Будет «ковидобунт»?

В истории российской бывало всякое. Иногда народ устраивал грандиозные бунты, может быть не столь эпохальные, как Смутное время, но достаточные, чтобы получить имя собственное. Были: Медный, Соляной, Стрелецкий бунты. Также был Чумной бунт в Москве в сентябре 1771 года.

История иногда повторяется. Особенно, если историю и опыт прошедших событий игнорировать. Вот и мы тоже, похоже, можем вписать в российскую историю еще одну страницу примерно такого же рода.

Чумной бунт – выступление чисто против самоизоляции и ограничений, которые были наглядно и зримо неэффективными. Чума косила народ небывало жестоко: в августе 1771 года умерло 7268 человек, в сентябре – 21401 человек или примерно по 900 человек в сутки. Для сравнения, все население Москвы до начала эпидемии было около 200 тысяч человек.

Это при том, что людям было рекомендовано не выходить из домов, свести к минимуму контакты (то есть то, что бы мы назвали самоизоляцией). Товары покупали через решетки в дверях, деньги погружали в уксус, другие предметы передавали через огонь. В общем, полное безумие. Наконец, московский архиепископ Амвросий запретил молебны у Боголюбской иконы Божьей Матери у Варварских ворот Китай-города.

И начался бунт. Толпа разграбила Донской и Чудов монастыри, потом ринулась в Кремль и бросилась грабить богатые дома, карантины и чумные больницы. Архиепископ Амвросий был убит. На улицах били полицейских, солдат, врачей. Московский губернатор П.С. Салтыков в то время спасался от чумы в своем загородном имении. Власть взял в свои руки генерал-поручик в отставке П.Д. Еропкин и приказал, вразумления ради, угостить толпу шрапнелью из пушек.

Матушка императрица Екатерина II прислала для наведения в Москве порядка своего фаворита – графа Григория Орлова; можно сказать, лучшее, что у нее было. Граф был далеко не лишен острого ума и здравого рассудка, поскольку он сразу поставил вопрос о том, как распространяется болезнь: «Чрез воздух ли ею люди заражаются или от прикосновения к зараженному?». Дело в том, что московский врачи были уверены в передаче чумы «чрез воздух», и потому ввели нечто вроде «самоизоляции». На счастье, в Москве оказался полковой лекарь Д.С. Самойлович с опытом лечения чумы. Он вообще должен был ехать в Оренбург, но исхлопотал разрешение остаться в Москве ввиду эпидемии. Вопрос графа Орлова сохранил следы спора: Самойлович был противником мнения, что чума распространяется «чрез воздух», а считал, что болезнь передается при контакте с заболевшим или с его одеждой. Тогда еще не знали, что чуму разносят блохи. Самойлович разработал способы обеззараживания помещений и одежды, противочумный костюм.

Москву поделили на 27 участков, на которых велся учет населения, больных сбор и вывоз умерших. Были открыты больницы и карантины. В карантинах платили по 10-15 копеек в день, а после выхода из карантина еще и материальную помощь, обычно одежду. Больным, которые выписались из больницы, давали 10 рублей женатым и 5 рублей холостым. Кто указывал на укрывавшегося чумного больного, получал 20 рублей – большие деньги по тем временам. Самойлович, назначенный штаб-лекарем, организовал также обеззараживание около 9 тысяч «чумных дворов» и вещей в карантинах. В Москве был убран мусор, снесены ветхие постройки, а также построены новые бани. Как итог, в декабре 1771 года от чумы умерло 805 человек и дальше отмечались лишь отдельные случаи заражения.

Иными словами, причина Чумного бунта была в неадекватных мерах борьбы с эпидемией. Уверенные в передаче чумы «чрез воздух», власти разогнали народ по домам, разрушили жизнь и экономику города. Только болезнь от этого распространялась еще сильнее. Усиление запретов, когда уже и молиться запретили, в сочетании с явной неэффективностью мер (вымершие «чумные дворы» и валяющиеся на улицах трупы сложно было не заметить) толкнули отчаявшийся народ к бунту.

Вот и в нашем случае с коронавирусом видны те же признаки надвигающейся социально-политической катастрофы. Власти многих регионов уверены в передаче коронавируса «чрез воздух», то есть воздушно-капельным путем, и пытаются бороться ограничениями и запретами, «самоизоляцией». Между тем, статистика показывает, что коронавирус «начхал» и на самоизоляцию, и на QR-коды, и на прочие ограничения. 30 марта 2020 года, в начале самоизоляции было 302 случая заражения в день. 10 мая 2020 года – 11 тысяч, 27 декабря 2020 года – 27 849, 13 июля 2021 года – 24 211, 15 октября 2021 года – 31 362 случая за день. Это говорит о том, что предпринимаемые меры не пресекают распространение коронавируса, так же как не пресекала самоизоляция распространение чумы в 1771 году.

Готовящееся усиление запретительных мер, в сочетании с их явной неэффективностью, да еще помноженные на ущерб от всякого рода запретов и разрушения социально-экономической жизни целый регионов – вот компоненты нового бунта, который, если он произойдет, можно будет назвать «Ковидным бунтом».

Политику и методы борьбы с коронавирусом все равно придется менять. Имеющиеся данные о способах его распространения показывают, что коронавирус больше контактный, чем воздушно-капельный по способу передачи. Только было бы здорово, если бы это было сделано без «Ковидобунта», чем после него.