Наслаждение страной

За девять лет и триллион долларов в России не построено ни одной настоящей автомагистрали. Зато очень много резиденций.

За девять путинских лет Россия получила свыше триллиона нефтедолларов. Что же сделано на эти деньги? Каковы результаты? По данным Левада-центра, 35% представителей среднего класса хотят, чтобы их дети уехали из России. Нам рассказывают, что Россия встала с колен, и поэтому ее не любят. Но люди хотят, чтобы их дети уехали туда, где нас не любят, оттуда, где мы встали с колен.

За девять лет и триллион долларов в России не построено ни одной настоящей автомагистрали. Дорога Москва — Санкт-Петербург достойна пера нового Радищева. Трасса Ростов—Дон оспаривает у нее звание Дороги смерти. В 2004 году президент Путин открыл трассу Чита — Хабаровск, но ее участки до сих пор не заасфальтированы. Водители, которые перегоняют «японки» на Урал, едут по засыпанной щебенкой дороге, обложив кузов картонными ящиками.

За это время построено много президентских резиденций. Есть морская резиденция, Константиновский дворец и «Красная поляна». Строят «Лунную поляну» и перестраивают дворец Бисмарка под Калининградом, только что в Екатеринбурге закончили, считай, одноразовую (на саммит ШОС) резиденцию всего-то за 1,35 млрд руб. Резиденциям хозяев России позавидует Людовик XIV. Но дорог у нас по-прежнему нет.

Правоохранительная система России разложилась полностью. Дело не в том, что она состоит из бандитов. О нет. Инстинкт ловить преступника у сыщика в крови, и этот инстинкт надо долго подавлять. Сыщики сами говорят: «Нам надоело работать на преступников. Почему нам указывают, какие преступления можно раскрывать, а какие нет?» Система разложилась из-за неписаного закона: власть — это право на совершение преступления. Если жертва преступления жалуется, значит, она выступает против государственного строя

Внешняя политика России строится по принципу: мы дружим с теми, с кем можем пилить бабло. Режимы Кубы, Ирана и Северной Кореи не имеют между собой ничего общего, кроме того, что с их лидерами можно договариваться чисто конкретно. С лидерами США или Великобритании о пилежке договориться нельзя, и поэтому они — «проклятый Запад».

У России нет союзников. У нее есть содержанки. Армении мы заплатили 500 млн долл. за неучастие в маневрах НАТО на территории Грузии. Киргизии мы заплатили 2 млрд долл. за Манас. Лукашенко мы тоже заплатили несколько миллиардов за признание Абхазии и Южной Осетии, но батька деньги взял, да нас кинул. Даже те страны, которых мы защищаем, не являются нашими союзниками. Никакие США не хамят России так, как Северная Корея.

В России нет высокотехнологического бизнеса. Мы импортируем все: немецкие микроволновки, финские унитазы, китайские телефоны, индонезийские кроссовки, японские машины. Это и понятно: никто не будет организовывать высокотехнологическое производство в стране, где это производство, если оно маленькое, у него отберет майор, если среднее — генерал, а уж если больше — сам Кремль.

Зато нам объясняют, что Запад нас не любит. Теория суверенной демократии в ее текущем виде предполагает, что России нужна не парламентская болтовня, а вертикаль власти, что кодом западной цивилизации является выгода, а кодом российской — духовность, что два славянских народа должны жить вместе, и тот, кто говорит о государственности Украины, совершает преступление. В связи с этим хочется напомнить: три основных тезиса книги под названием Mein Kampf гласят, что истинная демократия состоит не в парламентской болтовне, а в выборе вождя, что государственность должна быть основана не на экономике, а на духовности и что два германских народа должны жить вместе, и тот, кто говорит о раздельной государственности Германии и Австрии, совершает преступление.

Переломным моментом в появлении этой новой России стал арест Ходорковского. Стремление Ходорковского построить открытую компанию вошло в неодолимое противоречие со стремлением Кремля построить закрытое общество. Невероятно, но факт: Кремль забрал у Ходорковского компанию, но за это время не освоили ни восточносибирских месторождений, ни Ковыкты, ни Штокмана, ничего, кроме 500 млрд долл., взятых в долг на Западе в дополнение к халявному триллиону.

Наверное, вы заметили, что я ни разу не употребила слова «демократия». Ибо вещи, о которых я говорю, не опираются на демократию. Они опираются просто на здравый смысл. Мы по-прежнему заученно повторяем, что Запад — наши враги, но фокус в том, что за последние 15 лет Запад стал везде. Это раньше люди приезжали из США и говорили: «Ой, какие там супермаркеты». А теперь люди приезжают из Турции и говорят: «Ой, какие там отели!» Приезжают из Иордании и говорят: «Ой, какие там дороги!» Приезжают из Китая и говорят: «Ой, какое там производство!»

Чтобы строить дороги вместо императорских резиденций, вовсе не нужно демократии. Достаточно понимания того, что власть — это ответственность. Водораздел между открытым миром и странами-изгоями проходит не по линии демократия — диктатура. Он проходит по гораздо более простой классификации, данной еще Аристотелем: хороший правитель — плохой правитель. «Бог дал нам папство, так насладимся же им», — сказал папа Лев Х Медичи. «Бог дал нам Россию, насладимся же ею» — вот лозунг нашей партии власти.