Детское насилие. О чём молчат и о чём стоит кричать
Тема насилия стыдная, больная и даже неуместная. Особенно в странах третьего мира и бывших советских республиках. В России в том числе. Но пока это явление существует, мы не должны замалчивать эту тему. Да, насилие есть. Возможно, даже ближе, чем вы думаете. О насилии в принципе тяжело говорить, а о детском – практически невыносимо. Но мы попробуем.
Поводом для публикации послужил недавний случай в иркутском Центре помощи детям, оставшимся без попечения родителей. Это тот самый центр, где 12-летний подросток насиловал малышей, а руководство закрывало на это глаза.
Мы расскажем суть дела
Если вы уже в курсе, то листайте вниз до следующего подзаголовка.
Источники сообщают, что в ноябре 2020 года одна из воспитательниц видела, как двенадцатилетний подросток пытался изнасиловать трёхлетнего мальчика. Мы не будем описывать подробности, при желании их можно легко найти в сети. После случившегося малыш рассказал, что этот же подросток ранее уже насиловал его.
Воспитатель рассказала обо всём на планёрке, а также написала докладную о том, что стала свидетелем действий, «похожих на действия сексуального характера». Но правоохранителям сообщать об этом никто не стал.
Затем в группе упомянутого подростка появилась ещё одна малышка – девочка двух лет. Тогда воспитатели попросили директрису перевести 12-летнего воспитанника в другую группу или другое учреждение. Руководитель центра отказалась, объяснив это тем, что у мальчика нет психического заболевания, а есть только поведенческие проблемы.
Затем в учреждении стали говорить и о других случаях насилия. Воспитатели обращались в разные правоохранительные органы. Но уголовные дело возбудили только в 2021 году. 7 ноября этого года стало известно, что директриса не избежала наказания.
Пресс-служба Куйбышевского районного суда сообщила, что осуждённая знала, что тот воспитанник совершил в отношении двух маленьких детей насильственные действия сексуального характера. Однако она не сообщила об этом в полицию и Минсоцразвития. Более того, директриса приняла все меры для сокрытия насилия. При этом ни пострадавшим детям, ни подростку, совершавшему насилие, не было оказано никакой помощи.
В итоге директрису приговорили к лишению свободы сроком на четыре года в колонии общего режима. А вот подростка, насиловавшего детей, наказывать не будут – он не достиг возраста уголовной ответственности.
Как выявить насилие?
Выявить детское насилие, особенно в уязвимых местах (те же детские дома, больницы, детские лагеря) сложно, но можно. Не стоит забывать и о домашнем насилии, которое растёт год от года. По данным Генпрокуратуры, в 2021 году в России было совершено 16 887 преступлений сексуального характера в отношении детей – это на 44% больше, чем было зафиксировано в 2010 году. Более 50% таких преступлений совершаются знакомым ребенку лицом. Реальные цифры, скорее всего, гораздо выше, поскольку, как мы уже писали, о насилии говорить не принято.
Так вот, если мы говорим о выявлении преступлений против половой неприкосновенности, то особенно стоит обратить внимание на детей в зоне риска. Это дети-сироты, дети с ограниченными возможностями, а также дети из семей, где отсутствуют доверительные отношения, поддержка и защита, где нет сексуального просвещения. Именно эти люди чаще подвергаются насилию.
Так что же делать? Журналист Бабра поговорил с психологом и жертвами домашнего насилия и теперь делится собранной информацией. Есть несколько признаков, на которые стоит обратить внимание.
Самое очевидное – физические следы. Синяки, ушибы, даже переломы без объяснения происхождения могут быть признаками физического или сексуального насилия. Проблемы с походом в туалет – запоры, болевые ощущения, кровь из заднего прохода или влагалища – ещё одни тревожные «звоночки».
Сексуальные признаки. Знания или поведение, не соответствующее возрасту ребёнка, стоят того, чтобы обратить на это внимание. Например, если ребенок играет в изнасилование со сверстником или имитирует его с игрушками (тут нужно помнить, что дети часто и не знают, что насилие и действия сексуального характера – это не норма). Малыш также может угрожать насилием, если он зол.
Изменения в школьной успеваемости или внезапная школьная активность тоже могут служить поводом для беспокойства. Резкое снижение интереса к учебе, низкие оценки, пропуски занятий могут быть признаками насилия в школе. С другой стороны, ребёнок может стремиться всё своё свободное время провести в школе/на секциях, если дома ему угрожает, например, насилие со стороны других воспитанников детдома или старших родственников, если ребёнок проживает с родителями.
Резкое изменение настроения, появление страха перед определённым человеком или группой лиц, агрессия, уход в себя, избегание общения также могут свидетельствовать о насилии.
При этом психолог пояснил, что большинство детей в детских домах очень контактные. Соответственно, при травматизации первым меняется их поведение – они становятся замкнутыми. Также можно заметить особые отношения между жертвой и агрессором – жертва становится зависимой от своего мучителя или наоборот всячески избегает любого контакта с ним. Это зависит от их психотипов.
Так как ребенок практически полностью дезориентируется (ему сложно понять что плохо, а что хорошо), то он может много плакать, терять веру в свои силы, может задавать странные вопросы. Например: «А бывают такие игры, о которых нельзя никому рассказывать?». Может проявиться и аутоагрессия (например, нанесение себе порезов, ушибов и тому подобное). Следы травматизации можно увидеть и в рисунках ребенка, иногда они напрямую говорят о насилии, иногда косвенно.
Если мы говорим о «домашних» детях, то кроме вышеперечисленного, «звоночком» может стать изменение в отношении к ключевым взрослым.
Взрослые люди, пережившие в детском или подростковом возрасте насилие в семье, рассказали журналисту Бабра, как на их поведении сказалась эта травма.
Одна девушка, например, стала убегать из дома, чтобы быть подальше от агрессора – своего же отца. Другая избрала иной способ защиты – начала одеваться как мальчик и обрилась наголо. Сейчас она говорит, что надеялась на то, что перестанет вызывать у своего отца сексуальное влечение. Ещё одна девушка искала любую возможность, чтобы не ехать к бабушке, ведь там жил дядя жертвы. Он не насиловал, но «трогал её». Другая наша собеседница сказала, что страх перед агрессором вынуждал её постоянно подстраиваться под его настроение, стать для него «хорошей и удобной», чтобы он больше не сделал ей больно. А ещё она стала душой компании, у которой всегда была улыбка на лице вне зависимости от настроения и психологического состояния. Это было нужно для того, чтобы меньше времени проводить дома. И это отразилось и на её поведении во взрослой жизни. Следующая тоже уже взрослая жертва детского насилия рассказала, что после случившегося она стала пренебрегать гигиеной – редко мыться, стричь ногти, надевать свежую одежду, пользоваться дезодорантом. Она же столкнулась с расстройством пищевого поведения – начала переедать и сильно поправилась. Всё для того, чтобы не привлекать насильника – своего отца.
Это комментарии всего пяти жертв домашнего насилия, но даже они могут помочь распознать преступление и помочь ребёнку.
А можно ли предотвратить?
Да, однозначно можно, хоть и не всегда. О предотвращении говорят психологи и жертвы насилия.
Первое и самое важное – образование и осведомлённость. Если ребёнок знает о правиле нижнего белья (никто не имеет права его трогать в местах, которые закрыты нижним бельём – маечкой и трусиками), то он также и знает, что прикосновения (любые!) – это не нормально, и об этом нужно говорить. А лучше кричать, и немедленно.
Ещё один важный момент в секспросвете – это знание названий половых органов. Заранее просим прощения у всех, у кого сейчас полезут глаза на лоб, но мы должны сказать об этом: ребёнка нужно научить называть вульву и пенис именно так, а не, прости господи, писей. Объясним почему. Педофилов привлекает в ребёнке в том числе и его необразованность. А просвещенность в терминах, напротив, отпугивает. Ведь если малыш знает, что вот это – не пися, а вульва, что вот это – не тити, а грудь, а также о том, откуда берутся дети, то он знает также и о неприкосновенности тела.
Просвещением разные психологи и сексологи советуют заняться уже с возраста 2-4 лет. Начать можно с самого элементарного. Конечно, без подробностей и углубления в матчасть, а по мере взросления и возникновения любопытства. На эту тему есть куча книжек, можете почитать. Вообще, тема секса не должна быть в семье табуирована, иначе ребёнок может попросту побояться рассказать о насилии, ведь это что-то «плохое» и «стыдное».
Кстати, вспомнился августовский пост в т-канале сексолога Ольги Василенко:
«Я вчера посмотрела одно видео про крупнейшее расследование в даркнете о насилии над детьми и педофилии. Самые частые запросы в поиске были «годовалый» и «двухлетний».
Это возражение на то, что секспросвет в два года – это рано или что за годовалого ребёнка опасаться не стоит, как думают многие родители. К огромному сожалению, стоит. Но не впадаем в панику. Всё в меру, секспросвет – тоже.
Проводить обучение в образовательных учреждениях также важно, причём рассказывать надо не только о контрацепции в старших классах, но и в том числе младших – о насилии (аккуратно и бережно) и методах его предотвращения. Мы понимаем, что многим учителям мораль не позволяет говорить о таком, а в СССР вообще секса не было. Но, например, сказать, что «никто не имеет права трогать тебя» может каждый.
Второй важный фактор предотвращения насилия – это доверительные отношения со значимыми взрослыми. У любого ребёнка должен быть хотя бы один взрослый человек, которому он всецело доверяет. Это может быть как мама, папа и бабушка, так и учительница, воспитательница, соседка, в конце концов. Ребёнку важно донести, что он может рассказать всё, и ничего ему за это не будет. Понятно, что в детдомах с этим сложнее, но при желании организоваться можно. Даже один пятиминутный разговор воспитателя с подопечным может изменить всю его жизнь.
Третье. Контроль соцучреждений со стороны власти. В упомянутом примере, когда в Иркутске двенадцатилетний подросток насиловал детей детсадовского возраста, установлено судом, что директор и знала о насилии, и скрывала это. В то время как некоторые сотрудники (в том числе и бывшие) рассказывают, что они писали жалобы и в Следком, и в Минсоцразвития, но там медлили и долго не предпринимали должных мер. Честь и хвала им за то, что не побоялись пойти и заявить о «преступлении». И позор всем тем, кто молчал. Так быть не должно, это очевидно и не требует никаких пояснений.
Чем помочь?
Если избежать насилия не удалось, то первое, что нужно ребёнку – это медицинская и психологическая помощь. И если с физическими травмами всё понятно, то по поводу привлечения детского психолога многие могут поспорить, мол, зачем бередить рану. Возможно, бередить и не стоит, но убедиться, что у ребёнка нет психологической травмы и завтра он, например, не сделает того же с другим ребёнком или не попрощается с жизнью, стоит.
Эмоциональная поддержка важна не меньше психологической. Маленькому человеку нужно дать понять, что он в безопасности, что его слышат и ему сочувствуют. При этом важно не нагнетать обстановку, нередко бывает и так, что ребёнка травмирует не сам факт насилия, а то, как реагируют на него значимые взрослые.
И третье – это правовая защита. Если вы стали свидетелем насилия или вам об этом рассказал ребёнок, то обязательно нужно обратиться в соответствующие органы. Это могут быть органы опеки, полиция, следственный комитет или прокуратура. Виновный должен понести наказание.
Только совместные усилия родителей/попечителей/опекунов, государства и социума способны снизить (мы не говорим даже про искоренение) насилие над самыми незащищёнными членами нашего общества – детьми. Будьте бдительны, участливы и неравнодушны. Дети должны жить в безопасности, а не в страхе и боли. Кроме нас, ответственных взрослых, встать на защиту детей просто некому.
Фото: unsplash.com, istockphoto.com
