной экологической зоны (ЦЭЗ).

Помимо этого должны быть все изыскания (инженерно-экологические, инженерно-геологические и так далее). Также проектная документация должна была пройти ГЭЭ и главгосэкспертизу. Отчетный документ можно запросить на сайте Росприроднадзора, и они обязаны отвечать на запросы в течение месяца.

Лично я много лет был председателем комиссии по госэкспертизе многих объектов, поэтому понимаю всю ее серьезность. Кроме того, мы не пропустили очень много проектов, в том числе и тех, на реализации которых настаивало правительство.

Так, по поводу ликвидации последствий работы Джидинского комбината я могу ответственно сказать: проводимые мероприятия привели только к ухудшению экологической обстановки. Фактически за деньги федерального бюджета производственные хвосты – техногенное полезное ископаемое – были перевезены к месту переработки предприятия, хозяином которого на тот момент являлся член совета федерации Ахмед Паланкоев. И это продолжалось.

Но мы остановили процесс, мы дважды проводили ГЭЭ и дважды вынесли отрицательное заключение. С правительства приходили на наше заседание, пытались лоббировать. Основной шантаж был таким: Бурятия не получит почти миллиард рублей. То есть для этих людей главное – освоить федеральные деньги. Ни одно министерство, ни одно ведомство не отвечает ни за что, кроме получения и реализации федеральных средств. У нас есть специальные таблицы, которые печатаются в конце года, где оценивается работа министерства.

Позднее было возбуждено уголовное дело против бывшего главы минприроды Бурятии Юрия Сафьянова. Несмотря на то что оплата проектной документации проводится только при положительных результатах экспертизы, министр ее оплатил. Следствие вели следователи по особо важным делам.

Другой пример с берегоукрепительными работами в Нижнеангарске. Когда была уничтожена коса, которая отгораживает Ангарский сор от поселка, следом должна была пройти отсыпка острова Ярки. Я пообещал, что если она начнется, то лягу под нож бульдозера, потому что этого категорически нельзя делать. К счастью, из-за отсутствия финансов данное мероприятие отменили, хотя в планах это было.

О фенольном озере в Улан-Удэ

Вы активно участвовали в обсуждениях по ликвидации так называемого фенольного озера на территории ЛВРЗ. Какие меры сегодня предпринимаются в этом направлении?

– Меры сейчас никакие не предпринимаются. Напомню, что по поводу сжигания отстойника ГЭЭ вынесла отрицательное решение. Комиссия тогда была создана управлением росприроднадзора по Московской и Смоленской областям. Участвовало девять экспертов. Я не видел заключение, но насколько понимаю, были серьезные возражения по предпроектным изысканиям. Дело в том, что они проводились не в сезон и были поверхностными.

В 2020 году, когда началась шумиха по Фенольному озеру, по новостям показали, как идет отбор проб газоанализаторами на озере. А начался он не как положено – летом, а в конце ноября, когда опасное озеро замерзло и покрылось снегом. Естественно, анализ проб тогда показал, что все чисто.

Теперь должностные лица должны провести предварительные изыскания, а затем выдать проектную документацию с иными проектными решениям.