Самым непростым оказалось тестирование журналистов
Это лето было знаменательным как для российских вузов, так и для выпускников школ. В рамках реформирования российской системы образования впервые по всей стране прием в вузы осуществлялся только на основе результатов единого государственного экзамена – ЕГЭ.
Проблем выявилось очень много, жалобы звучали как со стороны абитуриентов, так и приемных комиссий. Но есть и положительные моменты. С просьбой высказать мнение о такой форме проверки знаний абитуриентов и школьников как ЕГЭ, корреспондент РИА Новости обратился к ректору Московского государственного лингвистического университета Ирине Халеевой.
– Ирина Ивановна, начался первый семестр. Все нынешние первокурсники зачислялись в вузы по новой системе. Каково ваше мнение о них, можете ли вы уже сделать какие-то первые выводы?
– Даже если вывести за скобки ненужную суету и нервотрепку с первой, второй и третьей волной зачисления, по-моему, будущими студентами, а особенно их родителями был совершенно ложно понят принцип «свободы выбора». Это была не свобода, а неразбериха, когда копии документов пачками забрасывались на десятки специальностей, без разбора: лингвистика, юриспруденция, журналистика, теология – везде. Если обычно на 1200 мест нам подавали примерно 5000 заявлений, то в этом году пришлось обработать около 15 000 анкет.
Но мы уже сделали ряд интересных наблюдений. Первое – о льготниках. К этой категории, в частности, относились участники различных олимпиад. Победители Всероссийских олимпиад зачислялись на любой факультет сразу же – у нас таких оказалось 3 человека, одна девушка москвичка, двое – из регионов. И мы им рады, так как понимаем, что это было их осознанное решение, которое лежит на прочной основе знаний.
Но были и победители так называемых «региональных олимпиад». Мы подобную олимпиаду в МГЛУ не проводили, а некоторые вузы, к примеру, получили право на проведение региональной олимпиады по иностранному языку. Таким победителям обязаны были автоматически дать по предмету 100 баллов.
Наш университет имеет право проводить дополнительно к ЕГЭ испытания по отдельным специальностям. И в большинстве случаев в результате нашего теста эти региональные победители не подтвердили значение, хотя бы отдаленно близкое к их олимпиадным 100 баллам. Всего из 733 человек – победителей и призеров региональных олимпиад – в МГЛУ было зачислено 105.
Кроме того, к нам поступило 11 детей-инвалидов и 26 человек по разным другим категориям льгот. Это вполне приемлемые цифры.
Есть у меня и другое наблюдение. С хорошими результатами ЕГЭ к нам, конечно же, пришли не только москвичи, большое количество поступивших – из провинции. Отдельный вопрос - где теперь их размещать: у нас нет такого количества мест в общежитии, о чем мы заблаговременно абитуриентов оповещали.
Но гораздо важнее думать о следующем. Пытаясь реализовать идею равнодоступности высшего образования, возможности поступления в «элитные вузы» для всех, и учитывая также не блестящую демографическую ситуацию в стране, боюсь, что мы сейчас разрушаем культурно-образовательную ситуацию по всей России. Получился огромный отток студентов в Москву, в Санкт-Петербург. По моему опыту, 90% выпускников уже не вернутся в регионы.
– Расскажите, пожалуйста, о ваших дополнительных испытаниях. Можно ли сравнить их результаты с тестами по ЕГЭ?
– Еще задолго до того, как возникла идея ЕГЭ, и его начали постепенно реализовывать по всей территории Российской Федерации, у нас в университете уже работала своя собственная система тестов. И мы давно знали, что в ней есть как свои недостатки, так и положительные моменты. Так же как и в утраченной сегодня формуле «глаза в глаза» есть свои плюсы и минусы.
В этом году МГЛУ входил в число 24 российских вузов, которым было разрешено проводить дополнительно к ЕГЭ собственные испытания – не по всем, но по целому ряду специальностей. И оказалось, что в большинстве случаев результаты ЕГЭ коррелируют с результатами университетских тестов. Среднестатистически получились очень близкие значения: ЕГЭ по предмету, к примеру, 60 баллов – у нас абитуриент набирал 58. Так что однозначного мнения, что тестирование в форме ЕГЭ – это нечто мертворожденное, у меня нет. Если, конечно, школьная подготовка к ЕГЭ не превращается в натаскивание.
Для нас самих самым непростым оказалось тестирование журналистов. Когда мы впервые взялись готовить тесты по литературе, сразу поняли, насколько это сложная, щепетильная вещь. Но мы сделали творческое задание по журналистике русско-англоязычным. И если кто-то получал здесь 50 баллов из 100, мы уже были счастливы.
В целом, я считаю, надо давать университетам больше прав на проведение собственных испытаний.
– Говорят, что многие студенты, зачисленные в престижные вузы по ЕГЭ, вряд ли «вытянут» первую сессию и могут быть отчислены. А не начнут ли вузы, в которых недобор, снижать планку требований к своим студентам, нынешним и будущим?
– У нас требования к студентам высокие, это известно. Осилят ли первокурсники этот уровень, я, как и другие ректоры, смогу ответить на вопрос через полгода, после первой сессии. Подробный анализ, конечно же, будет необходим.
Но вообще-то открою небольшой секрет: в МГЛУ мы стараемся не отчислять ребят в течение первого курса. Во всяком случае, относимся к этому вопросу очень щепетильно и бережно. Вуз – это другая, совершенно отличная от школы среда. Тем более, для многих это связано с переездом в другой город. Надо дать молодому студенту возможность адаптироваться, пережить первую эйфорию, вызванную поступлением. Очень часто именно к маю, к началу летней сессии, студент начинает становиться настоящим студентом. Но это, конечно же, не относится к явным лентяям, которые не испытывают желания планомерно учиться.
