Прощай, соборность!
Иерархи РПЦ МП вздохнули с облегчением. Поместный Собор, «великий и ужасный», которого ждали и о котором говорили 19 лет, завершился так же внезапно, как и собрался. Можно успокоиться на следующую пару десятков лет.
«Великий и ужасный» - это не именно про это собрание по поводу избрания Патриарха, а про Собор в принципе, которого иерархи боятся как огня. И чего, казалось бы, там такого уж страшного – все вроде бы свои. Но нет. Даже малейшая возможность идеологического люфта и непредсказуемости повергает в ужас. Все же, какой ни есть, а Собор.
Про закрытые собрания архиереев в наше время так не скажешь. Епископы съезжаются вовсе не за тем, чтобы засвидетельствовать свои позиции по тем или иным вопросам церковной жизни, как это было в древние достославные времена. Сейчас все заранее известно, определено и подконтрольно. Можно и не съезжаться. Разве что для демонстрации или символа.
Хотя насчет символа – это уже про Поместный Собор. Именно его некоторые из участников нынешнего Собора предлагали оставить только лишь в качестве символа. За «ненадобностью». Ведь так надеялись, уповали, столько копий было сломано в вопрошаниях – почему же столько лет, да в такое непростое время не собирается Поместный Собор. Отменили даже запланированный было Собор по случаю 2000-летия Рождества Христова (по случаю менее значимого 1000-летия Крещения Руси Поместный Собор собрался, несмотря на то, что еще вовсю лютовала советская власть). И вот теперь, хоть и по чрезвычайному поводу, но свершилось! Патриарх избран, основная задача Собора, ради которой он собирался, решена. И на этой благодушной волне, когда обретен новый предстоятель, разве не логично воспользоваться моментом, чтобы поднять хотя бы самые насущные проблемы Церкви? Вряд ли бы удалось их решить, но можно было бы обозначить, а уже потом, как поставленная на Соборе, проблема получила бы особый импульс для первоочередного разрешения. Как раз оставался один «неиспользованный» соборный день, когда, по программе, соборяне должны были поработать в рабочих группах. Раз все равно уже собрались, то почему бы хоть что-то ни обсудить?
Но, вопреки всей человеческой и канонической логике, Собор только бойчее был скомкан и завершен досрочно. Второй из трех запланированных соборных дней оказался фактически без повестки дня, и создалось впечатление, что руководство было озабочено только тем, чтобы поскорее все закончилось. И диакон Андрей Кураев, выступая потом на «Эхо Москвы», фактически подтвердил и даже обосновал подобного рода стратегию.
Оказывается, «поскольку эмоциям не дали выплеснуться в выборной тематике», то «была опасность, что начнётся сублимация. То есть, вот та самая энергия напора, борьбы, которая могла бы и, может быть, должна бы, выплеснуться в выборной тематике. Но это не произошло, этому не дали произойти...».
Получается, руководители Собора не только не планировали никаких дискуссий, но даже предпринимали специальные усилия и меры, чтобы они ни в коем случае не начались. Требовалось хоть чем-то заполнить время. Такое настроение наверняка передалось и участникам. Только этим и можно объяснить анекдотическое предложение, прозвучавшее из уст архиепископа Львовского Августина, обсудить вопрос о запрете каких-то там «зеленых камилавок», то есть специфических головных уборов из комплекта богослужебного облачения. И это на Соборе, где для выступлений собравшихся выделен только один день, а сам он собран спустя два десятилетия после последнего такого рода Собора, когда коренным образом изменились и внешний мир, и состояние Церкви! Нашли, что обсуждать!
Можно теперь утешать себя, что это был оправданный маневр, что это просто сейчас нужно было избежать «сублимации», а для дальнейшего вроде бы обещали какую-то «площадку для дискуссий». В ход пошел даже такой особый термин начала прошлого века, как «Предсоборное совещание». Будто бы это будет такой постоянно действующий форум, в котором участвовать будут не только епископы, но также младшие клирики и миряне.
Однако впечатление такое, что «совещание», если только действительно будет организовано, то не больше, чем именно для «сублимации». Чтобы создать видимость соборности, которая просто органически отторгается организмом нынешней церковной структуры. Именно этот зуд нетерпения самой атмосферы пусть самой ущербной, но соборности, как бы подталкивал организаторов: «Скорей! Скорей!» Митрополит Филарет даже не постеснялся фактически признать, что снял свою кандидатуру именно за тем, чтобы обойтись одним туром выборов и не затягивать Собор. Даже один лишний день оказался нетерпимым.
Вся атмосфера на Соборе и вокруг него только лишний раз показала, что в Соборе для РПЦ МП не просто «нет надобности», но он нетерпим, неестественен для нее. Как нетерпимо здесь всякое иное проявление соборности. Эта организация построена так, что не предполагает смешивания уровней, каждый из которых живет своей жизнью. Приходская «сфера обслуживания» не имеет никакого отношения и никакой связи с кулуарными трениями интересов на высшем иерархическом уровне, где большие связи, серьезные средства и государственные дела. До этого нет и не должно быть дела рядовому верующему. Тем более что все эти «серьезные дела» не имеют, как правило, никакого отношения к вере. Зачем их, наивных, искушать? «Церковный народ» мобилизуют только в качестве своего рода «пушечного мяса», когда в борьбе наверху уж слишком высоки ставки. Тогда никто никого не жалеет.
Вопиющим примером такого потребительского отношения к людям стала грязная пиар-кампания диакона Андрея Кураева против конкурентов главного претендента на патриарший престол. Дело дошло до того, что кое-кто в романтическом порыве заявил, что в Церкви началась эпоха гласности, раз стали вот так прямо «правду говорить». Однако на следующий же день после окончания Собора правдолюбивый диакон в разговоре с одним из делегатов заявил примерно следующее: всё, что делалось им в предсоборной полемике, не должно стать прецедентом и практикой; один грех – меньший - был выбран, чтобы не допустить большего.
А что касается того, какой у кого остался осадок и что кто в результате подумает, то мы не какие-то там «всякие, чтобы волноваться, что о нас кто-то подумает, а есть дела и внутрицерковные, которые должно решать».
Так что, граждане, посторонитесь. Побаловались - и хватит. Когда вы будете нужны в следующий раз, мы вас позовем. А пока, чтоб совсем не отбились от рук, будем вас прикармливать ничем не обязывающими нас «предсоборными совещаниями».
Истинные же перемены, вообще всякая динамика к нормализации и оздоровлению церковного строя, веяние чего рядовой православный верующий тщетно пытается уловить в телодвижениях мероприятий, подобных прошедшему Собору, возможны только тогда, когда на всех уровнях возобладает стремление к действительному церковному созиданию. Это было бы возможно тогда, когда та боль, которую чувствует всякий совестливый человек, та боль, которая выплескивается в отдельных публикациях и выступлениях, станет общей болью, ощущаемой на всех уровнях церковного организма. Но пока об этом нет и речи. Вместо живого соборного организма мы имеем механическую конструкцию непересекающихся уровней, на каждом из которых господствуют свои интересы, зачастую весьма далекие от тех целей, которые поставил Церкви Своей Господь наш Иисус Христос.
