Урановый бунт в Монголии: почему задержали Андрея Ожаровского и что будет дальше? Эксклюзив Бабра

Российский физик-ядерщик Андрей Ожаровский был задержан в Монголии на двое суток после замеров радиации. Его находки радиоактивного загрязнения вступили в прямой конфликт с позицией Orano Mining, настаивающих на безопасности добычи урана в стране. Бабр поговорил с учёным и выяснил, кто стоял за его арестом и что может ждать урановые проекты французской компании в будущем.

19 августа Андрей Ожаровский, активный противник атомной энергетики, приехал в пустыню Гоби по приглашению местных экологов. Там он зафиксировал три участка радиоактивного загрязнения и публично сообщил об этом у себя в соцсетях. Практически сразу после этого его задержали представители иммиграционной службы и доставили в управление разведки Чойбалсана. Учёный был лишён связи, а его коллеги и активисты не знали о его местонахождении.

Лишь спустя два дня учёного отпустили, позже он сам рассказал, что донос на него сделала комиссия по ядерному регулированию Монголии. Активиста обвинили в распространении недостоверных данных о радиации, но конкретных доказательств так и не предоставили.

Здесь важно пояснить контекст. Монголия с 2024 года активно сотрудничает с французской Orano Mining, планируя вложить около 1,6 миллиарда долларов в разработку месторождения Зоовч-Овоо. Для властей это не только инвестиции, но и имиджевый проект, который покажет готовность к «цивилизованному» сотрудничеству с Западом. Поэтому любые заявления об экологической опасности воспринимаются как прямая угроза экономическому курсу и международной репутации.

Также напомним читателю, что задолго до приезда Ожаровского в Монголии прошли протесты против добычи урана. Жители вспоминают Чернобыль и Фукусиму и опасаются подобных последствий для страны. Для правительства общественная паника крайне опасна, поэтому оно предпочитает реагировать жёстко, а виновных искать среди «иностранных провокаторов».

Формально Андрей Ожаровский сейчас на свободе, но его дело передано в Главное управление полиции в Улан-Баторе. История не закрыта: в любой момент могут возбудить административное или уголовное дело за «распространение ложной информации».

Российское посольство предпочло занять выжидательную позицию, заявив о «стратегическом партнёрстве» и отсутствии угрозы. Для Москвы это удобно, поскольку защищать учёного всерьёз невыгодно, ведь тогда придётся вступать в конфликт с Улан-Батором и Парижем.

Что касается правительства Монголии, то оно, скорее всего, сделает ставку на два направления. Первое – усмирение общественности. Уже сейчас приводятся данные о том, что уровень гамма-излучения в колодцах и пастбищах не превышает 0,20 мкЗв. Эти цифры будут активно транслироваться в СМИ как главное доказательство безопасности. Второе – дискредитация независимых исследователей.

Журналисты Бабра связались с Андреем Ожаровским и задали ему несколько вопросов, которые помогли раскрыть тему глубже.

– Здравствуйте, Андрей Вячеславович. Объясните, всё же какую цель отслеживали монгольские экоактивисты, приглашая вас в качестве эксперта? И какой была ваша задача по прибытии в страну?

– Цель была проверить, есть или нет радиоактивное загрязнение в местах добычи урана, которую ведёт французская компания Orano в пустыне Гоби. У меня есть опыт обследования подобных мест добычи урана этим же методом – самым варварским для природы методом закачки под землю серной кислоты и растворения урана.

В Курганской области точно такие же работы ведёт «Росатом». И я там находил протечки уранового раствора – участки радиоактивного загрязнения. Поэтому, если бы такие участки были в Монголии, то я бы их нашёл. И получилось так, что я их нашёл. В этом, собственно говоря, и была задача – помочь общественной организации выяснить, загрязнена ли территория или нет. Я это делаю на общественных началах, для меня это ровно та же самая работа, те же самые задачи, которые я решаю в России.


– Тем не менее вас обвинили в распространении «недостоверной информации». По какой причине был арест?

– Комиссия по ядерному регулированию действительно сказала, что это недостоверная информация. Я в ответ предложил им удостовериться, правильны ли мои данные или нет. Для этого надо было выехать на место с приборами, которые признаёт ядерная комиссия Монголии, и перепроверить мои результаты. Это нормальная практика.

Но я-то проводил замеры в пустыне Гоби и именно там нашёл участки радиоактивного загрязнения. Есть серьёзные сомнения, что монгольская комиссия по ядерному регулированию сама проводила там измерения. Поэтому их обвинения выглядят беспочвенными.

Сначала дело выглядело как попытка очернить меня и выставить обвиняемым, но теперь я свидетель, теперь речь идёт о другом – о разбирательстве, откуда именно появились радиоактивные загрязнения. Этим уже занимаются не атомщики, а разведка и полиция, которые, насколько я понимаю, от них не зависят.

– Российские СМИ вам приписали роль «агента Росатома», который мешает отношениям Монголии и Франции. Насколько такие ярлыки оправданы?

– Не хотелось бы обсуждать мнение каких-то диванных экспертов и людей, получающих вознаграждение за своё мнение. Понимаете, в один день появилось несколько абсолютно однотипных, чуть ли не одними и теми же словами написанных текстов. Это очень похоже на то, когда рассылается методичка – и разные СМИ пишут одно и то же. Поэтому я просто посмеялся над тем, как меня прозвали. Я за границей работаю редко: до этого измерял уровень радиации в Белоруссии, в Чернобыльской зоне, в Казахстане на таких же местах добычи. И вот только этим летом занесло в Монголию.

– Как местные жители восприняли новости о вас? И каковы теперь шансы, что местное правительство сможет закрыть тему радиационного загрязнения?

– То, что на меня началась атака, в Монголии гражданами было воспринято как надо. Здесь свобода. Эти темы обсуждают, и очень много людей, судя по соцсетям, заняли именно мою сторону. Люди видят, что нападают на эксперта, приехавшего за тысячи километров, чтобы помочь по просьбе местных активистов.

Вы не представляете, что сейчас со мной происходит. Мне надо ехать давать показания в полицию – таксист меня узнаёт, спрашивает «а это вы – тот самый русский учёный?», жмёт руку. Стоим, ждём дознавателя на ступеньках полицейского управления, останавливается такси, из него выбегает девушка и говорит «ой, можно с вами сфотографироваться, вот тот самый русский, который нам помогает». На каждом углу меня, конечно, не узнают, но всё больше и больше людей узнают о проблемах Гоби, о том, что добычи урана без радиоактивного загрязнения и без опасных отходов не бывает. Мне кажется, это очень важно. Тему закрыть не удастся.

– Как считаете, местные власти всё же согласятся на проведение замеров или проще будет признать «ошибку учителя из Подмосковья» и замять скандал?

– Мы, активисты, работаем над тем, чтобы шансы на проведение замеров были повышены. Я вынужден здесь остаться до 25 августа минимум, потому что паспорт мне ещё не вернули. Я не знаю, когда власти решат мне его вернуть. Если будет согласие на поездку, я с удовольствием продлю своё пребывание здесь. У меня всё равно сгорели уже невозвратные билеты. Ну, за всё надо платить, в частности за такой успех, какой имела антиурановая кампания в Монголии в последние несколько дней.

Оценить шансы на сто процентов я не могу, но мне кажется почему-то, что они низкие. Формально против меня выдвинуты два обвинения. Первое из-за того, что я использовал дозиметр без местной поверки. Но я уже собираюсь сдать приборы на проверку, просто не успел сделать этого ранее. Через десять дней только получим разрешение работать официально.

Второе обвинение куда серьёзнее – «распространение ложной информации». Речь о моих данных: три участка радиоактивного загрязнения с мощностью дозы от двух до пяти микрозиверт в час. Так вот, достоверность этой информации и должен проверить дознаватель, если его, конечно, не заставят, как вы говорите, сказать, что я просто учитель из Подмосковья.

– У вас в телеграм-канале есть продолжительное видео-расследовании о мутациях вблизи Гоби. Кто был инициатором этого репортажа?

– Когда была зафиксирована массовая гибель скота и диких зверей вблизи мест добычи урана, местные жители провели собственное расследование и обнаружили патологии внутренних органов у погибших животных. Съёмки проводили активисты, которые пригласили меня в Монголию.

– Если действительно подтвердится, что урановые хвосты заражают пустыню Гоби и подземные воды, будет ли в итоге закрыта разработка Orano?

– Это самый важный вопрос. Есть очень много способов для атомщиков прикрывать себя, так было уже с двумя французскими компаниями, включая Orano. Компании почти признались в том, что они раздавали взятки монгольским чиновникам, чтобы те закрывали глаза на некоторые хулиганства, то есть грязные методы производства.

Поясним, о чём говорит учёный. В 2024 году французские компании AREVA S.A. и Orano Mining SAS урегулировали дело о подозрительных финансовых операциях в Монголии. AREVA S.A. должна была выплатить штраф в размере 4,8 миллиона евро, а Orano Mining организовать трёхлетнюю антикоррупционную программу стоимостью до 1,5 миллиона евро.

Расследование касалось периода 2013–2017 годов, когда через посредника Eurotradia International были осуществлены платежи на сумму 1,275 миллиона евро анонимному монгольскому бизнесмену, связанному с переговорами о правах на урановые месторождения. Также зафиксированы сомнительные выплаты в 251,6 тысячи евро другому чиновнику.

Но соглашение не является признанием вины компаний и не затрагивает действия третьих лиц. Это и позволяет Orano продолжать свою деятельность в Монголии, несмотря на выявленные нарушения.

Если радиационное загрязнение подтвердится, самый «мягкий» сценарий для компании такой: их заставят заплатить за рекультивацию территории, они должны будут собрать загрязнённый грунт и поместить его в хранилище. Но я не видел у них нормального хранилища. В то же время надо быть специалистом по монгольской политики, чтобы разбираться в этом. А у меня есть лишь дозиметр.

– В России многие активисты сталкиваются с давлением при экологических расследованиях. Сейчас вы испытали то же самое в другой стране. Экологические угрозы уже стали транснациональными, но готовы ли государства их признавать, если это ударяет по инвестициям и международным сделкам, как думаете?

– В Монголии, то есть в другой стране, я испытываю не совсем необоснованное давление. В данном случае где-то я действительно нарушил закон. Но незнание закона не освобождает от ответственности. Правда, мне непонятен запрет пользоваться измерительными приборами, если ты измеряешь что-то связанное с радиацией. И если в России давление как правило носит необоснованный характер, политический, то здесь то, с чем я столкнулся, нельзя к этому приравнивать. Повторю ещё раз: я совершил небольшое правонарушение, но вскрыл огромное экологическое преступление, которое, скорее всего, сделала компания Orano.

–Спасибо за открытость.

Если уйти от фона последних событий, можно предположить, что протесты в Монголии, вероятнее всего, продолжатся. Но их динамика будет зависеть от того, насколько сильной окажется информационная кампания как Orano, так и правительства. Пока власти в состоянии удерживать ситуацию под контролем, тем более что экономика страны зависит от иностранных инвестиций, а добыча урана, как мы отметили, обещает стабильный доход.

Но для Orano Mining происходящие события – удар по репутации, хоть и не катастрофический. Какими бы ни были результаты проверки, компания будет доказывать публике свою прозрачность: демонстрировать безопасность своих технологий, привлекать экспертов, публиковать отчёты и так далее. Им выгодно представить Ожаровского как маргинала или политического провокатора, а не серьёзного независимого исследователя. Французское руководство вряд ли станет сворачивать проект, слишком большие деньги и интересы поставлены на карту.

Бабр продолжит с интересом наблюдать за развитием событий.

Ранее на тему:

• Уран по-монгольски: Orano и «Росатом» делят стратегические месторождения

• Урановый бунт в Монголии: экологический кризис или политическая игра?

• Урановый бунт в Монголии: как голос народа повлияет на «Росатом» и Orano

Статья на монгольском языке