Учебная тревога
Министр образования Владимир Филиппов может праздновать победу: сопротивление противников единого государственного экзамена (ЕГЭ), видимо, сломлено окончательно. Об этом свидетельствуют итоги трех мероприятий, прошедших в начале этого месяца.
4 декабря Министерство образования устроило для ректоров тех регионов, где ЕГЭ будет проводиться в этом году, конференцию «Итоги ЕГЭ и перспективы на 2003 год». Двумя днями позже в МГУ состоялся седьмой съезд Российского союза ректоров, а 10 декабря в Госдуме прошли посвященные ЕГЭ парламентские слушания. Как большинство ректоров, так и большинство депутатов с незначительными оговорками одобрили ЕГЭ, хотя еще недавно большинство из них были настроены резко против реформы.
Система единых, проводящихся в форме тестирования экзаменов, по результатам которых осуществляется прием в вузы, в прошлом году была опробована в четырех регионах России (на едином государственном экзамене выпускникам предлагается три вида заданий: выбор из нескольких вариантов ответа; задание, ответом на которое является слово или число, и задание, требующее развернутого ответа). В этом году к четырем первопроходцам присоединились еще двенадцать регионов. Будущим летом новую форму собирались ввести в тридцати двух субъектах Федерации, но Министерство образования решило теперь увеличить эту цифру до сорока девяти. То есть ЕГЭ будут сдавать почти половина выпускников российских школ, и около 50 процентов государственных вузов страны откажутся от вступительных экзаменов и перейдут на зачисление по результатам ЕГЭ.
Конференцию ректоров министерство собрало накануне съезда неспроста. Чиновники хорошо помнят, как четыре года назад тот же съезд выразил недоверие министру образования Александру Тихонову, после чего он был отправлен в отставку. На сей раз решили не рисковать и загодя заручиться поддержкой хотя бы части вузовских начальников. Да и в случае чего колеблющимся перед съездом можно было бы еще вправить мозги. Но делать этого не пришлось – конференция выразила реформе полный одобрямс. Впрочем, полной гарантии, что на съезде не возникнет какой-нибудь бучи, все равно не было. И только когда объявили, что съезд почтит своим присутствием сам президент, всем стало ясно – министерство победило.
Путин посулил вернуть ректорам налоговые льготы, ликвидированные после принятия 25-й главы второй части Налогового кодекса, отмену контроля за внебюджетными средствами вузов со стороны казначейства и некоторое увеличение бюджетных расходов на образование. («Пустячок, но приятно», – заметил президент, после того как объявил о трехкратном увеличении надбавок за ученую степень.) Обещал он принять меры к вузам, которые не обеспечивают качественную подготовку студентов. Это, кстати, было встречено аудиторией с особым энтузиазмом, а президент Союза ректоров МГУ и один из самых рьяных противников ЕГЭ Виктор Садовничий распалился до того, что сравнил деятельность таких вузов с наркобизнесом.
Влиятельная педагогическая газета «Первое сентября» посчитала все эти президентские авансы платой ректорам за то, что они не будут выступать против единого экзамена. Но похоже, что и без вмешательства президента все прошло бы гладко. Ведь ректорам оставили достаточно рычагов, с помощью которых они могут контролировать процесс приема абитуриентов. Так, Филиппов обещал ввести десятипроцентную квоту, которой вуз сможет распоряжаться фактически как хочет. По словам министра, она нужна для того, например, чтобы принимать в вуз титулованных спортсменов, которые «даже в самые престижные московские институты всегда зачислялись в обход существующих правил». Но все понимают, что эта квота фактически позволит без проблем производить в студенты отпрысков разных «полезных» людей.
Учло министерство и другие, более концептуальные возражения ректоров. Те сетовали на то, что единый экзамен не позволяет выявить талантливых детей. Так вот, вузам будет дано право зачислять в обход ЕГЭ победителей российских и региональных предметных олимпиад. Традиционными по форме останутся и экзамены по творческим дисциплинам (журналистике, живописи и проч.), а полтора десятка элитных вузов общегосударственного значения, список которых будет утверждать правительство (в него, очевидно, войдут МГУ, СПбГУ, МГИМО, МГТУ им. Н.Э. Баумана), вообще будут работать как работали. (Впрочем, Министерство образования выступает за то, чтобы экзамены здесь принимались только по профильным предметам. Зачем, например, на мехмат МГУ сдавать русский язык, достаточно представить сертификат ЕГЭ по этому предмету с баллом, не ниже установленного приемной комиссией университета.) Уступки, на которое пошло министерство, и посулы президента смягчили даже Садовничего. На съезде он отзывался о едином экзамене хотя и без энтузиазма, но сдержанно. Претензии ректор МГУ высказывал главным образом по поводу финансирования высшей школы и планов перехода к государственным именным финансовым обязательствам (ГИФО), которые плату за учебу ставят в обратную зависимость от результатов единого экзамена (эксперимент с ГИФО в этом году начался в шести вузах в Марий Эл, Чувашии и Якутии, но о его результатах говорить пока рано).
Съезд в результате не внес никаких корректив в планы перехода на ЕГЭ. Претензии к новой системе, которые записаны в его решениях, не носят принципиального характера, и министерство их вполне готово обсуждать – например, оставляет желать лучшего качество тестовых заданий, много недостатков и в технологии проведения ЕГЭ. От состоявшихся после съезда парламентских слушаний никто уже сюрпризов не ждал. Народу в Малом зале Госдумы было негусто, не приехал даже Виктор Садовничий, не упускающий обычно случая покритиковать правительство с думской трибуны. Депутаты и представители регионов всячески расхваливали реформу, а министр образования Якутии и вовсе принялась благодарить правительство и министерство за то, что республику включили в эксперимент. Председатель думского Комитета по образованию и науке Александр Шишлов пообещал по окончании эксперимента вписать положение о ЕГЭ в образовательное законодательство. Можно только порадоваться за реформаторов, у которых теперь развязаны руки. Но настораживает то обстоятельство, что министерство не придает огласке данные о том, как сдали экзамены дети в разных субъектах Федерации.
Первый замминистра образования Виктор Болотов объясняет это тем, что результатам нельзя доверять в полной мере, поскольку и технология проведения ЕГЭ, и сами задания еще как следует не отработаны (для экзамена 2003 года сейчас разрабатывают новые тесты с учетом опыта, накопленного за два года эксперимента). Когда ЕГЭ будет распространен на всю страну (это должно произойти в 2005 году), секретность министерство обещает снять. Впрочем, по словам Болотова, каких-либо данных, которые бы заставили усомниться в чистоте эксперимента, на сегодняшний день нет. Однако не все разделяют оптимизм заместителя министра.
«Средний балл за 2002 год в Чувашии, Якутии и Ростовской области настольно выше, чем в остальных регионах, что это сильно подрывает доверие к механизмам, лежащим в основе ЕГЭ», – утверждает депутат от КПРФ Иван Мельников, полгода назад потерявший должность председателя думского Комитета по образованию и науке (та же судьба постигла тогда и других коммунистических руководителей комитетов нижней палаты). По его сведениям, при проведении ЕГЭ имели место и коррупция, и утечка информации, и подтасовки. Система и в самом деле дает сбои – на форуме сайта www.ege.ru школьники признавались, что во время экзаменов учителя им помогали (никакого серьезного наказания за это закон не предусматривает). В частных беседах представители регионов жалуются, что «у нас-то все по-честному», а вот у соседей досрочные вскрытия конвертов с заданиями – обычная практика. Представители Минобразования признают, что такие случаи имели место. Ректор Высшей школы экономики Ярослав Кузьминов предлагает создать в регионах наблюдательные комиссии из уважаемых людей, но ведь на все школы таких комиссий не напасешься. Если части A и B теста проверяет компьютер в Центре тестирования Минобразования, находящемся в Москве, то часть C, в которой ученик дает развернутый ответ на задание, оценивают на месте два члена региональной экзаменационной комиссии – школьный учитель и вузовский преподаватель. Поэтому здесь злоупотребления наиболее вероятны (в официальной справке министерства отмечено, что при проверке заданий C были зафиксированы случаи фальсификации). Между тем именно часть C играет определяющую роль при выставлении высокого балла. Но в министерстве справедливо полагают, что без этой составляющей нельзя будет оценить способность школьника мыслить, то есть экзамен превратится в телевикторину. Тот же Кузьминов предлагает такой выход – отправлять часть C на проверку в другие регионы.
Эксперимент выявил массу недостатков новой системы, но и продемонстрировал, что она обладает бесспорными достоинствами. В частности, по официальным данным, в регионах, где введен ЕГЭ, число выпускников сельских школ, поступивших в вузы, выросло на 3 процента. Фактически покончено здесь и с псевдорепетиторством, когда вузовский преподаватель берет деньги не за науку, а за помощь на самих экзаменах. Главное же опасение, что вузовские преподаватели, для которых сегодня репетиторство является фактически единственным источником существования, просто разбегутся, не подтвердилось. Те, кто честно готовил школьников к вступительным экзаменам, теперь натаскивают их к ЕГЭ.
